Екатерина Гринева - Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания
Я кивнула.
– Значит, так. Я иду в магазин и покупаю продукты, готовлю нам ужин.
– Денег дать? – Я с тоской подумала, что денег у меня осталось – кот наплакал. Придется ходить к маменьке на семейные завтраки и обеды. Иначе я умру с голоду. Или перейти на содержание к Волховскому, который временно исчез с моего горизонта.
– Не надо, – отмела Лариска. – У меня есть. Мымра выдала премию. Маленькую, но на еду хватит.
– Может, не будешь тратить на меня деньги? – запротестовала я.
Но от моих возражений она просто отмахнулась.
Лариска вернулась из магазина с полным пакетом еды, выгнала меня из кухни и принялась готовить. Мои робкие попытки отвоевать себе место за разделочным столом были пресечены на корню.
– Ты мне будешь только мешать!
Мы с Ронькой пошли смотреть телевизор. Причем Ронька, почувствовав мою слабину, не стал довольствоваться местом в ногах, а залез ко мне под бок.
Через час все было готово. У нас был настоящий девичник. Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, cмотрели какое-то глупое телешоу и безумно хохотали, подталкивая друг друга локтями. Причем взрывы смеха у нас вызывало все, даже несмешные реплики и хохмы. Девичник – это когда можно не думать как ты выглядишь, а расслабиться полностью, как будто ты выиграла в лотерею крупную сумму и теперь можно ни о чем не беспокоиться. Я была в застиранном халате с желтым пятном на груди; Лариска сидела в одной шелковой сорочке (костюмчик висел на стуле), мы ели говядину, запеченную в фольге, с приправами и чесноком, и сок стекал у меня по пальцам, которые я время от времени облизывала. А напоследок Лариска притащила мне подтаявшее мороженое, а Роньке клубнику, и мы благополучно все съели. При этом я ощущала, что два лишних килограмма мне обеспечены, но при этом чувствовала себя удивительно счастливой и самое главное – ни о чем не думала, хотя знала, что завтра все будет по-другому. Но это будет завтра…
Уснули мы у меня на диване валетом. Лариска ужасно пихалась во сне, я просыпалась раза три, но потом быстро засыпала… Утром меня разбудил телевизор, включенный соседкой. Поняв, что уснуть мне уже не удастся, я встала и пошла на кухню – попить кофе. Через пять минут ко мне присоединилась Лариска.
– Кстати, Виталина спрашивала, когда статья будет готова.
– Я ей позвоню, – сказала я. – Материал у меня уже есть, нужно его только обработать.
Вскоре Лариска ушла, а я принялась сочинять статью для Виталины. Это оказалось не таким легким делом, как я предполагала сначала. Через четыре часа статья была готова, и я позвонила Виталине. Она выслушала меня и попросила приехать.
– Я посмотрю статью на месте и решу, что с ней делать. Если будут ошибки, поправим.
Когда я приехала к Виталине в редакцию, она была не одна. В кабинете у нее находился мужчина лет сорока с пышными усами, в котором я признала нашего главного борца за экологию. Плакаты с его портретом под девизом «Сохраним природу нашего края» часто висели на досках объявлений и около подъездов. Они о чем-то горячо спорили. Виталина попросила меня подождать.
Через полчаса эколог выполз из кабинета Виталины порядком измочаленный. Он кивнул мне на дверь и бросил:
– Иди!
Виталина встретила меня заявлением:
– У меня мало времени. Давай! Что там у тебя?
Я протянула ей статью. Она быстро пробежала ее глазами.
– Слушай! Ты что здесь разводишь? Какая-то сплошная вода. Мало фактов и ядовитых комментариев. Так не годится. Я направлю тебя к Маше Ивановой. Она все подправит и покажет: как надо писать.
И тут мне в голову пришла одна мысль.
– Виталина Николаевна, вы что-нибудь знаете о Каменьковой Наталье Муратовне.
Она вскинула на меня глаза.
– Вляпалась во что-нибудь?
– Почему вляпалась?
– Да вы с Лариской… – Она махнула рукой, не закончив фразы. Зазвонил телефон. Она поспешно сняла трубку.
– Да, Глеб! – Она метнула на меня взгляд, и я отвернулась. – Хорошо. Значит, в семь.
Глеб был ее начальником и по совместительству любовником. Виталина посмотрела на меня, подавшись вперед.
– Каменькова владеет туристическим агентством «Парус». Самым крупным в нашем городе. Пять лет назад она пережила семейную трагедию. Неизвестные ворвались в коттедж, где она жила с мужем Игорем и ребенком, и расстреляли у нее на глазах мужа. После этого она год приходила в себя. По слухам, лечилась на Западе. А вернувшись в наш город, возглавила агентство. Папочка подарил игрушку любимой дочери, – усмехнулась Виталина. – Галипов Мурат Фарухович. Видный бизнесмен нашего города.
Зазвонил сотовый.
– Да, Марк, – заговорила она приглушенным голосом. – Работы – под завязку. Буду около десяти. Или чуть позже. Целую.
Марк, как я знала от Лариски, был бизнесменом, которого дела приводили в наш город примерно раз в месяц, и он устраивал интим-свидания с Виталиной в гостиничных номерах.
Я восхитилась такой постановке дела. В семь у нее свидание с начальником, в одиннадцать – с бизнесменом. Молодец баба! Рвет подметки на ходу. Не то, что мы с Лариской – жуем сопли по поводу каждой любовной неудачи. Права Виталина, что думает о нас как о рохлях и неудачницах.
– Ты что-то еще хотела спросить?
– Виталина Николаевна, а можно поподробнее узнать о том трагическом случае в коттедже Каменьковых.
– В свое время это достаточно широко освещалось в прессе. Кстати, виновных поймали и посадили в тюрягу. Какие-то статьи есть в нашем архиве. Обратись к Маше Ивановой. Она сидит на первом этаже в кабинете номер семь. Я позвоню ей и предупрежу насчет тебя.
– Спасибо. – Я встала со стула.
– С богом!
Маша Иванова, анемичная блондинка с жидкими волосами и красными, как у кролика, глазами, встретила меня настороженно. У нее были острые черты лица и маленькие глазки, которые прощупывали меня и изучали.
Она сидела в комнате с закрытым окном, где стояла духота, от которой я сразу покрылась испариной.
– Вы от Виталины Николаевны? – Она говорила в нос, растягивая слова.
– Да.
– Вы будете у нас работать?
Все ясно, почуяла конкурентку, вот и забеспокоилась по поводу появления в редакции нового лица.
– Нет.
– Давайте статью, я выправлю ее завтра. Что-то еще?
– Виталина Николаевна сказала, что я могу посмотреть архивные материалы, касающиеся убийства Игоря Каменькова пятого мая 2005 года в поселке «Речные дали».
– Да, конечно. Вам скинуть материал на диск? Но у меня нет лишних дисков, только мои личные, по тридцать рублей.
Я залезла в кошелек и достала оттуда деньги.
– Подождите минут десять.
– Здесь?
– Лучше в коридоре.
Маленькая сошка мнила себя большим начальником. Я покорно вышла в коридор и, подойдя к окну, села на подоконник. Десять минут вылились в двадцать. Я готова была биться об заклад, что материал давно уже на диске – просто Маша Иванова показывает мне, кто есть кто.
Маша Иванова вышла ко мне со словами:
– Переписала все, что есть. – И протянула диск в бумажном конверте.
– Значит, за статьей завтра? – уточнила я. – А во сколько?
– Можно с утра.
По дороге домой я зашла в магазин и купила мороженое в лотке. Мне нужно было четко рассчитать свои финансы, но по грубому прикиду выходило, что либо мороженое в день, либо килограмм картошки и двести грамм колбасы. Если только шеф не выпишет мне новогоднюю премию авансом, что в принципе было невозможно.
Расположившись за компом, я стала изучать материалы на диске. Трагедия была жутко кровавой. Примерно в два тридцать ночи четверо неизвестных ворвались в коттедж Каменьковых в поселке «Речные дали», когда все спали, избили и связали служанку, которая спала в отдельно стоявшем на участке доме, и ворвались в коттедж. Супруги спали на первом этаже. Девочка тринадцати лет – на втором. Они зверски избили Каменькова Игоря на глазах у жены, которую привязали к стулу и заставили смотреть на происходящее, а потом убили его, выпустив из пистолета шесть пуль подряд. Привлеченная шумом девочка вышла из своей спальной и увидела, как расстреливают ее отца. Она кинулась к матери, но один из бандитов перехватил ее и запер в кладовке.
Они ушли, оставив связанную мать с кляпом во рту и девочку, рыдающую в кладовке. Утром их обнаружила подруга Каменьковой, которая была удивлена тем, что ни она, ни ее муж не отвечают на звонки сотового.
В результате кропотливого расследования через два месяца трое из бандитов были найдены. Одного не нашли до сих пор. Он был объявлен в розыск.
В одной из статей под заголовком «Они устроили кровавую бойню в мирном поселке» были фотографии всех четверых. Я тихо присвистнула. Под одной фотографией была подпись: Андрей Арсеньев. Пашин родной брат? Или просто однофамилец?
Эта новость взволновала меня.
Может быть, снова навестить бабку? Я посмотрела на часы: половина шестого. Наверняка она либо на лавочке во дворе, либо дома.
Пашина бабка была дома. Встретила она меня, как и в первый раз, не очень-то приветливо. Долго не хотела открывать дверь и только после уверения, что я на одну минуту и по важному делу, она мне открыла.
