Ирина Дягилева - Змея на груди
– Марина, пока он не очнулся, его надо связать. Быстро тащи сюда скотч, – велела Пульхерия.
Марина понимающе кивнула, выбежала из комнаты и вскоре вернулась с рулоном липкой ленты.
– Что здесь происходит? – встревоженно спросил Владимир Александрович.
У Клавдии Ивановны от испуга подкосились ноги, и Анна Тимофеевна принесла ей стул.
– Мы злодия спиймалы, – в один голос объяснили Тарасюк и Бульбенко.
Когда «маньяк» был крепко связан, они его отпустили и поднялись с пола, потом помогли усадить незнакомца возле дивана. Он был все еще без сознания.
– Мы его еще давеча замитылы, – стал рассказывать Тарасюк.
– Ага, – поддакнул ему Бульбенко, – на улице дождь иде, а он за тыном стоит, чего-то выглядае и не заходит.
– Мы подумали, шукае когось, но он стоить и мовчить, – продолжил Тарасюк.
– Мы не сталы его чипаты, покы он за тыном стоял, – пояснил Бульбенко. – Чи жаль его? Хай мокнет, колы ему так хочеться, но, когда он перескочив через тын, мы не выдержали…
– Ага, – кивнул Тарасюк. – Здоровенный, як бугай! Еле справились. Вы добре зробылы, що его скотчем обмотали.
– Спасибо вам, ребята, – Владимир Александрович пожал хохлам руки и растроганно произнес: – Родина вас не забудет. Вы нам, можно сказать, жизнь спасли!
– Да чего уж там, – смущенно пробормотал Бульбенко.
– Нечего тут выглядаты, – добавил Тарасюк.
– Интересно, кто он такой? – спросила Клавдия Ивановна.
– А мы его сейчас допросим, – пообещал Владимир Александрович, – вот он придет в себя, и мы устроим ему перекрестный допрос.
– Здорово я его огрела. На макушке уже шишка выросла, – заметила Марина.
Пульхерия подошла к «маньяку» и присела на корточки. Даже сидя на полу, он производил впечатление человека огромного. Влажная трикотажная рубашка прилипла к телу, придавая устрашающий вид его мускулатуре.
– Осторожно, Пуляша, он не стерильный, – пошутила Марина.
– Тихо ты! Нашла время шутить, – сердито прикрикнул на нее отец.
Пуля быстро обшарила куртку великана и достала из кармана водительские права, пачку жевательной резинки, влажный носовой платок и ключи от машины. Затем встала и пнула его ногой в лодыжку. Здоровяк открыл глаза и попытался приподняться, но Пульхерия придавила его ногу своей ногой.
– Сиди тихо, и мы не сделаем тебе больно, – пригрозила она.
– Я боли не боюсь, – вяло ответил здоровяк, пытаясь связанными руками дотянуться до макушки.
– Боли боятся все, и ты не исключение…
– Пульхерия, разреши мне с ним поговорить по-мужски, – вмешался Владимир Александрович. Повернувшись к жене и домработнице, он приказал: – Девочки, идите отдыхать, вы устали. Мы вам завтра все расскажем.
– Вот еще! Мы не устали. Нам тоже интересно, что ему от нас было нужно, – решительно возразила Клавдия Ивановна и умоляющим голосом добавила: – Володя, мы с Нюрой будем сидеть в уголочке тихо, как мышки, и не станем вам мешать.
Владимир Александрович махнул рукой и вернулся к незнакомцу.
– Кто ты такой и что ты здесь высматривал?
– Егор Васильевич Кружков, – прочитала Пульхерия, – водительские права категории «Е». Владимир Александрович, позвольте мне задать ему пару вопросов.
Отец Марины с явным неудовольствием отошел в сторону.
– Зачем ты следил за нами, если знаешь, где мы живем?
– Я не следил, я вас охранял.
– Охранял? Интересно, от кого?
– Не знаю. Мне было велено. Вот я и исполнял приказ.
– Чей приказ?
– Всеволода Вениаминовича Вольского.
– Понятно. Ты тот самый Егорушка… – догадалась Пульхерия и осеклась, заметив недоуменный взгляд великана. – Я слышала, как он о тебе расспрашивал Осипа, – пояснила она. – Всеволод Вениаминович считает, что нам угрожает опасность?
– Он говорил мне только о вас. О вашей подруге я ничего не знаю.
– Почему он не предупредил меня?
– Он сказал, что вы гордая и от помощи обязательно откажетесь.
– Хорошо, тогда последний вопрос. Зачем было представление в супермаркете устраивать?
– Я ничего не устраивал. Вы так долго по магазинам ходили, что я просто устал. Я только хотел, чтобы вы побыстрее домой поехали. Развяжите меня, пожалуйста. Со связанными руками я вас охранять не смогу.
– В таких охранниках я не нуждаюсь, – гордо заявила Пульхерия, – и о своей безопасности могу сама позаботиться.
– Всеволод Вениаминович именно так мне и сказал, – усмехнулся Егорушка.
– Пуляша, – вмешалась Марина, – раз уж все выяснилось, может быть, мы его все-таки развяжем? Посмотри, он весь промок, не дай бог, простудится. К тому же у него, наверное, голова болит.
– Добрейшей души человек, – кивнула в сторону подруги Пульхерия, – она тебе сразу поверила, но я – не она. Пока я не дозвонюсь Вольскому, я тебя развязывать не буду. Мариша, принеси, пожалуйста, мой мобильный.
Пока Марина отсутствовала, все молчали. Наконец она вернулась с телефоном. Пуля набрала номер Вольского, который он дал ей еще на автовокзале. Всеволод Вениаминович ответил сразу, словно держал телефон в руке.
– Слушаю вас.
– Всеволод Вениаминович, я вас не разбудила?
– Нет, Пульхерия Афанасьевна, я ложусь поздно. Что-то случилось?
– Как выглядит ваш телохранитель, которого вы ко мне приставили?
– Очень высокий, с развитой мускулатурой и коротко стриженный. Зовут Егором Кружковым. Вы, как я понимаю, его уже вычислили?
– Не только вычислили, но уже поймали и даже связать успели.
– Да, Пульхерия Афанасьевна, снимаю шляпу. Хотите у меня поработать?
– В качестве телохранителя?
– А вы согласитесь?
– Вряд ли…
– Жаль. Советую вам от его услуг пока не отказываться.
– Вы серьезно считаете, что это необходимо?
– Да.
– Хорошо, пусть будет по-вашему. Пару дней я его потерплю, а там посмотрим. До свидания.
– Выходит, допрос отменяется? – спросила Клавдия Ивановна.
Пульхерия пожала плечами.
– Может, мы ему здесь на диване постелим?
– Раз его охранять поставили, пусть на посту стоит, – безжалостно заявила Пульхерия.
– В такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, – возразила сердобольная Клавдия Ивановна. – Молодой человек, хотите горячего чаю? Вы, наверное, замерзли?
– Клавдия Ивановна, может, вы ему еще свою теплую постель уступите? – ехидно произнесла Пуля.
– Какая же ты, Пуляша, недобрая. Человек тебя охранял, здоровьем своим рисковал…
– Пуляша, а от кого он тебя охраняет? – прервал жену Владимир Александрович.
– От меня самой, – усмехнулась она.
– Не хочешь говорить? – с обидой в голосе спросил он.
– Поздно уже. Я вам потом все обязательно расскажу. Кстати, с днем вашего рождения, Владимир Александрович. Я вас первой поздравляю. Желаю здоровья и хорошего настроения, а все остальное мы на базаре купим.
Все принялись дружно поздравлять юбиляра.
Здоровяка освободили от скотча, и он без посторонней помощи поднялся с пола, но потом еще несколько минут потирал затекшие руки и, морщась от боли, с недовольной миной трогал здоровенную шишку на затылке.
Анна Тихоновна принесла бутылку коньяка и бокалы. Всем налили, даже телохранителю, выпили за здоровье юбиляра. Потом Тарасюк и Бульбенко пошли к себе. Марина принесла одеяло и подушку.
– Пульхерия, а про какого Всеволода Вениаминовича Вольского вы тут говорили? – неожиданно поинтересовалась Клавдия Ивановна. – Володя, не тот ли это Вольский, из-за которого погиб мой отец?
– Клава, поздно уже, – Владимир Александрович обнял жену, – все устали. Мы об этом завтра поговорим.
– А почему завтра? Я хочу сейчас, – капризно надув губы, словно маленькая девочка, запротестовала Клавдия Ивановна.
– По этому поводу я с вами сама хотела поговорить, только после празднования, – сообщила Пульхерия, – давайте оставим все до утра. У меня от усталости все мысли в голове путаются.
Клавдия Ивановна пожала плечами и вышла из комнаты, но Пульхерия видела, что сделала она это с большой неохотой.
С утра Анна Тихоновна всех загрузила работой, и Пульхерии некогда было поговорить с Клавдией Ивановной. Она то чистила картошку, то разделывала селедку, то замешивала тесто. Владимир Александрович, как проснулся, сел возле телефонного аппарата, который с раннего утра звонил беспрестанно. Прислали даже телеграмму с поздравлениями от мэра.
Гостей ожидали немного: пара давних друзей с женами, нынешний главный редактора журнала, в котором Владимир Александрович проработал много лет, без жены и старший сын Марины с женой и дочкой.
Первым прибыл Семен Кузяев с супругой Иоландой Марленовной. Семен Васильевич был в свое время известным литературным критиком, с ним все предпочитали не ссориться, но с Владимиром Александровичем они действительно были очень дружны. Ходили друг к другу в гости, а Иоланда Марленовна с Клавдией Ивановной были лучшими подругами.
