Инна Бачинская - Бородавки святого Джона
Насколько Федор знал женщин, она должна была подложить под себя подушку…
Ему стало жутко, и Федор невольно посмотрел в сторону окна. Погасил фонарик и застыл неподвижно, прислушиваясь. Но вокруг стояла тишина.
«Черт, – подумал Федор, чувствуя испарину на лбу, – нервы расшатались. Завтра же – пробежка десять кэмэ и холодный душ, никаких ночных смен, никакого кофе литрами за полночь, никаких Интернетов, распустился, понимаешь…»
Ванная комната поражала воображение скромностью дизайна: простенькая голубая клеенчатая занавеска, закрывающая душ, рыжая от ржавчины раковина и обилие дорогих шампуней, кремов, дезодорантов и всякой всячины в том же духе. Пахло здесь, в отличие от других помещений, нежно и приятно. Федор раскрыл зеркальный шкафчик – полки, как и следовало ожидать, оказались забиты разноцветными флаконами. И среди нарядных блестящих этикеток бросалась в глаза знакомая зеленая пластиковая бутылочка с «травой святого Джона». Федор отвинтил крышку, высыпал на ладонь три длинные лиловые капсулы. Понюхал. Они пахли сыростью и грибами. Он осторожно завернул одну капсулу в обрывок туалетной бумаги, оторвав от толстого рулона, и спрятал в карман; две другие бросил назад в бутылочку и вернул ее на место. Он уже собирался уходить, как вдруг услышал слабый скрежещущий звук – похоже, кто-то пытался открыть замок входной двери. Федор погасил фонарик, на цыпочках вышел из ванной и по памяти, в кромешней тьме, двинулся к двери в прихожую.
Он стоял там, затаив дыхание, пока неизвестный возился с замком. Глаза его постепенно привыкли к темноте. Он слышал, как человек вошел в прихожую, споткнулся, зашипев от боли. Тонкий луч электрического фонарика вырвался из коридора и заплясал по комнате. Федор вжался в стену, ожидая появления незваного гостя. Но тот затих, видимо, тоже прислушивался. Даже фонарик погасил. Тишина стояла, как на кладбище. Сердце Федора колотилось от возбуждения и азарта, и мелькнула мысль, полная неясного сожаления – неужели это все? Сейчас он его скрутит, и загадка будет разгадана…
Федор пропустил момент появления незнакомца на пороге комнаты – тот, казалось, не двигался, а бесшумно летел по воздуху – и вздрогнул, увидев рядом с собой темный силуэт. Незнакомец застыл на пороге, не то почувствовав его присутствие, не то услышав некий звук, сделал шаг вперед, и тут Федор ударил его ребром ладони в основание шеи, ориентируясь на собственный рост. Человек, вместо того, чтобы свалиться, резко повернулся и нанес ответный удар. Федор отшатнулся, голова его мотнулась, как у тряпичной куклы. Он снова ударил, ничего не видя, наугад, вложив в удар всю силу, какой обладал. «Здоровый лось», – успел он подумать и тут же получил новый удар, от которого искры посыпались из глаз. Федор не остался в долгу, и драка продолжалась в кромешней тьме с переменным успехом.
Звуки яростных придушенных возгласов, глухих ударов, падения мебели наполнили темноту. «Лось» яростно отбивался. Федор, кажется, одерживал верх – он плотно зажал незнакомца левой, нанеся правой оглушительный удар в солнечное сплетение. Незнакомец обмяк, и Федор на миг утратил бдительность. Но тот, вдруг рванувшись из его рук, бросился вон, с грохотом цепляясь за всякие преграды в прихожей, вроде ящиков, вешалок и разного хлама. Сметая все на своем пути, выскочил из дома и скатился по ступенькам крыльца. Федор выскочил за ним, задержавшись на долю секунды – он упал в коридоре, споткнувшись о груду каких-то тряпок. Но незнакомца уже и след простыл. Он словно растворился в воздухе. Ночную тишину не нарушало ничего, кроме надоедливого шороха дождя в жухлой траве. Ни звука шагов, ни рева автомобильного мотора. Федор выскочил на дорогу. Не пешком же пришел… этот!
Он пробежал по улице в одну сторону, затем в другую, в надежде наткнуться на машину взломщика, но тот был, видимо, не дурак, и спрятал ее надежно. Можно, конечно, устроить засаду, рано или поздно ему придется завести мотор, и тогда… Что тогда? Все равно он, Федор, не успеет добежать. Еще неизвестно, где запаркована машина… этого типа. Может, в километре отсюда, с такого ловкача станется. Хитер, скотина, с невольным восхищением подумал Федор. Он испытывал разочарование и в то же время смутное удовлетворение от того, что игра усложняется. Он сунул руку в карман и обнаружил там что-то мягкое и шелковистое – вещь незнакомца, трофей, доставшийся ему в драке. Он вытащил трофей из кармана и с изумлением уставился на него…
Глава 20
МОМЕНТ ИСТИНЫ
Credo, quia absurdum[5].
Едва дождавшись восьми утра – звонить раньше он не решился, хотя сгорал от нетерпения, Федор предложил Андрею встретиться немедленно.
– Нашли что-нибудь? – спросил Андрей, не ожидавший от жизни ничего хорошего.
– Кое-что, – туманно ответил Федор. – В девять, на старом месте. – И, прежде чем тот успел ответить, Федор отключился.
Андрей вернулся в спальню. Валерия спала. Он смотрел на сбитые простыни и видел перед собой «любовное ложе» на даче, где Лерка встречалась с Венькой… или еще с кем-то. Там были такие же сбитые простыни. Впервые он подумал, что те двое, его жена и ее… друг, занимались тем же, чем он и Валерия. Он теперь знал, как это бывает, и в нем шевельнулось что-то вроде сочувствия к Лерке. Может, он и раньше знал, да забыл. Он невнятно подумал, что если «это» приходит, то остановить его невозможно. Любовь ли, страсть ли, разврат ли…
Он потянул легонько за край одеяла. Валерия вздохнула порывисто, но не проснулась. А он все тянул одеяло к себе, пока не стянул совсем. Сидел рядом, рассматривая ее. Плоский живот с нежной ямкой пупка, тонкие разбросанные руки ладонями кверху – открыта и беззащитна… родинка на бедре слева… круглые маленькие соски… жилка, бьющаяся в ямке у шеи… светлые волосы, как птичьи перышки… шрам на правой коленке…
Смотрел и не мог насмотреться. Как в последний раз. Чувствуя ком в горле от нежности, любви и жалости…
День был пасмурный, теплый и безветренный. Аллеи парка терялись в белесом утреннем тумане. Федор уже ждал его. Был он в длинном плаще, черном на сей раз, и в черной широкополой шляпе. «Только страусиного пера не хватает, шпаги и кобылы, – неприязненно подумал Андрей. – Шевалье д’Артаньян!» Глаза Федора прятались за большими темными очками.
Мужчины поздоровались и, не сговариваясь, побрели по мокрой дорожке в глубь парка.
– Андрей Николаевич, – начал Федор без долгих предисловий, – что такое «Бородавки святого Джона»?
– Препарат такой… вроде валерианки, – ответил не сразу Андрей, не ожидавший подобного вопроса. – Наше предприятие выпускает.
– Какая разница между «Травой святого Джона» и «Бородавками святого Джона»?
– Никакой, это одно и то же. «Трава» – официальное название, а «бородавки»… придумала жена.
– Почему вдруг «бородавки»?
– Это… смешная история. Года два назад жене привезли из Америки снотворное из трав, называлось оно по-английски «St. John’s Wort», что значит «Трава святого Джона». Жена неправильно перевела это слово, перепутав с английским «wart» – «бородавка». В итоге получились «бородавки святого Джона». Мы ее долго доставали потом этими бородавками. А… зачем это вам?
– Так, любопытное название. Я бы хотел получить образец «бородавок», если можно.
– Можно. Давайте заедем в наш фирменный магазин, только и всего. Этот препарат довольно хорошо реализуется, кстати. У жены… легкая рука. – Андрей едва не сказал «была», но вовремя прикусил язык и замолчал.
– Идет. А сейчас я хочу показать вам список сокращенных имен, возможно, возникнут какие-то ассоциации со знакомыми людьми.
– Это вы нашли в компьютере жены?
– Да. Там были материалы, записанные шифром. В результате расшифровки…
– Как вам удалось расшифровать их?
– Тайны ремесла, – сказал Федор скромно. – У вас свои, у меня свои. – Он не собирался объяснять Андрею, что это-то и шифром назвать нельзя, не желая лишать себя лавров победителя. – Узнаете кого-нибудь?
– «Ром» – видимо, «Ромашка», подруга жены, та самая…
– Я так и думал. А остальные? «Святой Джон с двумя нулями»? «Крис»? «Ари»? Ничего не напоминает?
– Нет, пожалуй, – ответил Андрей, рассматривая бумажку с именами и числами. – Ничего.
– Жаль. А даты?
– Все даты? – недоуменно спросил Андрей. – Ничего. Разве можно помнить, что было полгода и больше назад?
– Если в этот день произошло что-нибудь запоминающееся, то можно. Например, о чем говорит вам дата «тринадцатое декабря прошлого года»?
Андрей задумался.
– Ни о чем ровным счетом, – ответил наконец. – А что произошло тринадцатого декабря?
– Не знаю. Знаю только, что это начало. Точка отсчета.
– Начало чего?
Федор пристально смотрел на Андрея сквозь темные стекла, о чем тот мог только догадываться.
– Почему вы в очках? – спросил он, не удержавшись. – Туман ведь.
– Это маскировка, – ответил Федор серьезно.
