Наталья Солнцева - Звезда Вавилона
– Вы ведь не интересуетесь книгами моего мужа! – вырвалось у нее. – Вы не собирались ничего строить. Я сразу поняла… Это смешно! Зачем вы приходили?
Ракитина смешалась и прибавила шагу, явно желая избавиться от настырной собеседницы.
– Я поняла! – добавила она, глядя себе под ноги. – Вы Ельцова. Леонтий уведомил меня, что я обязана отвечать на ваши вопросы, иначе… иначе… мне не поздоровится. Он обещал… стереть меня в порошок.
– Вы не обязаны. Поймите только, что Ракитины постараются свалить на вас вину в смерти Нелли.
– Я ее не убивала.
– Думаете, я жду, что убийца раскается в содеянном?
– Я не убийца! – вспыхнула Раиса. – Ищите преступника в другом месте. Понятия не имею, чем вы занимаетесь… вероятно, журналистка или что-то в этом роде… неважно. Мне нечего вам сказать. Оставьте меня в покое, ради бога!
– Вы не хотите себе помочь?
– Каким образом? Выворачивая перед вами всю подноготную нашего неравного брака? Чтобы вы потом написали отвратительную, пошлую статью, где станете смаковать пикантные подробности «скандала в благородном семействе»?
– Я не умею писать статьи. Я вообще-то актриса…
– Ах, актриса! Неудивительно, что бедный Нико попался на вашу уловку. Он целых два часа распинался перед вами… рассыпал бисер… Вы отлично справились с ролью. Но с меня довольно! Второй раз вы меня не обдурите!
Раиса устала от постоянного напряжения, ее нервы были на пределе. Астра поняла это по дрожи в голосе и подергиванию век.
– Простите, госпожа Ракитина, так получилось…
Это искренне уважительное обращение сотворило чудо. Молодая женщина растерянно вздохнула и оглянулась в поисках, куда бы сесть. На первом этаже напротив регистратуры стоял ряд твердых диванов.
– Давайте присядем… – предложила Астра.
Раиса позволила усадить себя на диван и, сжав губы, прислонилась к спинке.
– Я не враг вам. Я хочу разобраться, кто убил Нелли. Возможно, это сделали вы…
У супруги профессора не осталось сил возражать, и она просто мотнула головой.
– …а возможно, вам самой угрожает опасность, – заключила Астра.
По лицу Ракитиной пробежала тень:
– Мне?
– Две первых жены Никодима Петровича умерли. Вы – третья…
Казалось, она впервые задумалась об этом. В ее глазах появились проблески интереса. Раиса приготовилась к самозащите, к отпору, а ей протягивали руку помощи. Или эта хитрая дамочка водит ее за нос? Чего она добивается?
– Что вы… такое говорите…
– Вам известно, по какой причине ушла из жизни родная мать Нелли и Леонтия?
– Д-да… она заболела и… у нее был аппендицит…
– Это вам муж сказал?
– Как-то раз мы заговорили о его детях, и он вскользь намекнул, что они рано остались без матери и это повлияло на их психику… Они очень ее любили! В общем, тогда я спросила о Лидии…
– В какой больнице ее оперировали?
– В какой? Понятия не имею… Зачем ворошить прошлое? Столько лет прошло.
– Вы уверены, что профессор не обманул вас?
– Вы задаете странные вопросы…
Она достала из сумочки носовой платок и прижала ко лбу, хотя тот оставался сухим. Ей понадобилась передышка.
– Как все произошло с Лидией?
– Погодите… я припоминаю… она тогда была на корабле. Да, точно! Лидия работала переводчиком, она знала редкие языки… и ее взяли сопровождать какую-то делегацию или группу ученых… – Раиса замолчала и нахмурилась, отыскивая в памяти еще какие-нибудь подробности. – Нет… больше ничего не приходит в голову. Я не расспрашивала Нико… ему до сих пор больно говорить о той трагедии.
– Значит, приступ аппендицита у Лидии случился на корабле?
– Наверное…
– Что это был за корабль? Как назывался?
– Пассажирский лайнер, вероятно… А название? Меня никогда это не интересовало. Я не люблю бередить старые раны.
– Вы действительно не знаете?
– Клянусь вам! – распахнула глаза Ракитина. – Спросите лучше у Леонтия.
– Я бы хотела побеседовать с вашим мужем.
– Он еще слаб. Смерть дочери едва не убила Нико, теперь вы явитесь терзать его больное сердце. Ему нельзя волноваться!
– У него был следователь?
– Сегодня утром, его впустили буквально на десять минут. Муж ничего вразумительного ему не сказал. Чего можно требовать от человека в таком состоянии?
– Да, конечно…
Мимо них ходили туда-сюда врачи и молодые кокетливые медсестры в зеленых медицинских костюмах. Двое больных разговаривали с родственниками, сидя на откидных стульях у окна. Пахло лекарствами и свежесваренным кофе: видимо, кто-то из сотрудников решил перекусить. Астра вдруг ощутила голод – у нее с утра маковой росинки во рту не было.
– Я бы выпила чаю, – сказала она.
– Здесь неподалеку есть кафе…
Жена профессора тоже не завтракала. Через полчаса они уже угощались творожным десертом и блинчиками. Официантка принесла целый чайник чая и чашки.
– Тут мило, правда? – без улыбки спросила Ракитина. – Мало людей, полумрак. И цены средние.
Она вяло жевала блинчик, поглядывая на деревья за окном. Двое мужчин в рабочих комбинезонах вешали на ветки гирлянды лампочек. Скоро праздники…
– Я так люблю Рождество… В этом году оно будет мрачным…
Астра не нашла что сказать и отправила в рот ложку десерта. Она думала, как бы спросить Раису о второй супруге профессора.
– От чего умерла Глафира? – брякнула она, окончательно испортив собеседнице аппетит.
– Вы опять об этом… Боже мой! От болезни, разумеется. Повредила себе руку на даче… внесла инфекцию…
– Подозрительная тенденция.
Раиса поперхнулась и долго, до слез кашляла в салфетку, отвернувшись в сторону.
– Нико не везет с женами, – вымолвила она наконец. – Лидию он любил до безумия, но та умерла. Глафира была отличной хозяйкой, возилась с его детьми…
– …и тоже умерла!
Третья жена профессора уставилась на Астру недоуменным взглядом.
– А я… никуда не гожусь, – по инерции продолжила она. – Я не умею вкусно готовить, не нашла общего языка с Леоном и Нелей. Я не подхожу мужу по возрасту. Я вообще им не подхожу!
– Кому «им»?
– Ракитиным! Они живут, словно в чаду. Их как будто что-то гложет, поедает изнутри, и они вымещают недовольство на близких. Перед чужими людьми держат марку, а со своими не церемонятся. При посторонних прикидываются открытыми, радушными, хотя на самом деле они ужасно замкнутые. Каждый – в своей раковине. К ним не пробьешься, не достучишься…
– Вы пробовали?
– Сначала да. Потом бросила это безнадежное занятие. Муж тоже не стал мне родным человеком. Мы едим за одним столом, спим в одной постели, но находимся на разных берегах реки…
Она казалась искренней. По крайней мере, в ее словах почти не улавливалось фальши. Она просто чего-то недоговаривала.
– Тем утром, когда погибла Нелли, где вы были?
– Меня уже об этом спрашивали. Я ходила в булочную, потом прогулялась немного… Подтвердить мои слова некому. Ну и что?
– А Никодим Петрович когда ушел из дома?
– Рано, в половине девятого утра.
– В библиотеке он появился перед обедом. Где профессор мог провести эти несколько часов?
– Вы с ума сошли! – вырвалось у Раисы. – Подозревать отца в у… убийстве дочери? До такого даже в милиции не додумались. Слава богу, что вас к нему не пустили. Вы бы его до инфаркта довели! Хватит того, что у нас всех взяли отпечатки пальцев. Якобы с благородной целью: исключить родственников из числа тех, кто еще оставил свои следы на месте преступления. Весело, правда?
– И все-таки…
Ракитина комкала в руках салфетку, не замечая, что та рвется на клочки. Один отрывок упал в недоеденный десерт.
– Не знаю… он мог пойти куда угодно… заехать в археологическое общество… побродить по букинистическим магазинам. Он любит прогуливаться в одиночестве, размышлять над книгой…
Она так горячо отстаивала невиновность мужа, словно у нее был свой кандидат в убийцы. Астра смотрела на ее длинные изящные пальцы пианистки с коротко обстриженными ногтями и представляла, как они обхватывают мраморную пепельницу и… Игра на рояле вырабатывает силу в руках.
– У вас не пропадают вещи?
– Вещи? Какие? – удивилась Раиса.
– Разные мелочи, украшения…
– Нет. Кому они нужны? У меня мало золота – только обручальное кольцо, подаренное мужем, и цепочка. Наша домработница – порядочная женщина, она ничего не возьмет.
– Как складывалась личная жизнь вашей падче-рицы?
– Никак… Впрочем, они со мной не откровенничали, ни Леонтий, ни Неля. На семейные торжества она всегда приходила одна…
– У нее мог быть молодой любовник?
– У Нелли? Вряд ли… Хотя, знаете, в тихом омуте черти водятся. Года полтора назад она собиралась замуж за своего коллегу, но что-то разладилось. Муж ненароком проговорился. Ракитины ничего о себе не рассказывают, все держат под замком!
– Вы знакомы с ее бывшим женихом?
