Марина Серова - Сколько стоит моя жизнь
Я поняла, что пора включать диктофон, поэтому открыла сумку, нащупала нужную кнопку и спросила:
– Скажите, Клавдия Антоновна, а откуда взялся этот Иван Петрович?
– Мы как-то повели детей в местный драмтеатр на елку. Там, как водится, сначала в фойе представление было с Дедом Морозом и Снегурочкой. Дети хороводы водили, стихи рассказывали, загадки разгадывали, а потом на сцене давали сказку «Двенадцать месяцев». Так вот Настя наша еще во время первой части утренника увидела на стене в фойе портрет одного артиста – Ивана Кузнецова. Именно так звали, согласно метрике, ее родного отца. Этот артист и в спектакле задействован был. Девочка увидела его и вбила себе в голову, что он ее родной папа. Вроде как даже внешнее сходство с ним нашлось. После той елки она здесь всем уши прожужжала, что ее отец – артист. Вера Павловна, это наша заведующая, пошла в театр и поговорила с артистом Кузнецовым. Он сказал, что Настя никак не может быть его дочерью, но все-таки пришел сюда с ней познакомиться. Настенька отказывалась верить, что он просто ее однофамилец, плакала… Иван Петрович, чтобы она так сильно не расстраивалась, стал частенько в детдом наведываться – подарки приносил, учил детей актерскому мастерству и даже как-то играл с ними в одном спектакле. Очень хороший он человек – добрый, отзывчивый и талантливый! Когда Настенька выпускалась от нас, он ей сотовый телефон подарил. Это лет пять тому назад было. А вы, простите, почему Настей интересуетесь? Неужели она что-то противозаконное совершила?
– Нет-нет, мне просто надо было кое-что уточнить. – Я выключила диктофон. – Скажите, а драмтеатр где находится?
– На этой же улице, через пять домов отсюда, – подсказала мне Клавдия Антоновна. – Так вас, значит, Кузнецов тоже интересует? Неужели вы его в чем-то подозреваете? Но он ведь заслуженный артист!
– В том-то и дело, что артист, – я не стала ничего больше объяснять и вышла из здания.
Сев в машину, я поехала прямо и очень скоро увидела справа здание с облезлыми ионическими колоннами. Это и был Балашинский драматический театр. Припарковавшись неподалеку, я вышла из машины и стала разыскивать служебный вход.
– Куда? – неприветливо осведомился пожилой охранник, едва я открыла тяжелую, обитую металлическими листами дверь. – К кому?
– Здравствуйте! Я журналистка, мне надо взять интервью у актера Ивана Кузнецова. Скажите, он сейчас в театре?
– Здесь, – подтвердил охранник, – но сейчас репетиция «Дяди Вани» идет. Иван Петрович в одной из главных ролей занят, так что ему не до интервью. Вам следовало с ним по телефону о встрече договориться.
– Так я и договорилась, – соврала я, не моргнув и глазом. – Кузнецов сказал, что пять-десять минут в перерывах между сценами он для меня выкроит, а мне большего и не надо.
– Странно, что Иван Петрович не предупредил меня о том, что к нему придут.
– Забыл, наверное…
– А документ у вас имеется? – осведомился охранник.
– Конечно, – я показала журналистское удостоверение, разумеется, поддельное.
– Ну хорошо, проходите, – дедок в камуфляже разблокировал «вертушку», и когда я ее уже миновала, спохватился: – А вы знаете, как найти гримерку Кузнецова?
– Нет.
– Как спуститесь по лестнице, ступайте по коридору направо. Дверь в его гримерную будет вторая слева. Все ясно?
– Да, ясно, – кивнула я и подошла к лестнице.
– А в зрительный зал не ходите, – крикнул мне вслед охранник. – Режиссер не любит, чтобы там посторонние были, тем более журналисты.
Я оглянулась и показала жестом, что все поняла. Гримерку заслуженного артиста Кузнецова я нашла сразу, но дверь туда была закрыта. Потоптавшись перед ней, я отправилась на экскурсию по «закулисью», а точнее, несмотря на строжайший запрет охранника, решила поискать вход в зрительный зал. Открыв какую-то дверь, я чуть было не оказалась на сцене. Сделав шаг назад, я прикрыла дверь, но не полностью, дабы слышать, что там происходит.
– Деньги обратить в процентные бумаги и на излишек, какой останется, купить дачу в Финляндии, – произнес мужской голос.
– Не Финляндия, – возразили ему. – Ты еще что-то другое сказал.
– Я предлагаю продать имение.
– Вот это самое. Ты продаешь имение…
– Стоп! Андрей, почему у тебя на лице такая скучная мина? Ты можешь не сегодня завтра оказаться на улице, а говоришь так, будто тебе пофиг, что Серебряков собирается продать имение. Так, давайте прогоним эту сцену еще раз, начиная с монолога Серебрякова. Все, тишина! Поехали!
– Вот и maman. Я начинаю, господа…
– Девушка, а вы что здесь делаете? – послышалось за моей спиной.
Я оглянулась и увидела женщину лет сорока с кипой каких-то бумаг. Там – запасной выход, и туда нельзя.
– Я просто жду, когда будет перерыв. Мне надо поговорить с Кузнецовым.
– Перерыв? – Женщина скептически поджала губы. – Они только начали, раньше чем через два часа Рязанцев никого не отпустит. А зачем вам Кузнецов?
Я решила придерживаться той же легенды, поэтому сказала:
– Мы договорились с ним об интервью.
– Понятно, – удовлетворив свой интерес, женщина пошла дальше.
Я стала настраиваться на долгое ожидание, но репетиция неожиданно прервалась. Актеры высыпали в коридор. Среди них были двое мужчин примерно одного возраста.
– Иван Петрович! – окликнула я, заставив одного из них оглянуться.
– Вы меня? – уточнил брюнет с седыми висками.
– Вас. Мне надо с вами поговорить. У вас найдется для меня несколько минут?
– Минут пять найдется, – Кузнецов отделился от своих коллег и подошел ко мне. – Слушаю вас, барышня!
Я незаметно включила диктофон и спросила:
– Иван Петрович, у вас есть дочь?
– Нет, – сразу же возразил актер, но в следующую секунду поправился, – есть. Да, у меня есть дочь, ее зовут Настя. А вы, простите, кто будете?
– Я частный детектив, Татьяна Иванова, – отрекомендовалась я. – Иван Петрович, а почему вы сначала сказали, что у вас нет дочери?
– Видите ли, в чем дело, – Кузнецов замешкался, – Настя мне не родная дочь, а названая. Она сирота, в детдоме с десяти лет воспитывалась. А почему вы ею интересуетесь?
– Иван Петрович, я скорее вами интересуюсь, чем Настей. Скажите, а вы давно виделись с ней в последний раз?
– Примерно полтора года назад. Она сейчас в Тарасове живет.
– Когда именно и при каких обстоятельствах вы с ней встречались? – уточнила я.
– Я был у нее на свадьбе, – Кузнецов назвал точную дату и сразу же засуетился: – Простите, барышня, мне пора возвращаться на сцену.
– Но ваши коллеги пока никуда не торопятся, – заметила я.
– Это и неудивительно, в следующем акте занят я один.
– Иван Петрович, вы сейчас очень плохо играете. – Я позволила себе ударить по самолюбию заслуженного артиста.
– А вы такой знаток актерского мастерства? – усмехнулся Кузнецов, не слишком обидевшись на меня.
– О да! Профессия частного детектива научила меня безошибочно чувствовать фальшь.
– Скажите, у Насти из-за меня возникли проблемы, да? – поинтересовался Кузнецов.
Я ответила обтекаемо:
– Пока нет, но могут. Все зависит от того, насколько вы будете со мной откровенным.
– Я так и знал, что не стоило идти на поводу у ее жениха! Сергей сильно комплексовал из-за того, что Настя не из его круга, поэтому на свадьбе мне пришлось сыграть роль ее родного отца, балашинского бизнесмена, – Кузнецов растопырил пальцы, вживаясь в роль крутого мена. – Если бы вы слышали, с каким монологом я выступил на их свадьбе! Ни у кого даже тени сомнений не возникло, что я один из самых богатых людей этого города. Отчасти в этом заслуга и моего «зятька» была, ведь он меня в костюм от «Армани» одел…
– Ваня, пора! – крикнула пожилая актриса.
– Да-да, уже иду! – ответил он, но остался на месте. – Скажите, родственники Сергея все-таки узнали, что Настя сирота, а я – актер?
– Пока нет. Последний вопрос – инициатива пригласить вас на свадьбу исходила от Насти или от Сергея?
– Настя приезжала просить меня об этом одна, но она сказала, что эта идея пришла в голову ее будущему мужу. Между нами говоря, Гудков мне не больно-то понравился, но это был Настин выбор, и я ничего не смог бы с ним поделать, даже если бы она была мне родной дочкой. Наверное, мне не стоило никому пускать пыль в глаза, но я лишь хотел, чтобы Настенька была счастлива.
– Кузнецов! – окрикнул его коллега. – Пора!
– Вынужден вас покинуть, – Иван Петрович склонил голову, прощаясь со мной.
– Спасибо за откровенность, – бросила я ему вслед, выключила диктофон и пошла на выход.
Ситуация окончательно прояснилась – Сергей действительно женился по расчету, но вовсе не потому, что его избранница была из богатой семьи. Напротив, она была бедна, причем не только деньгами, но и родственниками. У нее имелся лишь названый отец, драматический актер глубоко провинциального театра, которого никто из тарасовцев не знал в лицо. Предъявив его на свадьбе своей родне в соответствующей «упаковке», Гудков мог уже не опасаться, что у Павла возникнут вопросы, каким образом его младший кузен вдруг разбогател.
