Наталья Андреева - Три ступеньки в небо
Орлов смотрел, как Туманов-старший, заметно нервничая, прикуривает.
– Вы не хотите показать мне Сашку, потому что он сумасшедший? Так? Боитесь, что я буду настаивать на опекунстве? Так это уже не актуально. За фирму отвечаете вы. Вы с Ириной Витальевной, мы же с вами договорились. Если Сашка нормален, значит, надо все отменить. Освободить вас от груза ответственности. Пусть он сам отвечает за свое наследство. Если же нет…
– С ним все в порядке.
– Тогда почему он прячется?
– Он не прячется. Он лечится.
– Где? В Москве больше шансов получить качественное лечение. А еще правильнее отправить его за границу. Я найду ему лучших врачей…
– Да знаем мы, каких врачей ты найдешь! – сорвался вдруг Туманов.
– Это вы о чем?
– Сколько лет я тебя знаю, Женька? С горшка. Пацаном ты был проще. Откуда что взялось? Костюмчик на тебе фирменный, ботиночки лаковые. Не парень, а картинка. А в душе одно говно. Чем тебе Сашка-то помешал? Девушку не поделили? Ну, так и будь мужиком. Проиграл – уступи. А ты его убить захотел.
– Я?! Убить?! Да вы что, Игорь Александрович! Сашка мне друг!
– Был друг. А теперь весь вышел. Ты сам так решил. Наврал нам, что Сашок безнадежен, врачей подкупил. А они тоже хороши. Академики хреновы! Мозги нам с матерью засрали. Зачем ты пришел, Женя? Оставь его в покое. Сиди на жопе ровно, мешками с долларами обложившись, и будет тебе счастье. И кралю свою успокой. Скажи, пусть не ходит сюда больше, все равно ничего не скажу. Шли бы вы оба на… – не выдержал Туманов. Матерился он по-шоферски смачно, со знанием дела. – И она хороша. Та еще штучка. Ходит сюда, просит. А чего просит? – Игорь Александрович сердито ткнул в пепельницу окурок. – Раньше надо было думать! И тебе.
– Я вам клянусь, что не хотел его убивать! Это не я!
– Ты еще и врешь, – устало сказал Туманов. – Все правильно: на твоей стороне сила. Сколько у тебя холуев? Валяй, действуй, если совести нет.
Разговор складывался совсем не так, как Орлову хотелось. И он решил надавить.
– Я деньги вам принес, Игорь Александрович. Мне нужна всего лишь его подпись.
– Подпись, говоришь?
Туманов встал. Орлов тоже встал. Ростом они были почти вровень, но Игорь Александрович выглядел мощнее, да и весил чуть ли не вдвое больше.
– Уходи, – тихо сказал Туманов.
– Скажите, где он?
– В Караганде. Уходи.
– Зря вы так. Я ведь хотел по-хорошему. А могу и по-плохому.
– Ах ты щенок!
И вдруг Игорь Александрович схватил его в охапку и поволок к двери. Женька сначала растерялся, а потом стал отбиваться. Фитнес-клуб он посещал регулярно и на дряблость мышц не жаловался, но захват был против всяких правил. Туманов-старший, этот медведь, насквозь пропахший бензином и дешевыми сигаретами, так и не дал ему высвободить руки. Орлов пыхтел, задыхался, даже лягнул усатого воспитателя ногой, но все было тщетно. Его выволокли в прихожую, а потом могучая рука и в самом деле, как нашкодившего щенка, взяв за шкирку, вышвырнула Орлова за дверь. Он шлепнулся на кафельный пол в своем шикарном светлом костюмчике и пятой точкой проверил работу уборщицы. Та оказалась халтурщицей.
– Еще раз увижу тебя, Женька, – уши оборву, – пригрозил Игорь Александрович и захлопнул дверь.
Орлов воровато оглянулся, не видит ли кто генерального директора холдинга на четвереньках на загаженном полу подъезда в обшарпанной панельной многоэтажке? И проворно вскочил, отряхивая брюки и пиджак.
«Вот те и шахматы! Ты ему шах – а он тебе в ухо! Вот те и все переговоры!»
– Без вас обойдусь, – пробормотал он, нажимая на кнопку вызова лифта. – Быдло. Жизни не понимаете.
Ключевое слово «деньги» на Туманова-старшего не подействовало. А ведь в каждом природой-матушкой заложена любовь к халяве! Охота тебе вкалывать с утра до ночи, когда можно просто протянуть руку и взять? На деньгах ломались все, проверено. Но в этот раз отчего-то не подействовало.
«Надо проверить его биографию, – подумал Орлов, заходя в лифт. – Почему Сашка на него так не похож? На мать тоже не похож. Это наводит на определенные мысли. Сына Туманов не сдал, а если доказать, что Сашка ему не сын? У тех, кто не ведется на деньги, обостренное чувство справедливости. Открыть ему глаза на правду о рождении наследника и продолжателя рода – и мужик наверняка захочет отомстить. На это и давить: продолжатель рода, думал, твоего? А там сосед постарался. Получив такой удар, водила наверняка поплывет. Но на это уйдет много времени, – поморщился он и потер ноющее плечо. – А времени у меня нет».
– Ну как, Женечка, поговорили? – ласково спросила Галина Ивановна, по пояс высунувшись из окошка.
– Да, все в порядке.
– А что это с тобой?
– Где?
– О господи! Где ж ты пиджак-то изгваздал? Зайди, я затру.
– Не надо, я еду домой, – поморщился он.
– И штаны… Ой, погоди. Да куда ж ты пойдешь в таком виде?
Она сделала попытку заманить его к себе в каморку, чтобы выведать подробности гламурной жизни светлых штанов, родившихся на свет в неведомой ей Италии и потерявших невинность на десятом этаже загаженной многоэтажки, но он ее опередил. Выскочил на улицу и в два прыжка добежал до своей машины.
Едва он сел, зазвонил мобильный телефон.
– Евгений Иванович, я забронировала для вас номер в отеле, – раздался в трубке нежный женский голосок.
– В каком отеле? – растерялся он.
– Вы же хотели отдохнуть. Я нашла прекрасный отель на островах, бунгало на берегу океана, великолепный сервис, – защебетала секретарша, – белоснежный песок на пляже, кокосовые пальмы, а главное, отель. Он просто чудо! Если хотите, я перешлю вам фото по электронной почте. Вы дома их посмотрите и…
– Какой еще отель?! – заорал он.
– Ну как же, Евгений Иванович? Вы же сами хотели…
– Дура! Завтра положишь мне на стол заявление об увольнении! Все.
Он дал отбой и тыльной стороной ладони вытер мокрый от пота лоб. Нашел-таки, на ком сорвать злость. А девка хороша. Красивая и исполнительная, – поистине бесценные для женщины качества. Жаль увольнять. Но слово не воробей, иначе подчиненные уважать перестанут.
«Ну, Сашка… Ты мне за это ответишь!»
– Женя! Иди сюда, я тебе пиджак затру! – на весь двор закричала стоявшая в дверях консьержка.
Он вырос в этом дворе и ненавидел его. Потому что здесь его еще помнили сопливым мальчишкой, ковылявшим на кривых и слабых из-за рахита ногах, в то время как его ровесники бегали, играя в догонялки. Ненавидел за жалостливые взгляды, отравившие его детство, ведь вдобавок к своим болезням он рос безотцовщиной. За то, что здесь он терял всякую уверенность в себе и становился сентиментальным. И вот опять! Опять на него смотрят с жалостью! Поистине, в этом дворе его преследует злой рок!
«И за это ответишь…»
Он со злостью надавил на педаль газа. Машина с ревом рванулась с места, он чуть не вписался в бордюр и, уходя от удара, царапнул стоящий на обочине джип. Раздался противный звук, скрежет металла о металл, а потом еще более мерзкий: завыла сигнализация.
«Что ж за день сегодня такой, а?» – в отчаянии подумал он, остановившись и не торопясь выходить из машины. После разборок с Сашкиным отцом ему предстояли разборки с владельцем крутого джипа. Надо же, первое ДТП, в которое он попал за десять лет. Везение это было или бережливость, но до сих пор обходилось. Крутой парень Женька Орлов машину водил аккуратно. Лихачил он разве что в тумановских снах, где представал в роли злого джинна. Теперь же все рушилось, он уже не мог управлять ни собой, ни даже машиной. Он достал из кармана мобильный телефон и вместо того, чтобы набрать номер страховой компании, позвонил начальнику службы безопасности.
– Это Орлов.
– Слушаю, Евгений Иванович! – гаркнул тот прямо в ухо.
– Тише ты, – поморщился он. – Как дела?
– Работаем.
– Не вы, а я работаю! Слушай сюда: я узнал, что Туманов уехал на поезде – это раз. Что он уехал не один, а с матерью – два. Запомни: начинать надо с родственников. Найди его мне. Это вопрос жизни и смерти.
– С вами все в порядке, Евгений Иванович?
– Да какое там!
От подъезда, отодвинув квадратным плечом испуганную Галину Ивановну, к Орлову уже несся красный от гнева владелец джипа.
– Евгений Иванович! Алло! Евгений Иванович!
– Я тебе перезвоню.
Орлов, бледный от злости, сжимая в руке мобильный телефон, вылез из своей машины, другой рукой поспешно одергивая грязный пиджак. Его мутило, к горлу подступала тошнота, а в душе все кипело. Казалось, отвратительный запах дешевых сигарет и бензина прилип к рукам, к волосам, к одежде, даже к коже, перебивая аромат дорогого одеколона. Он уже был не он, а жалкий неудачник, к тому же побитый. Все рушилось. Его налаженная, успешная жизнь, такая удобная и со всех точек зрения привлекательная, летела в пропасть, как машина, у которой отказали тормоза. Не вписался в крутой поворот. А ведь как хорошо начиналось!
