Чингиз Абдуллаев - Мечта дилетантов
— Она ходила на приемы? — изумился Абасов. — В ее состоянии.
— Да, — подтвердил Дронго, — не вижу необходимости скрывать от вас этот факт, который вы все равно рано или поздно узнаете. Я тоже был на этом приеме. Она приехала туда с Нелей Бродниковой. И, возможно, встретила там своего будущего убийцу.
— Там был кто-то из нашего банка? — быстро спросил Абасов.
— Все руководство, — ответил Дронго, — и теперь ясно, что все события последних дней были закручены вокруг вашего банка.
— Но почему? — крикнул Абасов. — Что я им сделал?
— Очевидно, ваша персона кому-то очень мешала. И этот небезталантливый человек придумал, как именно вас убрать. Не просто убрать, а скомпрометировать. И заодно самому занять ваше будущее место. Или нынешнее.
Абасов снова опустил голову.
— Я запутался, — горько сказал он, — как муха попал в паутину и запутался. И теперь я не понимаю, где мои друзья, а где враги. Ничего не понимаю. Я даже не знаю, как мне нужно относиться к памяти Алдоны. Она была моим лучшим другом или совсем не любила меня? Она обманывала меня или смеялась надо мной, пыталась мне помочь или, наоборот, предавала меня?
— Со временем вы все узнаете. Все тайное рано или поздно становится явным, — убежденно произнес Дронго. — В любом случае я считаю, что вы должны следовать мудрому совету Жагафара Сабитовича. Вам нужно жить хотя бы ради своих детей. Найти в себе силы и помнить о своих девочках.
Абасов молчал.
— Я все равно уже никогда отсюда не выйду, — с чувством обреченности произнес он.
— Ну, это еще неизвестно, — бодро заявил Боташев, — если все факты, которые собрал мой уважаемый коллега, точны, то мы еще за вас поборемся. И вообще мы потребуем суда присяжных. Мы имеем на это полное право. Ведь вам грозит исключительная мера наказания. Которая в нашей стране заменена на пожизненное заключение.
Через несколько минут они попрощались и вышли из комнаты. Боташев шел медленнее обычного. Когда они уже вышли из здания, он обратился к Дронго.
— Нам нужно написать совместное ходатайство, чтобы следствие продлили из-за вновь открывшихся обстоятельств. Я думаю, что они пойдут нам навстречу. Катусев, конечно, упрямый молодой человек, но он понимает, как важно все оформить точно по закону.
— Подождем до понедельника, — загадочно улыбнулся Дронго, — а уже потом будем решать, как нам поступить. Возможно, Катусев сам поймет, что он был не совсем прав в этом деле.
Боташев увидел автобус, который подходил к стоянке. Быстро попрощавшись с Дронго, он поспешил к нему. Дронго достал мобильный и набрал номер телефона Катусева.
— Добрый день, Валерий Георгиевич, — вежливо поздоровался Дронго, — извините, что беспокою вас в субботний вечер. У меня к вам только один вопрос. Во время обыска в кабинете Паушкина, где были найдены отпечатки пальцев Ахмеда Абасова?
— На сломанной ручке и на одном из листков бумаги. Экспертиза подтвердила, что это отпечатки пальцев Абасова. Этого вполне достаточно.
— Не вполне, — возразил Дронго, — там в комнате есть телефон, компьютер, шкаф, стол, стулья. И нигде больше вы не нашли отпечатков Абасова? Даже на компьютере?
— Что вы хотите сказать?
— Если бы туда вошел Абасов, он бы первым делом проверил компьютер Паушкина. Ведь любая информация может храниться только в компьютере. Вместо этого он сломал ручку, на которой остались его отпечатки, и потрогал лист бумаги. Почему не нашли его отпечатков на компьютере, телефоне, столе? Может, потому, что он туда просто не заходил.
— Вы не услышали, что я вам сказал. Там нашли его отпечатки пальцев.
— Это вы не услышали, что именно я вам говорю. Абасов туда не входил. Вместо него в этот кабинет вошел другой человек, который принес туда ручку и бумагу с отпечатками пальцев Абасова. Этот незнакомец осторожно разбросал вещи и ушел. Но сделал это так тихо, что его не услышал даже сидевший за стенкой Орочко, а там прекрасная слышимость.
— Это вы входили в опечатанный кабинет? — понял следователь. — Вы понимаете, что своими необдуманными действиями нарушаете закон?
— Вы нашли там мои отпечатки пальцев?
— Не нужно так шутить. Я могу привлечь вас к дисциплинарной ответственности.
— В данном случае я делаю все, что спасти своего клиента. Можете на меня жаловаться. Хотя если вы дадите мне еще сутки, то уже в понедельник утром я смогу назвать вам имя возможного убийцы программиста Радика Файзулина и супруги Ахмеда Абасова Алдоны.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. В понедельник утром. Заодно я постараюсь рассказать вам о том, что на самом деле произошло в отеле «Аврора Марриот» четырнадцатого числа прошлого месяца.
— Вот здесь у вас ничего не получится. У меня есть два свидетеля, которые своими глазами видели, как Абасов убивал Паушкина.
— Я же не сказал, что он не убивал. Я сказал, что расскажу, как именно он его убивал. И какая ситуация сложилась к этому времени в номере отеля, где они встретились.
— Между прочим, мы проверили нож, которым был убит Паушкин, — сообщил следователь, — и наша версия тоже не в пользу Абасова. Этот нож сделан в Карелии, а они ездили туда в начале года: Абасов, Лочмеис и Орочко. Я думаю, мы сможем найти охотника, который продал этот нож Абасову.
— Не будьте столь категоричным, — посоветовал Дронго, — я же сказал вам, что все расскажу в понедельник.
— Хорошо, — согласился Катусев. — И хотя я давно вышел из детского возраста и не верю в чудеса, но я поверю в них, если все будет так, как вы сказали.
— В понедельник утром, — повторил Дронго. — Кстати, у вас уже есть экспертиза металлических пуговиц на рубашке погибшего? Идеальное место для отпечатков пальцев.
— Поговорим об этом тоже в понедельник, — сказал на прощание Катусев.
Дронго убрал телефон и зашагал к своей машине.
Глава восемнадцатая
Они собрались в кабинете Гельдфельда. Кроме самого Иосифа Яковлевича здесь были его заместители — Ребрин и Лочмеис. Гельдфельд занял место в своем кресле, и было заметно, как он волнуется, оглядывая всех присутствующих, словно пытаясь определить, кто именно мог оказаться «оборотнем». Ребрин устроился за длинным столом. Он выглядел мрачным и подавленным. Ночью у него был очередной сердечный приступ, и врачи вообще запретили ему выходить сегодня на работу. Но он приехал вопреки их мнению. Лочмеис разместился рядом с ним. Сегодня он был в сером костюме и светло-бежевой рубашке. Он выбрал себе галстук от Зилли, на нижней оборотной стороне которого всегда висел их фирменный золотой «ключик».
Чуть дальше сидел следователь Катусев. Он был расстроен случившимся, но старался не показывать своего истинного состояния. Дело, которое он считал уже завершенным, обросло новыми подробностями. И самое обидное, что после убийства жены Ахмеда Абасова дело могли вернуть на доследование, вследствие чего обвинительное заключение не было утверждено.
На стульях в углу устроились Сабина и секретарь Абасова Валентина Клычкова. Рядом с ними разместился Вячеслав Константинович Орочко, который постеснялся пересесть ближе к столу, понимая, что он еще не утвержденный вице-президент. Актер Юрий Юницкий, специально приглашенный на эту встречу, устроился в другом углу, словно отделяя себя ото всех. На всякий случай он привез с собой двух телохранителей, которые ждали его в приемной. Было заметно, как волнуются женщины. Клычкова с трудом сдерживала рыдания. После смерти Файзулина и убийства Алдоны она твердо решила уйти из банка. Ей казалось, что здесь ей грозит смертельная опасность, ведь погибли люди, которых она хорошо знала. Последним пришел генерал Салтыков. Опираясь на палку, он прошел к столу, поздоровался за руку с Гельдфельдом, кивнул Катусеву и, обойдя стол, сел рядом со следователем. Теперь можно было начинать.
Все собравшиеся в кабинете люди смотрели на Дронго, ожидая его выступления. Сабина, волнуясь, держала в руках ключи от своей квартиры, которые тихо позвякивали в ее руке. Дронго так и не пустил ее обратно в квартиру, фактически заставив молодую женщину переехать к себе. Сегодня утром она предупредила свое начальство, что выйдет на работу только завтра. Последние два дня были самыми лучшими в ее жизни, и она боялась даже подумать, что с ней будет, когда они закончатся.
Дронго поднялся и подошел к окну. Обернулся к собравшимся.
— Несколько дней назад хозяин этого кабинета, уважаемый Иосиф Яковлевич, произнес в разговоре со мной очень любопытную фразу. Он сказал, что все преступления в банке так или иначе должны быть связаны с деньгами. Он даже не подозревал, насколько он был прав. Нужно было с самого начала взять за основу именно эту версию. Но мы все думали о происшедшей трагедии в отеле «Марриот», забыв о главном. Оба действующих лица этой трагедии были сотрудниками банка «Универсал». И именно отталкиваясь от этого факта, нужно было начинать расследование. Но давайте вернемся к нашим убийствам. Итак, сначала произошло первое убийство. Убийство Алексея Паушкина в отеле «Аврора Марриот».
