Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.
Я потушил сигарету и допил виски. Придется прождать час, а может быть, и дольше, подумал я. Ожидание при данных обстоятельствах было, конечно, не самым плодотворным занятием в жизни, но приходилось мириться и с этим, и, закрыв глаза, я попытался спокойно уснуть.
Мой сон прервал пронзительный телефонный звонок. Я схватил трубку, от неожиданности чуть не свалившись с постели, и глянул на часы: поспать мне удалось всего пятнадцать минут.
— Мистер Брэндон?
— Слушаю вас!
— Мистер Криди сможет принять вас сегодня в три.
Я не верил собственным ушам.
— В три часа?
— Да. Пожалуйста, не опаздывайте. Мистеру Криди предстоит еще несколько важных деловых свиданий. Он сможет уделить вам всего несколько минут.
— Спасибо. Для меня этого достаточно, — ответил я и положил трубку.
С минуту я лежал на спине, уставившись в потолок. Потом резким движением спустил ноги с кровати. Во мне росла и крепла уверенность, что человеком, нанявшим Джека, должен быть не кто иной, как Ли Криди. Иначе его согласие принять меня чуть ли не тотчас после моего нахального звонка было необъяснимым.
Я вновь глянул на часы: до встречи с Криди оставалось менее часа.
Я открыл чемодан и достал свой лучший выходной костюм.
Глава 3
Особняк Криди стоял на самом мысу узкого полуострова, который протянулся на целую милю, аж до середины залива Тор-Бэй. Его хорошо было видно с Морского бульвара. Прежде чем свернуть на частную дорогу, проходившую по полуострову, я сбросил скорость, чтобы внимательнее рассмотреть жилище миллионера.
Дом представлял собой массивное трехэтажное сооружение с широкими окнами, террасой и крышей, крытой голубой черепицей. Белоснежные стены дома едва-едва просматривались сквозь зеленый ковер вьющихся растений. Тыльной своей стороной особняк, казалось, повис над обрывом. С него открывался, наверное, изумительный вид на залив.
Я сидел за рулем «бьюика» и размышлял над тем, кто ухитрился испохабить машину — полиция или Джек, налетевший на что-нибудь по пути из Сан-Франциско? Скорее всего я был склонен винить своего компаньона: он любил полихачить. Надо же было так изуродовать правую дверцу, прочерченную здоровенной царапиной, да и колпак переднего колеса был изрядно помят.
С другой стороны, я был рад, что мне вернули нашу машину. Расходы на такси, насколько я мог судить о стиле жизни в Сан-Рафаэле, были бы мне определенно не по карману. Я и без того опасался, что взятых в поездку денег мне хватит ненадолго.
Свернув с Морского бульвара на ведущее к полуострову шоссе, я через сотню ярдов подъехал к большому щиту, надпись на котором гласила, что дальше проезд разрешен лишь посетителям особняка «Тор». Так официально называлась резиденция Криди.
Еще через четверть-мили дорога оказалась перегорожена черно-белым шлагбаумом, возле которого притулилась крохотная сторожка. Двое мужчин в белых сорочках, светлых плисовых бриджах и черных сапогах до колен наблюдали за приближением моего «бьюика». В форменных фуражках и с кольтами на бедре они выглядели типичными «фараонами» в отставке.
— У меня встреча с мистером Криди, — сказал я, высовываясь из окна.
Один из охранников подошел к машине. Его колючий подозрительный взгляд задержался на мне. Нетрудно было понять, что ни «бьюик», ни я не произвели на него благоприятного впечатления.
— Фамилия?
Я назвал свое имя.
Сверившись со списком, который держал в руке, он сделал знак второму охраннику поднять шлагбаум.
— Следуйте прямо до перекрестка, затем поверните налево. Машину поставите на шестую стоянку.
Я кивнул и двинулся дальше, чувствуя на спине пристальные взгляды. Казалось, оба старались запомнить меня на тот случай, если придется встретиться в будущем.
Через открытые дубовые ворота с торчащими наружу стальными шипами я попал на посыпанную гравием дорожку, прорезавшую насквозь небольшую рощицу и затейливо петлявшую по огромному саду с аккуратными газонами, помпезным фонтаном и замысловатыми клумбами.
Eta одной из таких клумб садовники-китайцы высаживали бегонии, располагая растения на совершенно одинаковом расстоянии друг от друга, на одном и том же уровне, с мастерством, в котором китайцы остаются непревзойденными.
Свернув нал сею, я оказался на просторной площадке из гудрона, разделенной белыми полосами минимум на пять десятков стоянок. Некоторые из них были украшены дубовыми табличками с позолоченными буквами. Я прочитал фамилию Криди — мужа и жены, а также Хаммершальда. Рябило в глазах от обилия других имен, но они ничего мне не говорили.
— Богато живут, а? — раздался голос позади меня. — Важные персоны, ничего не скажешь! Такими рождаются и остаются до самой смерти.
Я оглянулся.
Коренастый парень в белой форме охранника и фуражке, сдвинутой на затылок, дружелюбно улыбался. Лицо парня было красным, а когда он приблизился, я ощутил сильный запах виски.
— Да, в мире живут разные люди, — философски заметил я. — Бедные и богатые.
— Что правильно, то правильно. По совести говоря, вся эта мишура, — он помахал рукой в сторону автостоянки с табличками, — пустая трата денег. Не все ли равно, где ставить машину. — Его маленькие глаза с обожженными ресницами испытующе прошлись по мне. — Ты ищешь кого-нибудь, приятель?
— Старика Криди, — ответил я.
— Не шутишь часом? — То ли от жары, то ли от принятого натощак виски он шумно отдувался. — Что же, поищи. Ну а с меня хватит, достаточно я натерпелся в этом доме. Сегодня, слава богу, последний день — увольняюсь. — Он подался вперед и легонько постучал пальцами по моей груди. — И почему эти деньги всегда достаются всякой швали? Возьми, к примеру, Криди, он никогда не бывает доволен: то у тебя не так как надо блестят ботинки, то пыль не протерта на машине. Розы в саду для него чересчур низкорослы, еда — слишком горяча или уже остыла. Ему ничем не угодишь, человек от вечных придирок запросто может сойти с ума. Будь у меня десятая часть его денег, я чувствовал бы себя королем, а ему все мало.
Я украдкой взглянул на часы: до трех оставалось четыре минуты.
— Так устроена жизнь, — продолжил развивать философское отношение к окружающему миру я. — Всякие попадаются люди. Я хотел бы потолковать с тобой, но в три у меня свидание. Говорят, он может лопнуть от злости, если заставишь его ждать.
— Думаешь, если придешь вовремя, он сразу тебя примет? Как бы не так! Величайшего явления ждут по многу часов. Ну ладно, дело твое, иди целуйся со стариком. Я лично предпочел бы встретиться с очковой змеей. Поднимись по ступеням, потом налево. — Он показал пальцем в направлении лестницы.
Я собрался было уже уходить, когда внезапно у меня появилась мысль.
— Ты занят сегодня вечером, часов около семи?
Лицо парня расплылось в ухмылке:
— Спрашиваешь! Сегодня вечером у меня уйма дел. Целых двадцать месяцев я жил у этого старого негодяя, как в федеральной тюрьме. Сегодня мне ничего не нужно, кроме как надраться в стельку. А почему это тебя вдруг заинтересовало?
Взгляд его стал подозрительным.
— Я сам собираюсь напиться, — поспешил я развеять его сомнения. — Может быть, повеселимся вместе?
Он недоверчиво посмотрел на меня:
— Ты что, большой любитель заложить за воротничок?
— Не против. По особым случаям. Мне кажется, сегодня выпал как раз такой случай.
— Ну что ж, приятель, идет. Моя девчонка терпеть не может пьяных, и, по правде сказать, я собирался нализаться в одиночку. Но кто же станет отказываться от компании? Итак, где и когда?
— Против семи часов возражений не предвидится? А где — это уж тебе виднее.
— Тогда встречаемся в баре у Сэма. Спроси любого, и тебе объяснят, как туда пройти. Кстати, меня зовут Тим Фултон, а тебя?
— Лу Брэндон. Ну, будь здоров!
— Пока!
Перепрыгивая через ступеньку, я взбежал по лестнице, свернул налево и, миновав красивую террасу, очутился у парадных дверей: в запасе у меня оставалась одна минута.
Дверь отворил худой высокий старик в традиционной одежде голливудского мажордома. Сделав шаг в сторону и слегка наклонив голову, он любезно разрешил мне пройти в холл, который, используйся тот в качестве гаража, свободно вместил бы полдюжины «кадиллаков» последней модели.
— Мистер Брэндон?
Я ответил в том смысле, что он не ошибся.
Последовав за стариком и пройдя залитый солнцем внутренний дворик, я оказался в приемной. Человек пять или шесть, по виду бизнесменов, с утомленным видом сидели в кожаных креслах, зажав в руках портфели. При моем появлении они уставились на меня с таким тупым безразличием, что я понял: бедняги давно потеряли счет бегущим минутам.
— Мистер Криди вас вызовет, — степенно произнес мажордом и плавно, словно передвигаясь на колесиках, вмонтированных в его подошвы, удалился.
