Наталья Александрова - Чемоданчик Пандоры
– Куда вы подевались? – тут же напустилась на Веру Надежда. – Как же так можно, я вся извелась уже.
– Ой, простите меня, пожалуйста, – затараторила Вера, – так неудачно все получилось, меня вывели из здания вокзала, пришлось идти домой, в толпе я побоялась с чужой вещью стоять, там такие личности подозрительные шныряли. Или еще в полицию бы забрали, а там проверили бы чемодан. Мало ли там что могло быть. А я и сказать ничего не могу.
– Где вы находитесь? – вклинилась Надежда в горячий Верин монолог.
Она была очень недовольна, хотя и не могла не признать Верину правоту.
– Как где? – удивилась Вера. – Дома, конечно, тут еще много всего случилось, я не могла сразу позвонить.
– Что с чемоданом? – встревожилась Надежда.
– Все в порядке, вот он, тут стоит, никто его не тронет. Скажите, вам удалось выяснить, что в нем находится? Надеюсь, ничего криминального?
– Да как сказать… – замялась Надежда, – ты, Вера только не волнуйся, но, кажется, там деньги…
– Большие? – ахнула Вера.
– Да черт их знает, Кулик сам не в курсе! – в сердцах произнесла Надежда. – Одно скажу: знала бы – ни в жизнь этот чемодан не взяла, пропади он пропадом. У тебя-то он хоть в сохранности?
– Да вот тут, на виду.
– Чего они этот чемодан перетаскивали с места на место, понять не могу? – вздохнула Надежда. – Кулик этот какой-то малахольный, толку от него не добиться. Ему сказали, что в чемодане любовные письма его любимой женщины, и он поверил, ну ты можешь себе представить?
– Да уж. – Вера вздохнула.
– Ты уж поосторожнее там, – попросила Надежда, – завтра с раннего утра созвонимся, я к тебе приеду…
– Вот что еще хотела сказать, – заторопилась Вера, – я выяснила, что Катя Свиридова работала в брокерской конторе. Тут у меня случайно бумажка оказалась, а на ней – дата, завтрашнее число, и еще буквы какие-то. А на обороте телефон, я позвонила, а это – брокерская контора.
– Ладно, завтра разберемся! – Надежда повесила трубку.
Вера тоже разъединилась. Она не видела, как Олег на кухне задумчиво почесал затылок, глядя на свою трубку.
Эта ночь прошла ужасно. Вера постоянно просыпалась – то от тяжелого, хриплого дыхания раненой собаки, то оттого, что ей казалось, будто кто-то ломится в комнату. Когда она забывалась коротким, тяжелым сном, было еще хуже – ей снились бесконечные темные коридоры и раздающиеся за спиной тяжелые шаги невидимого преследователя. Она пыталась обернуться, чтобы увидеть его лицо, но какая-то сила сковывала все тело, и, в конце концов, она просыпалась в холодном поту…
Наконец наступило утро. Вера чувствовала себя разбитой, невыспавшейся, ей хотелось принять горячий душ, но первым делом она осмотрела собаку. Дворняга явно чувствовала себя лучше, она приподняла голову и поглядела на Веру преданными благодарными глазами, при этом громко сглотнув.
– Да ты, наверное, есть хочешь, – догадалась Вера.
Догадаться, что пес хочет есть, было, разумеется, нетрудно: третий день у него во рту не было ни крошки, просто до сих пор он так плохо себя чувствовал, что не мог даже думать о еде, а сейчас он понемногу начал оживать и почувствовал, что зверски голоден.
– Сейчас, Ромочка! – засуетилась Вера. – Подожди, сейчас я чего-нибудь тебе принесу!
Она выскочила из комнаты, обследовала холодильник. Там было совершенно пусто. Видимо, утром муж подъел купленную Верой колбасу. Самого мужа не было видно – наверное, успел убраться на работу. Впрочем, это было и лучше – сейчас Вера не была готова к новому скандалу.
Пришлось одеться и бежать в ближайший магазин. Перед уходом она заглянула в комнату и ласково сказала псу:
– Подожди немножко, я вернусь через десять минут!
Рома поднял голову и проводил ее преданным взглядом.
Вера купила в круглосуточном магазине килограмм сырого фарша и вернулась домой. Открывая дверь, она почувствовала смутное беспокойство. Казалось бы, для него не было никаких оснований, но сердце билось тревожно, и руки дрожали мелкой противной дрожью.
Вера распахнула дверь комнаты.
Пес лежал не на прежнем месте, не на заботливо разложенной подстилке. Он переполз к самой двери и валялся на боку, бессильно отбросив в сторону лапы. При появлении Веры он с трудом поднял голову и заскулил. В глазах его было какое-то виноватое выражение.
– Что случилось, Ромка? – озабоченно спросила Вера, наклонившись к собаке. – Что с тобой?
Пес снова заскулил и повернул голову. Вера проследила за его взглядом и ахнула. Там, где полчаса тому назад лежал пакет с вишневым чемоданчиком, теперь было пусто. Вернее, там лежал пустой полиэтиленовый пакет с дурацкой надписью «Севзапмолоко». Этот пакет напоминал шкуру, сброшенную перелинявшей змеей.
Пес опустил голову и прикрыл глаза.
Вера поняла, что произошло в ее отсутствие. Муж, который до того затаился у себя, не подавая признаков жизни, услышав, что она ушла, вошел к ней в комнату, чтобы украсть чемоданчик. Вера запоздало вспомнила, что во время ее вчерашнего телефонного разговора с Надеждой Николаевной в трубке раздался негромкий щелчок. Тогда она не придала этому звуку значения, а теперь догадалась – это муж снял трубку параллельного аппарата в прихожей… он подслушал их разговор и понял, что в чемоданчике находится что-то очень ценное! Еще бы, они ведь говорили о деньгах!
И вот теперь он украл чемоданчик! Пес наверняка пытался помешать ему, переполз к двери, чтобы задержать похитителя, но был еще слишком слаб и ничего не смог поделать. Потому он сейчас чувствует себя таким виноватым!
– Не переживай, Ромочка! – проговорила Вера и погладила пса по крупной косматой голове. Рома ткнулся в ее ладонь горячим носом и лизнул руку шершавым языком.
Вера тяжело вздохнула и положила перед измученным псом свежий фарш. Пес снова бросил на нее виноватый взгляд, как бы спрашивая:
– Это действительно мне? Но ведь я виноват перед тобой, я не оправдал твое доверие…
– Ешь, бедный мой. – Вера ласково потрепала его по загривку. – Ты ничего не мог сделать!
Рома приподнял голову и принялся уплетать фарш. Еда исчезла в мгновение ока, как будто ее и не было. Пес разочарованно оглядел упаковку, вздохнул с сожалением и снова улегся.
Вера выглянула в коридор, обошла квартиру. На этот раз мужа действительно не было.
– Мерзавец, – проговорила она, остановившись против двери. – Какой мерзавец! Как же я раньше не замечала в нем этого? И что же мне теперь делать? Чемоданчик чужой, у меня явно будут неприятности… да и не только у меня!
Расставшись с Надеждой Николаевной, Кулик еще долго сидел за столиком в «Макдоналдсе». Он думал, и думы его были невеселые. Как всякий уважающий себя интеллигент, он занимался самобичеванием: «Я ли это, – говорил себе Валентин Марленович, – я ли, всю жизнь считавший себя порядочным и даже интеллигентным человеком, докатился до самого настоящего преступления! Я ли это, завсегдатай филармонии, постоянный посетитель вернисажей и театральных премьер! Ведь я фактически соучастник кражи! Конечно, я не знал, что находится в этом чемодане, Лариса обманула меня, но незнание не освобождает меня от вины! Я должен был догадаться, должен был помешать ей, отговорить ее от преступления, а вместо этого стал ее послушным орудием…»
Подумав о любимой женщине, которая так подло предала его, так беззастенчиво воспользовалась его доверием, Валентин Марленович расстроился еще больше. Однако всласть погоревать ему помешали. Шаркая по полу мокрой шваброй, к его столику приблизился парень с забранными в косичку длинными волосами и довольно невежливо произнес:
– Эй, мужик, мы вообще-то закрываемся, так что шел бы ты вздыхать в какое-нибудь другое место!
Кулик, привыкший безропотно уступать любой, даже не очень большой силе, напоследок еще раз вздохнул, встал и покинул негостеприимный «Макдоналдс». Предложение пойти в какое-нибудь другое место он не принял всерьез: все такие места, которые работают «до последнего посетителя», были недоступны ему из-за дороговизны, точнее – из-за его более чем скромных финансовых возможностей. Поэтому Валентин Марленович побрел к дому, хотя ему сейчас и не хотелось находиться в четырех стенах.
Неподалеку от своего жилища Кулик встретил соседку Айседору Лукиничну. Старушка выгуливала своего фокстерьера, точнее, это шустрый Корвалан тащил ее за собой на поводке по своим любимым местам. Подслеповатая Айседора прищурилась и окликнула соседа:
– Валечка, а к тебе товарищ заходил! Спрашивал, когда ты вернешься.
– Товарищ? – удивленно переспросил Кулик.
Вот уж кого-кого, а товарищей у него отродясь не было. Был ли тому виной его характер, или просто так сложилась жизнь, но уж что есть, то есть.
– Такой высокий, с черными волосами, очень интересный… – сообщила старушка в явном оживлении.
Валентин Марленович похолодел. Высокий черноволосый красавец! Именно тот, который следил за ним на вокзале! Ну да, конечно! Ведь они – те, кто охотится за чемоданом, – прекрасно знают, где он живет! Так что, потеряв его след, отправились сюда, чтобы подкараулить его возле дома…
