Мэри Хиггинс Кларк - Оставь для меня последний танец
«Ну и что с того?» — хотелось сказать Неду, но он продолжал слушать.
— Гаррет говорит, что, когда уходил, вроде бы видел у аптеки вашу машину. Он прав?
Признаться, что я его видел? Ты должен был его видеть, сказал себе Нед. Пег старалась успеть на автобус. Она быстро разделалась с последним покупателем.
— Конечно, я был еще там, — сказал Нед. — Тот человек вышел из аптеки примерно через минуту после меня. Я сел в машину, включил зажигание, покрутил приемник, чтобы поймать десятичасовые новости, и потом поехал.
— Куда пошел Гаррет?
— Не знаю. Почему меня должно интересовать, куда он пошел? Я выехал со стоянки, сделал разворот и поехал домой. Может, вы хотите арестовать меня за то, что я сделал разворот?
— Когда движение несильное, я и сам этим грешу, — признался Карсон.
«Ну вот, приятеля из себя корчит, — подумал Нед. — Они пытаются меня подловить». Он взглянул на Карсона, но ничего не сказал.
— Нед, у вас есть оружие?
— Нет.
— Вы когда-нибудь стреляли?
«Будь начеку», — предупредил себя Нед.
— Мальчишкой из пневматического ружья.
Он мог побиться об заклад, что они это знают.
— Вас когда-нибудь арестовывали?
«Признайся», — сказал он себе.
— Однажды. Вышло недоразумение.
— И вы сидели в тюрьме?
Он сидел в окружной тюрьме, пока Энни с трудом не наскребла денег на залог. Вот там-то он и научился посылать электронные письма, которые невозможно отследить. Парень из соседней камеры сказал, что всего-то надо пойти в библиотеку, воспользовавшись компьютером, войти в Интернет и набрать «Горячая почта».
— Услуга бесплатная, Нед, — объяснил тот парень. — Можно поставить вымышленное имя, и никто не узнает настоящего. Если кому-то приспичит, он узнает, что послано из библиотеки, но до тебя не доберутся».
— Я был там одну ночь, — угрюмо произнес Нед.
— Ваши ботинки — вон там — довольно грязные. Вы, случайно, не были в окружном парке на днях вечером, после того как ездили в аптеку?
— Я же говорил вам, что сразу поехал домой.
Именно в окружном парке он оставил Пег.
Карсон продолжал рассматривать его ботинки.
«В парке я не выходил из машины, — сказал себе Нед. — Я велел Пег выйти и шагать домой, а потом, когда она побежала, выстрелил в нее. У них нет оснований говорить о моих ботинках. Следов в парке я не оставил».
— Нед, вы не возражаете, если мы взглянем на ваш фургон? — спросил Пирс, высокий детектив.
У них на него ничего нет.
— Возражаю, — выпалил Нед. — Очень возражаю. Я иду в аптеку и что-то покупаю. С одной милой леди, которой не повезло и она опоздала на автобус, что-то случилось, а вы пытаетесь втолковать мне, что я ей что-то сделал. Убирайтесь отсюда!
Он увидел, как у них остекленели глаза. Он сказал слишком много. Откуда ему знать, что она опоздала на автобус? Вот об этом они теперь думают.
Надо рискнуть. Он это слышал или ему померещилось?
— По радио говорили, что она опоздала на автобус. Ведь так? Кто-то видел, как она к нему бежала. И я действительно возражаю против того, чтобы вы осматривали мою машину. Я не хочу, чтобы вы приходили сюда и задавали все эти вопросы. Уходите. Слышите? Убирайтесь отсюда и больше не приходите!
Он не собирался размахивать перед ними кулаком, но так получилось. С руки соскользнул бинт, и они увидели раздувшуюся, покрытую волдырями рану.
— Как фамилия врача, лечившего вашу руку, Нед? — тихо спросил Карсон.
22
Хороший ночной сон для меня — это когда все закоулки мозга просыпаются в одно время. Не так уж часто это случается, но вот, проснувшись первого мая, я, слава богу, почувствовала прилив радости и энергии, что в этот день оказалось весьма кстати.
Я приняла душ, надела легкий серый костюм в тонкую полоску, который купила в конце прошлого сезона и который мне не терпелось обновить. Чтобы глотнуть свежего воздуха, а заодно узнать, какая на улице температура, открыла окно. Был прекрасный весенний день — теплый, с легким ветерком. На подоконнике соседней квартиры виднелись цветочные горшки с пробивающимися из земли цветами. А там, наверху, — голубое небо с пушистыми белыми облаками.
Когда я была маленькой, каждый год первого мая проводилась церемония Девы Марии в церкви Маунт-Кармел в Риджвуде, на которой мы венчали Святую Марию. Пока я накладывала тени на веки и подкрашивала губы, в голове звучали слова гимна, который мы тогда, бывало, пели:
О Мария, сегодня цветами тебя мы венчаем:
Пресветлая Царица ангелов, Царица мая…
Я знала, почему вспомнилась эта мелодия. Когда мне было десять лет, меня выбрали венчать статую Девы Марии венком из цветов. Каждый год этой чести попеременно удостаивались десятилетние мальчики и девочки.
На следующей неделе Патрику исполнилось бы десять.
Странно, но почему-то даже через много лет после того, как смиришься с потерей любимого и по-настоящему необходимого человека, если вдруг услышишь какую-то почти позабытую мелодию, на мгновение края раны разойдутся и тебя вновь пронзает боль.
«Хватит», — сказала я себе, решительно прогоняя такого рода мысли.
Я поехала на работу и была за рабочим столом без двадцати девять. Налив чашку кофе, пошла в кабинет Кена, где уже сидел Дон Картер. Не успела сделать первый глоток кофе, как стали одно за другим происходить разные события.
Позвонил следователь Клиффорд из полиции Бедфорда и сообщил нечто шокирующее. Кен, Дон и я слушали по параллельным телефонам его информацию о том, что они отследили электронные послания, включая то, которое и не сохранила, но которое упомянула, — в нем мне велели подготовиться к Судному дню.
Все три сообщения были посланы из округа Манчестер. Первые два пришли из библиотеки Гастингса, третье — из библиотеки Кротона. Отправитель воспользовался бесплатной услугой Интернета «Горячая почта», но, как считают в полиции, дал неверную информацию о своей личности.
— Что это значит? — спросил Кен.
— Отправитель назвался Николасом Спенсером и использовал адрес дома Спенсера, сгоревшего на прошлой неделе.
Николас Спенсер! Все мы открыли от удивления рты и посмотрели друг на друга. Как такое возможно?
— Подождите минутку, — сказал Кен. — У них куча недавних фотографий Николаса в газетах. Вы показывали какие-то из них библиотекарям?
— Да. Ни один не признал Спенсера в человеке, который воспользовался их компьютером.
— Даже в «Горячей почте» необходим пароль, — заметил Дон. — Каким паролем пользовался тот человек?
— Это было женское имя — Энни.
Я выбежала из кабинета, чтобы достать из своего стола исходные электронные послания. Затем прочитала последнее из них:
«Когда в прошлом году моя жена вам писала, вы не удосужились ответить на ее вопрос, и теперь она мертва. Не такая уж вы умная. Вам удалось выяснить, кто был в доме Линн Спенсер перед тем, как его подожгли?»
— Готова поспорить на что угодно, что жену этого типа звали Энни, — сказала я.
— Есть еще одна вещь, на наш взгляд, интересная, — сказал детектив Клиффорд. — Библиотекарша из Гастингса отчетливо помнит, что у растрепанного мужчины, который воспользовался компьютером, была сильно обожжена правая рука. Она не совсем уверена, что именно он послал эти сообщения, но не заметить его она не могла.
Прежде чем повесить трубку, Клиффорд заверил нас, что расширит сеть поиска и предупредит библиотеки в других городах Уэстчестера, чтобы там обратили внимание на мужчину, пожелавшего воспользоваться компьютером.
Его приметы: лет пятидесяти с лишним, рост около шести футов, может быть растрепанным, правая рука обожжена.
У него на руке ожог! Я была уверена — тот, кто посылал мне по электронной почте сообщения, в которых писал, что видел человека, бегущего по подъездной аллее особняка Спенсера, и есть тот самый тип с ожогом на правой руке. Новость была просто потрясающей!
Марти и Рода Бикорски имели право увидеть проблеск надежды. Я позвонила им. Услышав их ошеломленную реакцию на то, что отправитель электронных посланий воспользовался, возможно, именем Ника Спенсера и что у него обожжена рука, я подумала: «Господи, если бы мы только могли постичь, что в нашей жизни действительно важно!»
— Они его поймают, правда ведь, Карли? — спросил Марти.
— Он может просто оказаться каким-нибудь психом, я уверена, его поймают. В полиции считают, он живет где-то поблизости.
— Есть еще одна хорошая новость, — сказал Марти, — и для нас она полная неожиданность. За последний месяц рост опухоли у Мэгги замедлился. Она по-прежнему там и в конце концов отнимет у нас нашу девочку, но если не произойдет ускорения, мы почти наверняка отметим с Мэгги еще одно Рождество. Рода уже подумывает о подарках.
