Энн Перри - Туман над Парагон-уок
— Что реально, миссис Нэш? — настойчиво спрашивал Питт. — Что вы знаете?
— О! — она подняла голову. — Ничего. Мне кажется, я схожу с ума! Мы никогда не выстоим против Него. Мы проиграли, и это наша собственная вина. Уходите и оставьте нас в покое. Вы порядочный человек. Просто уйдите. Помолитесь, если хотите, но сейчас уйдите — до того, как все это разрастется и коснется вас. И не говорите, что я вас не предупреждала!
— Вы не предупредили меня. Вы не сказали, чего мне оберегаться, — сказал он беспомощно. — Что? Что это?
— Дьявол! — Лицо Фебы замкнулось, взгляд стал суровым и жестким. — Ужасное зло появилось на Парагон-уок. Бегите отсюда, пока еще не поздно.
Растерянный Питт продолжал лихорадочно думать, о чем еще спросить хозяйку дома, когда в комнату вошла служанка с чаем. Феба не обратила на это никакого внимания.
— Я не могу уйти, мэм, — наконец сказал Томас. — Я должен оставаться здесь, пока не найду преступника. Но я предприму кое-какие меры. Спасибо за вашу заботу. До свидания.
Феба не ответила, внимательно разглядывая поднос.
Бедная женщина, думал Питт, снова оказавшись на улице. Все случившееся — сначала с сестрой мужа, а потом и с братом мужа, — было слишком тяжело для нее. Феба впала в истерику. Без сомнения, она получает мало поддержки и сочувствия от Афтона. Очень жаль, что у нее нет никакого занятия, нет детей, чтобы отвлечь ее мысли от нелепых фантазий. Бывали моменты, когда, к собственному удивлению Томаса, ему становилось жаль богатых людей так же, как и любого из бедных. Некоторые из них были словно заключены в тюрьму своего сословия, скованные своим назначением — или отсутствием такового.
Было уже довольно поздно, когда сестры Хорбери зашли к Эмили. Фактически в такое время, по всем правилам этикета, было неприлично наносить визиты. Эмили рассердилась, когда вошла служанка и объявила об их появлении. Ей даже хотелось передать им, что она в данный момент не принимает, но так как они были близкими соседями, и она встречалась с ними регулярно, то лучше было не обижаться на них за столь необычное поведение.
Они вошли, окутанные облаком желтого атласа, который не шел ни одной из них, хотя и по абсолютно разным причинам. На мисс Летиции платье выглядело слишком желтым, придавая ее коже болезненный вид. Платье же мисс Люсинды не гармонировало с песочно-желтым цветом ее волос, делая пожилую мадам похожей на свирепую маленькую желтую птичку в период линьки. Когда она влетела в комнату, за ней словно тянулся яркий шлейф света.
— Добрый вечер, Эмили, моя дорогая, — ее поведение было необычно неформальным, почти граничащим с фамильярностью.
— Добрый вечер, мисс Хорбери, — холодно сказала Эмили. — Какой приятный сюрприз, — она подчеркнула слово «сюрприз», — видеть вас. — Она улыбнулась мисс Летиции, которая в нерешительности стояла немного сзади.
Мисс Люсинда села без приглашения.
Эмили не собиралась угощать их в это время дня. Было видно, что ни одна из них не чувствует неуместности своего прихода.
— Непохоже, что полиция в состоянии выяснить хоть что-нибудь, — констатировала мисс Люсинда, устраиваясь в кресле поудобнее. — Не думаю, что у них идеи насчет этих дел.
— Они не скажут нам в любом случае, — сказала мисс Летиция, не обращаясь ни к кому в частности. — Почему они должны нам сообщать?
Эмили села, отбросив всякую вежливость, и устало произнесла:
— Я не знаю.
Мисс Люсинда подалась вперед.
— Я думаю, в нашем квартале что-то происходит.
— Вы думаете? — Эмили не знала, смеяться ей или быть серьезной.
— Да, я так думаю! И я собираюсь выяснить это! Я приезжала на Парагон-уок каждый светский сезон, с тех пор как была еще девочкой!
Эмили не знала, что ответить на это.
— Да? — спросила она, сама не зная почему.
— И более того, — продолжила мисс Люсинда. — Это очень скандальное дело, и наш долг положить ему конец.
— Да. — Теперь Эмили полностью запуталась.
— Я думаю, оно каким-то образом связано с французом, — с осуждением сказала мисс Люсинда.
Мисс Летиция покачала головой.
— Леди Тамворт говорит, что это еврей.
— Какой еврей? — заморгала Эмили.
— Ну, конечно, мистер Исаакс! — Мисс Люсинда теряла терпение. — Но это чепуха. Никто не будет разговаривать с ним, если только это не необходимо для бизнеса. Мне кажется, разгадку надо искать на светских вечерах в доме лорда Дилбриджа. Не понимаю, как бедная Грейс выносит все это.
— Все — это что? — спросила Эмили. Она не была уверена, стоит ли вообще пытаться вслушиваться.
— Все, что происходит! Эмили, моя дорогая, ты Должна интересоваться тем, что происходит по соседству с тобой. Как еще мы можем держать все под должным контролем? Все будет зависеть от того, какие стандарты мы установим.
— Люсинда всегда была очень озабочена стандартами, — вставила Летиция.
— Правильно! — воскликнула мисс Люсинда. — Кто-то же должен этим заниматься. Слишком многие из нас совершенно не заинтересованы в поддержании порядка.
— Я совершенно ничего не понимаю. — Эмили была смущена тем, что сестры, видимо, знали больше, чем она. — Я не посещаю вечера у Дилбриджей и, честно вам скажу, не знала, что у них происходит что-то более того, чем обычно люди занимаются во время светского сезона.
— Дорогая моя, я тоже не хожу к ним. И я верю, что они не виноваты. Не имеет значения, были ли там вы; важно лишь, что там происходит. И я скажу вам, Эмили, дорогая моя, что это «что-то» имеет весьма странный характер. И я выведу их на чистую воду.
— На вашем месте я была бы очень осторожна, — Эмили чувствовала себя обязанной предостеречь их. — Помните о тех трагических событиях, что произошли недавно. Не подвергайте себя опасности. — Она скорее думала о тех людях, которых Люсинда могла потревожить своими расследованиями, чем об опасности для самой Люсинды.
Маленькая леди встала, выпятив грудь.
— Я не из робкого десятка и ничего не боюсь, когда ясно вижу перед собой цель. Я надеюсь на вашу помощь, если вам удастся выяснить что-нибудь важное.
— Будьте уверены, — согласилась Эмили, отлично зная, что сама она никогда не будет рассчитывать на помощь мисс Люсинды.
— Отлично! Теперь я должна навестить бедняжку Грейс.
И еще до того, как Эмили нашла подходящие слова, чтобы напомнить ей, что уже позднее время для визитов, Люсинда вывела мисс Летицию из забытья, и сестры поспешили на улицу.
В тот же день вечером Эмили стояла в саду, подставив лицо вечернему ветерку. Едва уловимый, сладковатый запах роз и резеды витал над сухой травой. Уже появилась первая звезда, хотя небо было голубовато-серым, а на западе еще брезжил красноватый отсвет заходящего солнца.
Эмили думала о Шарлотте, зная, что у нее нет сада, нет места для цветов, и чувствовала себя немного виноватой за то, что получила от судьбы так много, не прикладывая к этому практически никаких усилий. Она решила найти способ, чтобы немного поделиться с ней, но так, чтобы Шарлотта или Томас не чувствовали себя обязанными. Эмили уважала Питта не только как мужа Шарлотты, но и просто как человека.
Она стояла, тихо радуясь легкому ветерку, когда вдруг раздался пронзительный визг, переходящий в громкий крик, который все длился и длился, сотрясая ночь. Вот он на мгновение пропал, а затем раздался снова, болезненный, жуткий. Эмили замерла, мурашки бегали по ее коже. Наконец наступила тяжелая тишина.
Где-то раздался короткий вскрик. Эмили подобрала юбки и побежала в дом, затем через гостиную и холл, и выбежала через парадную дверь. Она звала дворецкого и лакея, остановилась на крыльце. Вдоль улицы начал зажигаться свет. Мужской голос выкрикивал что-то в двухстах ярдах отсюда.
Эмили увидела Селену. Она бежала посередине дороги, волосы распущены, платье на спине и груди разорвано, обнажая белое тело.
Эмили подбежала к ней. Она уже сердцем почувствовала, что случилось, и не стала дожидаться, пока Селена перестанет рыдать.
Та упала на руки Эмили.
— Меня… изнасиловали…
— Тихо! — Эмили с трудом удерживала ее. — Тихо! — Она что-то бессмысленно бормотала, но смысл имел только звук ее голоса. — Вы теперь в безопасности. Идем, идем вовнутрь. — Эмили осторожно повела ее, рыдающую, через дорогу, вверх по лестнице.
Внутри она закрыла дверь гостиной и усадила ее. Все слуги находились снаружи, занятые поисками мужчины, который не смог бы объяснить, кто он такой и что здесь делает, — хотя, как быстро поняла Эмили, все, что должен был сделать этот мужчина, чтобы стать практически невидимкой — это присоединиться к поисковой группе. Может быть, когда у Селены пройдет шок, она вообще ничего не скажет, так что надо расспросить ее сейчас.
Эмили склонилась к ней, взяла ее за руки и твердо спросила:
