Лоренцо Каркатерра - Парадиз–сити
Ло Манто прислонился затылком к стене и на несколько секунд закрыл глаза. В течение многих лет он часто наблюдал подобные сцены как в Нью—Йорке, так и в Неаполе, но каждый раз не мог подавить в себе чувство горечи и злость. Этот сырой и душный подвал, как и сотни таких же гадючников, разбросанных между Неаполем и Нью—Йорком, был тем источником, из которого каморра черпала свою темную силу. Наркотики стали первым шагом на пути каморры к богатству. Если бы не наркотики, у нее сейчас не было бы ни одного из многочисленных легальных предприятий — банков, брокерских контор, агентств недвижимости, которые превратили гангстерское сообщество в процветающую и приносящую многомиллиардные доходы империю. Торговля героином являлась фундаментом благосостояния каморры, и, чтобы ослабить ее, было необходимо уменьшить поток наркотиков, ежемесячно приносивший в карманы гангстеров 750 миллионов долларов.
Ло Манто оттолкнулся от деревянной стены и вышел на середину комнаты, направив револьвер на мужчину, стоявшего у мясницкого стола. Увидев его, парни побросали пакеты с героином, подняли руки и отступили на несколько шагов. Глянув на Ло Манто, пожилой понимающе кивнул, бросил на стол ложку и присоединился к своим товарищам. Это были нелегальные иммигранты, и высылки они боялись больше, чем тюрьмы. Они отрабатывали деньги, которые когда–то одолжили у каморры, в надежде на то, что их рабский труд даст возможность их сыновьям вести более обеспеченную жизнь в процветающей стране. Перед Ло Манто стояли пятеро несчастных с измученными непосильной работой телами и усталыми глазами. Они были такими же жертвами каморры, как те наркоманы, в вены которых попадет героин, который сейчас расфасовывали эти пятеро. Для них Америка никогда не станет благословенной страной равных возможностей. Единственное, что сохранит их память, будут подвалы вроде этого, бесконечные часы и дни, прове–денные за работой, посильной разве что мулу, и беспрекословное подчинение приказам неведомой силы, которая распоряжается их судьбами.
Ло Манто заговорил с ними по–итальянски, понимая, что если они и могут объясняться на английском, то наверняка через пень–колоду. Он сказал им, чтобы они уходили через черный ход и ничего не боялись, поскольку он не причинит им вреда. Мужчины стащили резиновые перчатки, грязные передники и бросили все это на пол, а потом, поблагодарив его молчаливыми кивками головы, один за другим двинулись к выходу из подвала. Когда мимо Ло Манто проходил пожилой мужчина, тот остановил его, схватил за руку и повернул ее тыльной стороной вверх. На грубой коже запястья отчетливо виднелась татуировка: ворон, держащий в клюве кинжал.
— Camorrista? — спросил он старика.
Тот кивнул головой:
— Si.
Взгляд его темных глаз был тяжелым и вызывающим, держался старик, несмотря на свои годы, прямо и бодро.
— Из какой семьи? — спросил Ло Манто по–английски. Этот гангстер, судя по всему, провел в Америке достаточно времени, чтобы выучить язык. — И кому принадлежат наркотики?
Старик улыбнулся, продемонстрировал два ряда белоснежных вставных зубов.
— Если я скажу тебе хоть слово, я умру, — проговорил он. — Для меня проще молчать и ждать, пока они убьют тебя. А потом я снова вернусь к своей работе.
— Меня зовут Ло Манто, — сказал полицейский, отпуская руку старика. — Я полицейский из Неаполя, и я не имею права арестовать тебя. Я не могу даже приказывать тебе.
— Тогда зачем ты здесь? — спросил старик. — Неужели ты проделал такой путь лишь для того, чтобы умереть? Даже если ты сейчас остановишься, спрячешь оружие и позовешь сюда тех четверых парней, предоставив нам заниматься своим делом, тебя все равно пришьют. В назидание другим, чтобы не путались под ногами.
— Значит, мне нет смысла останавливаться, — заключил Ло Манто. — Ты согласен?
— Я ничего никому не расскажу, — пообещал старый каморрист. — И ребятам велю держать язык за зубами. Но только если ты сейчас же уберешься восвояси.
— А я, наоборот, хочу, чтобы ты все рассказал своим боссам, — заявил Ло Манто. — Все, что ты видел, и то, что увидишь сейчас. И, главное, не забудь мое имя. Чтобы Пит Росси знал, за кем охотиться.
— С чего ты решил, что я знаком с кем–то по имени Росси? — спросил старик, пятясь к выходу.
— Просто сделай, как я говорю.
* * *Ло Манто прошел мимо пустых коробок, вороха оберточной бумаги и открыл большую деревянную дверь. Перешагнув порог, он очутился в цветочном магазине и приветственно кивнул Дженнифер, которая уже убрала пистолет в кобуру и стояла над Джорджем, скрестив руки на груди.
— Куда ты запропастился? — немного раздраженно спросила она. — Даже непослушные мальчики в это время уже возвращаются домой.
— Встретил старого друга, — пояснил Ло Манто, подойдя к прилавку и опустив взгляд на Джорджа. — А тебе дал возможность завести нового.
— Я не в его вкусе, — ответила Дженнифер. — Ему не нравятся девочки, которые ходят со своими наручниками.
Джордж поднял голову и посмотрел на двух полицейских.
— Веселитесь, — проговорил он, скривив губы в ухмылке. — Развлекайтесь, покуда живы. Потому что не успеет стемнеть, как вы оба будете мертвы.
— Вот видишь, — сказала Дженнифер. — Я же тебе говорила. Такого в хорошую компанию не приведешь, если только твои друзья не копы. Впрочем, им он тоже не понравится.
Ло Манто наклонился и рывком поднял Джорджа на ноги. Посмотрев мимо него на дверь, он увидел струйки дыма, просочившиеся через щели из подвала.
— Я собираюсь попросить своего напарника, чтобы она сняла с тебя наручники, — сказал он.
— Первые разумные слова, которые ты произнес с тех пор, как вошел, — ворчливо произнес хозяин магазина. — Твою жизнь это не спасет, но я хотя бы убедился в том, что ты не совсем законченный кретин.
— Позволь задать тебе один вопрос, умник, — сказал Ло Манто. — Как, по–твоему, долго ли ты проживешь после того, как твои боссы узнают о том, что здесь произошло?
— А здесь ничего не произошло, — ответил Джордж. Сейчас он выглядел уже гораздо увереннее, нежели минуту назад.
— Ошибаешься. Сначала тебя повязала девушка, — стал загибать пальцы Ло Манто. — Потом какой–то мокрый макаронник вошел через черный ход и запалил подвал. Чуешь запах? Одних только цветов погибнет тысяч на тридцать.
Джордж повернул голову и с ужасом уставился на дверь в подвал, из–под которой уже выбивались языки пламени, а затем снова перевел взгляд на Ло Манто. На его лбу выступил пот, нижняя губа дрожала.
— Ты прав, они убьют меня. Но я умру быстро и безболезненно, а вам с девчонкой предстоит помучиться.
— Но разве можно их за это осуждать? — ерническим тоном задал вопрос Ло Манто. — В дым превратилась партия героина на полмиллиона долларов. От такого даже самый мирный из каморристов станет пускать кровавые пузыри.
— Зачем вы все это делаете? — спросил Джордж, выходя следом за Ло Манто и Дженнифер из цветочного магазина, который уже наполнился дымом и огнем. — Если вы ищете смерти, было бы куда проще и безболезненнее прыгнуть с крыши небоскреба.
Ло Манто повернулся лицом к магазину, в котором уже вовсю бушевало пламя. От невыносимого жара в безмолвной муке корчились цветы, лопались вазы и стекла. Дженнифер и Джордж прислонились к припаркованной рядом машине. Вокруг их троицы уже стали собираться зеваки, а в отдалении послышалось завывание пожарных машин. Ло Манто посмотрел на Джорджа, который всего за минуту превратился из самоуверенного гангстера в перепуганного старика.
— Скучно умирать в одиночку, — ответил он, отвернулся и пошел к машине без опознавательных знаков, стоявшей чуть дальше по улице.
* * *Пит Росси направил нос 42-футовой яхты в кипящую белую пену встречной волны, приготовившись к прыжку, который неизменно следовал за таким маневром. Обнаженный по пояс, он стоял за штурвалом на верхней палубе двухъярусного судна, сражаясь с волнами посередине залива Лонг—Айленд. День выдался жарким и влажным, но ветер, поднявшийся сразу после того, как солнце стало клониться к горизонту, остужал кожу и ерошил волосы.
Росси включил нейтральную передачу, уселся во вращающееся кресло и, развернув его на 180 градусов, уставился на Сильвестри. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, а тело было напряжено, как у змеи перед прыжком.
— Ты никогда не задумывался о том, откуда Ло Манто узнает, где и когда нанести очередной удар? — задал он вопрос, который, впрочем, не требовал ответа. — Можно подумать, что у него в кармане — карта. Или что ему сообщает об этом таинственный голос, звучащий в его сотовом телефоне.
— Возможно, он завербовал в информаторы одного или двух наших ребят, — согласился Сильвестри. — Но кто бы они ни были, я не допускаю, чтобы им были известны все наши точки. Эта информация держится в строжайшем секрете. Уличные барыги могут узнать про одну или, если очень повезет, про две точки, но не больше того, и уж тем более не про самые главные из них. Наших людей, которым известно про все точки, можно сосчитать на пальцах одной руки.
