Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк
– Тратить золото, чтобы получить золото? – усмехнулся Сергей. – По меньшей мере глупо, вы не находите? Жиль де Рэ был баснословно богат. Как раз устройство лаборатории и проводимые там опыты истощали его состояние. Он закладывал и продавал земли и замки, чтобы продолжать исследования.
– Искал рецепт бессмертия?
Прозорин плеснул себе еще виски и выпил, прежде чем ответить.
– Никому не известно, чем на самом деле занимался барон де Рэ. Он не открыл свою тайну даже под пытками.
– Его пытали?
– И не только. Его опаивали наркотическим зельем, чтобы лишить воли. Жиля упрекают в малодушии и трусости. Дескать, сначала он хорохорился, а потом, испугавшись физических страданий, оговорил себя, признался в злодеяниях, которых не совершал. Тогда как он просто хотел, чтобы все поскорее закончилось. Он сломался… но не из страха…
Сергей снова потянулся к бутылке.
– Жиль никого не убивал, – добавил он, поднес к губам бокал и выпил. – В его замке не нашли никаких человеческих останков.
– Трупы можно спрятать.
– Несколько сотен тел? – криво улыбнулся Прозорин.
Роман недоуменно хмыкнул. Сотни трупов не спрячешь так, чтобы и следа не осталось.
– Однако аппетиты у этого вашего рыцаря! – покосился он на портрет.
Мужчина в драгоценных латах стоял, горделиво выпрямившись и опираясь рукой на боевой топор. Его взгляд был устремлен вдаль… в будущее, которое теперь судило его. Нуждался ли Жиль де Рэ в справедливости? И существует ли справедливость если не на земле, то хотя бы в небесах?
– Барон невиновен, – заявил Сергей. – В 1992 году французские историки, политики и эксперты собрали непредвзятый суд. И оправдали Жиля за отсутствием доказательной базы.
– Отсутствие улик иногда говорит не о невиновности, а о ловкости преступника, – заметил Лавров…
* * *Москва
Фехтовальный клуб «Рапира» располагался в старом здании на Доброслободской улице.
– Мне нужен опытный тренер, – обратился Лавров к дежурному. – Который проработал здесь не менее трех лет. Есть такой?
– Есть. Горохов Виталий. Он сейчас в зале. Готовится к тренировке. Вы сами подойдите, я ему перезвоню.
Сыщик застал Горохова за разминкой.
– Входите, – бросил тот посетителю. – Вы новенький? Хотите узнать правила нашего клуба?
– Я по личному делу.
– По личному лучше вечером.
– Я вас надолго не задержу, – Лавров представился частным детективом и сказал, что его наняли разыскивать Снежану Орлову.
Тренер вздохнул и подошел к нему, держа в руке оружие. Он был невысокий, худощавый, лет сорока на вид.
– Это у вас рапира? – полюбопытствовал Роман.
– Шпага. У нее более массивный клинок трехгранного сечения. А у рапиры – четырехгранник. Давайте ближе к делу. Чем я могу помочь? Столько времени прошло, никто Снежаной не интересовался.
– Вы хорошо ее знали?
– Как любого, кто ходил на мои тренировки, – пожал плечами Горохов. – Снежана оказалась способной ученицей. Она все хватала на лету. Но потом вдруг бросила занятия, а спустя недели две прошел слух, что она пропала. Ушла из дому и не вернулась. Если вы думаете, что ее исчезновение как-то связано с клубом, то напрасно. Снежану здесь все любили.
– Она ни с кем не конфликтовала?
– Я не замечал.
– Были у нее друзья в клубе?
– Снежана со всеми поддерживала добрые отношения.
– Может, был человек, к которому она питала особую симпатию?
– Вы о Прозорине? – усмехнулся тренер. – Они со Снежаной нравились друг другу. Это было видно.
– У них был роман?
– Полагаю, был. Только ни к чему хорошему не привел. Прозорин женат. Он из «новых русских», как принято говорить, а Орлова – обычная девушка из обычной семьи. Похоже, Сергей увлекся ею. Она ответила взаимностью.
– Вы их осуждаете?
– Конечно нет. Сердцу не прикажешь, как ни банально это звучит. Но люди разного круга редко сходятся надолго.
– Что могло случиться со Снежаной? Куда она делась, по-вашему?
– Понятия не имею, – покачал головой тренер. – Люди пропадают. Только в Москве исчезают десятки, а может, и сотни. Страшно. У нас в клубе долго говорили про Орлову, сожалели, недоумевали… строили догадки. Потом забыли. Ничто не вечно.
– Прозорин не пытался разыскивать Снежану? Он обеспеченный человек, мог бы нанять детектива.
– Может, и нанимал, мне-то откуда знать? – пожал плечами Горохов. – Когда девушка перестала ходить на тренировки, Прозорин тоже бросил клуб. Мол, ему далеко ездить и все такое. Он жил за городом.
– Почему «жил»?
– Не придирайтесь к словам. Прозорин с женой жили где-то под Вереей, если мне не изменяет память. Вероятно, до сих пор там живут. Я не в курсе.
– Прозорин хороший фехтовальщик?
– Для любителя – вполне.
– Что еще вы можете сказать о Снежане? Как тренер и как человек.
– Она была молода, красива, умна. Не стоило ей связываться с женатым мужчиной.
– Вы думаете, в ее исчезновение виновата любовь?
– Из-за любви случаются ужасные вещи, – вздохнул Виталий.
– Снежана могла покончить с собой?
– Я этого не исключаю.
– Но… где же ее тело?
– Мало ли укромных мест? Девушка могла уехать подальше от Москвы, броситься в реку, например. В клубе обсуждали такой вариант. У Снежаны был характер.
– Люди с характером не склонны к суициду, – возразил Лавров.
– Зато они склонны к сильным чувствам.
– Как вы лично относились к Орловой?
Тренер одной рукой держал шпагу за рукоятку, а другой взялся за наконечник клинка и слегка согнул, словно проверяя его на прочность.
– Снежана вызывала у меня симпатию, – после паузы ответил он. – Я предупреждал ее насчет Прозорина. Ей не следовало встречаться с ним.
– Они встречались?
– Пару раз я видел, как Снежана после тренировки садилась в его машину.
– И вы сделали вывод, что…
– Выводы и догадки бывают ложными, – рассердился Горохов. – Я сообщил вам факт, а уж что из него проистекает, решайте сами. Извините, я больше не могу говорить. Время! – он выразительно покосился на часы.
– Еще минуточку!
Тренер недовольно сдвинул брови, но остался на месте, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– У вас есть групповой снимок, где присутствуют Снежана и Прозорин?
– Нет. Но в комнате отдыха висят фотографии всех, кто был членом нашего клуба. Такова традиция. Хотите взглянуть?
Каково же было удивление сыщика, когда Горохов привел его в означенную комнату и показал на стену, увешанную портретами фехтовальщиков.
– Позвольте… так это же…
– Одно лицо! – улыбнулся тренер. – Не правда ли? Поразительное сходство.
– Милла Йовович…
– Снежана Орлова, – поправил его Горохов. – На этом снимке ей двадцать пять лет. Сейчас было бы двадцать восемь.
– Думаете, ее нет в живых?
– Я хотел бы ошибиться. А вы что думаете?
– Шансов ничтожно мало, – честно ответил бывший опер.
Тренер помолчал, не отрывая глаз от улыбающегося лица Снежаны, и спросил:
– Кто вас нанял, если не секрет?
– Мать девушки, – солгал Роман. – Она получила наследство и решила либо отыскать дочь, если она жива, либо достойно похоронить ее. Теперь у нее есть средства, чтобы оплатить услуги частного детектива.
– Понятно.
Горохов, который недавно ссылался на недостаток времени, теперь не спешил заканчивать беседу.
– Вы что-нибудь слышали о синдроме Морриса?
– Синдром? – удивился Лавров. – Совокупность симптомов болезни? Снежана была больна?
– Моррис – это американский врач, который описал редкий вариант гермафродитизма: женщина имеет признаки мужского пола, но они как бы скрыты внутри ее организма. Внешне вы этого не определите.
Сыщик опешил. На фото была далеко не мужеподобная особа.
– Я же говорю, внешне все нормально, – заметил его замешательство Горохов. – Тело развивается как женское, но при мужском наборе хромосом. Вы видите высокую, физически сильную девушку с тонкой талией, округлой грудью и прелестным лицом. Она энергична, активна, обожает физические и военные упражнения. Может испытывать сексуальное влечение к мужчине и даже жить с ним. Однако у нее нет месячных, и она никогда не станет матерью. Этакая бесстрашная амазонка среди обычных барышень.
– Вы намекаете…
– Я подозреваю, что Снежана Орлова страдала синдромом Морриса. Утверждать не берусь… я не доктор. Это лишь продукт моих размышлений. В спорте всякого навидаешься. О синдроме Морриса я впервые услышал от своего товарища, который тренирует женщин-тяжелоатлеток.
– Это как-то влияет на психику?
– Представьте себя девушкой, которая вдруг обнаруживает, что отличается от своих сверстниц. У нее другая физиология. Она воспринимает свое отличие как неполноценность. Хорошо, если ей удается справиться с этим. А если нет?
– Она получает душевную травму, – заключил Лавров.
– Вот!
