Галина Романова - Огненный шар
Вошел в кухню, встал у притолоки, прислонившись к ней широченным плечом. Глянул с неудовольствием на Карину, ухватившуюся за чайник.
– Чай будешь? – предложил он не очень приветливо.
– Буду, – обрадовалась она.
– Заваривай сама. Посуда, чай, сахар, лимон – все в шкафу, – он прошел к дивану, сел, развалившись, на него. – Там сухари с изюмом. Тоже можешь есть.
– Спасибо.
Карина встала, прошла к шкафу, принялась хлопотать, достав две чашки. Приготовив чай и разложив на красивой тарелке сухари с изюмом, она улыбнулась парню, наблюдавшему за ней, как дрессировщик за питомцем.
– Прошу к столу, – предложила она неуверенно.
– Перебьемся. Ты грейся и рассказывай. Да проваливай побыстрее.
– А что так? Не устал от одиночества? – Она окунула сухарик в чашку с огненным чаем. Откусила. – Ты ведь тут один?
– Не твое дело! – огрызнулся он, мышцы на руках у него напряглись. – Ну! Я жду, Карина Илюхина! Какого черта ты притащилась в такую даль?
– По делу, я же сказала!
Она начала согреваться, к ней возвращалась уверенность: если не скормил ее собакам сразу, решил напоить чаем, то все еще может закончиться хорошо. Для нее хорошо. А если для нее, то и для Генки – тоже.
– И что за дело?
– Ты работал, Володя, когда в последний раз прилетал Севастьянов? – спросила она, отодвигая чашку с недопитым чаем. Приветливость охранника таяла просто на глазах, он мог запросто вышвырнуть ее за ворота в любой момент. – Только прошу тебя, не отвечай: тебе-то что! Это очень важно, поверь! И я объясню, почему это важно.
– Допустим, работал. И что? – ответил он в странной манере – вопросом на вопрос.
– То есть когда Севастьянов сюда прикатил с Мельниковым, ты топил им баню, подавал напитки? Или тут еще кто-то бывает в день его приезда? Я Севастьянова имею в виду.
– Сам справляюсь, – последовал краткий ответ. – Дальше что?
– А дальше… – Карина взяла стул и села напротив охранника, почти упираясь своими голыми коленками в его мощные коленные чашечки. – А дальше вот что… Перед тем как в тот день уйти с работы, я имела неосторожность брякнуть одну нелепость в своем рабочем кабинете.
– Какую же? – Его взгляд сделался чуть заинтересованнее.
– Я сказала своей подчиненной в ответ на ее всякие глупости, что готова переспать с Севастьяновым, если он сможет сделать так, что Мельников сгорит в аду… заживо.
– Круто ты со своим благодетелем! – ухмыльнулся Володя, без особого стеснения рассматривая ее голые ноги. – Спишь с ним?
– С кем?! С Севастьяновым?!
– При чем тут Севастьянов! – фыркнул Володя, усаживаясь ровнее и перемещая взгляд с ее ног на грудь и плечи. – С кем спит мой босс, я знаю! С Мельниковым? Спишь с ним?
– Это… Это он со мной спит. А я его ненавижу!!!
– Понятно, – хохотнул Володя. – И за это готова сжечь его заживо. Круто! Пойми вот вас, баб… В постель пускаете и тут же ненавидите. Ладно, проехали. Суть просьбы-то в чем? Ты же с просьбой сюда, так?
– Да. С просьбой, Володя.
Карина опустила голову. По перемещению его поплывшего взгляда она поняла, что парень вот-вот начнет к ней приставать.
– И чего хотела? – Он по-хозяйски уложил громадные ладони ей на коленки.
– Говорил они об этом в тот день?
– В какой? О чем? – не понял он сразу.
– Когда в последний раз они тут парились, говорили или нет о том, что я желаю сгореть Мельникову заживо?! – Она стиснула зубы, желание заехать охраннику прямо в переносицу крепко сжатым кулаком нарастало.
– А чё? – Его глаза потемнели, когда он глянул на нее.
– А то, что, кажется, господин Севастьянов запал на меня, – соврала она, желая хоть немного отрезвить Володю, одуревшего от женского присутствия в своем флигеле.
– Да ладно! – Он разочарованно выдохнул, будто кто пробку из него вытянул невидимой властной рукой. Тут же убрал руки с ее коленок, сунул кулаки под мышки.
– Я точно тебе говорю! – решила она держаться беспроигрышного курса. И продолжила врать: – А Мельников, гад, никого ко мне не подпускает. И в тот день, когда я лишнего наболтала, думаю, моя подчиненная меня…
– Сдала? – догадался Володя и покрутил головой. – Вот поэтому я сказал Николаю Егоровичу, что буду тут работать либо один, либо никак. Люди – скоты! Сдадут непременно!
– Точно! – кивнула она. – Так вот, Мельников, чтобы меня обгадить в глазах Николая Егоровича, должен был непременно рассказать о моем страстном желании видеть его на костре!
– И чего?
– Ты… Ты ничего такого не слышал? – Она жалко улыбнулась, уставившись в его глаза, показавшиеся в этот миг удивительно пустыми.
– А что я должен был слышать?
– Ну… Что Мельников что-то такое говорил обо мне? Или отговаривал Севастьянова? Может, хоть фамилию мою слышал?
– Илюхина?
– Илюхина.
Володя резво поднял крупное тело с дивана, походил по кухне, заставляя деревянные половицы повизгивать. Глянул на нее с интересом и спросил:
– А зачем это тебе? Ну, знать зачем, говорили они о тебе или нет?
– Понимаешь, Володя…
Врать следовало дальше осторожнее, парень не такой уж и дуболом, может разгадать ее замысел. И тогда уж точно скормит собакам.
– Хочешь поменять хозяина? – подсказал он ей неожиданный выход. – Хочешь из койки Мельникова переметнуться в койку Севастьянова?
– Да-а-а, – выдохнула она, боясь дышать.
– Губа не дура! – криво ухмыльнулся Володя, глянув на нее если не с отвращением, то с брезгливостью – точно. – Что вы, бабы, за народ! Чем тебе Валерий Сергеевич-то не угодил? С виду нормальный мужик.
– А ты с ним спал?! – рявкнула Карина.
– Нет, но…
– Вот и помолчи тогда! – Она взяла в руки сухарь и сунула его в остывший чай. – Мало того что эта жирная сволочь пользует меня как хочет, так еще и жениться на мне собрался!
– Да ладно! – фыркнул охранник. – А у Николая Егоровича он спросил, умник? Он ему, блин, женится!
И тут же, поняв, что проговорился, прикусил язык.
– Значит… Значит, они говорили обо мне, Володя?! Я могу на это надеяться, да?! – Она подскочила к охраннику и, вцепившись в его мощную руку, с силой тряхнула. – Я могу послать Мельникова, да???
– Посылай, – разрешил он через паузу. – Говорил точно о тебе, Карина Илюхина. И Николай Егорович… Он знал о твоих словах, ну про это…
– Что я желаю Мельникову заживо гореть?!
– Ну да. Что-то такое было. Николай Егорович еще смеялся…
– Спасибо тебе, Володя! Спасибо!!! Ты просто… – ее глаза увлажнились. – Ты просто спас мне жизнь!..
Она даже вызвалась убрать со стола. Правда, он отказался, поспешил выставить ее. И сказал, что если хоть одна живая душа узнает об их разговоре, он ее за ноги на ближайшей сосне подвесит.
– Ни за что! – в очередной раз соврала она. – Никому…
И уже на следующее утро мерила шагами коридор перед кабинетом Вострикова, который с чего-то не спешил на службу утром в понедельник. И когда в лестничном пролете показалась его белобрысая макушка, она едва не расплакалась от радости.
– Александр Александрович, я к вам, – окликнула она его, когда Востриков сделал вид, что не заметил ее и прошел мимо.
Он вообще-то пребывал в отвратительном настроении. Его стройная версия с убийством бывшей жены Грищенко рассыпалась карточным домиком, когда секретарша Грищенко категорически отказалась называть компаньона своего работодателя.
– Я работаю у Ивана Ивановича, – сцепив зубы, твердила она без конца. – Он принимал меня на работу. Больше ничего не знаю.
– Да как ты не поймешь! – кипятился Востриков. – Ты сама себе могилу роешь! Этот твой работодатель, знаешь, кого первым делом назвал убийцей?
– Кого?
Марина уставила на Вострикова разного цвета глаза. Линзы растеряла в тюремной камере.
– Тебя! Тебя, дорогая ты моя! Он первым делом сказал, что ты собиралась разобраться с его Катериной!
– Собиралась. Да так и не собралась, – равнодушно пожимала полными плечами Марина. – Кто-то меня опередил.
– Кто?! – орал на нее не своим голосом Востриков, ощущая полную беспомощность перед ее спокойствием и отсутствием улик.
– Ищите…
Она ничего не сказала. Так же, как ничего не добавил к уже сказанному и Сиротин. Обоих пришлось отпустить под подписку. Востриков бесновался почти все выходные, испортив их и себе, и семье. С начала понедельника встал пасмурнее того утра, что накрыло непогодой город. Изо всех сил надеялся, что неделя начнется более или менее спокойно, и тут – пожалуйста! – госпожа Илюхина с утра пожаловала. И наверняка ведь с оправдательными речами в адрес мужа. А мужа ее уже закрыли по подозрению, так что пускай не старается. Сидеть он будет, пока идет следствие, все!
– Я знаю, кто и почему угнал машину у Мельникова и убил того несчастного в ней, – заявила Карина сразу, как уселась напротив Вострикова.
– Да ну! – Востриков скрипнул зубами. – И это, конечно же, не ваш муж!
