Алина Кускова - Амурное злодеяние
Василиса смерила ничего не понимающим взглядом длинный костыль любовницы-модели и задумалась. Признавать ошибку жутко не хотелось, но и служить предметом ссоры супругов, хоть и не живущих теплой, дружной семьей, тоже. Но хвост! У машины был хвост! В любом случае, этот момент она должна была прояснить.
– Я могу откупиться? – засуетился Безбородко, семеня за Василисой к багажнику автомобиля. Он говорил тихо, чтобы модель, втянувшая ногу обратно в салон, не услышала лишнего.
– Откупиться? – удивилась Василиса. До чего же некоторые мужчины становятся двуличными в экстремальной обстановке! – Вряд ли. Это что? – Она ткнула пальцем в яркие разводы.
– Фосфоресцирующая краска, – услужливо пояснил тот, – светится в ночное время суток.
– А днем? – поинтересовалась Василькова.
– Днем нет, – вздохнул Безбородко. – Так как, мы договоримся?
– Договоримся, – кивнула Василиса, – езжайте, я ничего вашей жене не скажу. Но чтобы это было в первый и последний раз!
– В первый и последний, конечно же в первый и последний, – обрадовался толстяк, схватил ладонь Василисы и со всего маху припечатался к ней пухлыми губами. – Ангел, а не сыщица! Мисс Марпл, Шерлок Холмс, доктор Ватсон… – И побежал за руль.
– Всего лишь Василиса Василькова, – прищурилась та, глядя на отъезжающую иномарку, оставляющую после себя яркий зеленый хвост.
– Ты не представляешь, что случилось! – встретила Василису взбудораженная Светлана.
– Это ты не представляешь, что произошло, – улыбнулась ей Василькова.
– Сначала я, – запрыгала возле нее Селиванова. – Такое скажу! Такое! – И не выдержала: – Машка Мартынова – лесбиянка! А Вадик хочет ко мне вернуться!
Эти новости действительно были из ряда вон выходящими. Василиса очень удивилась. Нет, понятно, в большом городе лесбиянки попадаются буквально на каждом шагу. Большинство из них мирно живут под прикрытием официальных и гражданских мужей, но это еще не повод примазываться к розовой части населения. С чего это вдруг Мартыновой понадобилась такая легенда?
– Анекдот, – пробормотала озадаченная сыщица.
– Ничего подобного, – обиделась Селиванова, – она мне и в любви призналась! Говорила, что сразу, как только заметила меня на лавочке возле их дома, влюбилась.
– Умная девица, – с тоской сказала Василькова, – со мной поговорила, разузнала подробности, сложила мозаику и прикинулась лесбиянкой. Но она ошиблась, как она ошиблась!
– Это еще не все, я же говорю, Ростов хочет вернуться ко мне обратно!
– Еще бы он не хотел, – фыркнула Василиса, – после того, что узнала его сожительница!
– А что она узнала, что? – спросила заинтригованная Селиванова и тут же сникла. – Ко мне что, нельзя захотеть вернуться просто так? Меня просто так нельзя любить?! Лесбиянки тоже люди!
– Разумеется, – холодно бросила Василиса и погрузилась в свои мысли.
– Кофе хочешь? – Светлана знала, как вернуть сыщицу на бренную землю.
Василиса кивнула, и девушки направились на кухню.
Шел третий час ночи, когда Василькова закончила чертить круги и квадраты в своем блокноте.
Светлана Селиванова мирно посапывала в соседней комнате на большом диване, так и не дождавшись ответов на свои вопросы. Василиса думала над ними и решила раньше времени не посвящать подругу во все превратности этого интересного с точки зрения следствия и амурного со всех остальных точек зрения дела. Сначала она сама все разложит по полочкам, как любит это делать, представит полную картину преступлений, свершившихся и пока еще неудачных, и немного подумает, каким образом припереть преступников к стенке. И к какой стенке? Лучше всего к больничной. Ведь покушение на Сержа Зайцева практически удалось.
Как хорошо, что Светлане встретился мужчина ее мечты, и встретился вовремя! Иначе, узнай она истинную причину возвращения Вадима Ростова, перестала бы верить всем мужчинам, вместе взятым. И лесбиянкам, кстати, тоже. Но это уже просто анекдот. Надо же до такого додуматься?! Васильковой такая мысль ни за что не пришла бы в умную голову. Ну да, она же любит традицию и классику, что в принципе по большому счету одно и то же. Но Светлана! Какая она доверчивая, разве можно в таком возрасте смотреть на мир глазами ребенка? Впрочем, возраст для женщины всегда тот, на который она выглядит. Василиса любит утверждать это при случае.
А случай, безусловно, интересный.
Глава 11
Что, сволочи, не ждали?!
Вениамин Ремешков шел на свидание. Вчера они поссорились с Алевтиной, сегодня он купил три гвоздики и шел вымаливать прощение. Да, он виноват в том, что связался с этим ходячим несчастьем – Селивановой! От нее одни беды, не одна, так другая. С чего эта рыжая фурия вдруг взяла, что у них было что-то интимное?! То, что Беня раздевался на глазах девицы, еще ничего не значит. Он торопился помочь молодожену и в уме ничего крамольного не держал.
Разумеется, Вениамин Ремешков внимательно следит за достижениями современной науки, но он никогда еще не слышал, чтобы девушки беременели от воздуха.
До назначенного Алевтиной времени оставался битый час, который нужно было куда-то деть, но не торчать на скамейке под памятником возле ЗАГСа, а провести его с пользой. Отчего все особы женского пола предпочитают именно это неприятное место – ЗАГС? Их туда тянет, как кошек к валерьянке.
Внезапно Ремешкова осенила блестящая идея. Раз у него полно времени и он находится буквально в двух шагах от работы Светланы Селивановой, ему следует к ней зайти и поговорить серьезно. Да, он не молод, ему уже целых двадцать пять лет! Она тоже далеко не девочка в бантиках, так не нужно обольщаться и тешить себя надеждой, что Вениамин вернется. Нет, он не вернется, он встретил другую девушку, показал ее маме, получил полное и бесповоротное одобрение. Алевтина покорила ее нежное родительское сердце тем, что связала будущей свекрови мохеровый палантин. Правда, Вениамин разглядел жалкие остатки этикетки в шве изделия, но утверждать, что Аля не сама мучилась, не стал. Тем более что мама была так рада…
Алевтина тоже была рада, но вчера Селиванова жестоко надругалась над их чувствами, сказала такое, такое… на что Ремешков никогда бы не решился! По крайней мере, он, в отличие от распутной приятельницы, всегда придерживался правила: без печати в паспорте ни одного позыва к сексу!
На тротуар под ноги Вениамину выпрыгнула здоровая черная кошка. Она уселась на пешеходной дорожке и принялась чистить розовым языком шкурку.
– Мадам, мамзель, кис-брысь-мяу! – возмутился Ремешков. – Я попросил бы…
Кошка повела ухом, презрительно поглядела на Ремешкова раскосыми глазами и снова взялась за черную шерсть.
– Какое обнаглевшее домашнее животное, – пробормотал Вениамин и прикинул, что сможет обойти кису по траве.
Как только Ремешков сделал шаг, кошка выпрямилась и шагнула туда же.
– Это судьба, – решил Вениамин и шагнул прямо. – Погибать, так на прямой дороге! Встречать козни с открытым забралом! Не свалиться в обморок, когда вредная Селиванова признается, что ждет от меня двойню!
Черная кошка, услышав про Селиванову, насмешливо фыркнула и медленно попятилась обратно в кусты, откуда выскочила Ремешкову под ноги.
– Правильно, мурлыка, – обрадовался тот, – двух стерв за один день мне не вынести.
Но на всякий случай покрутил пуговицу и плюнул через левое плечо.
Черная кошка сделала свое злое дело: Селиванова уже убежала на обед, и Вениамин ее так и не увидел. Искать Светлану по кофейням он не захотел.
Одно дело – встретиться в рабочей обстановке, и совсем другое – обсуждать непонятную беременность в полумраке с девицей, у которой, возможно, еще теплится надежда на их совместное будущее. А ведь он сразу понял, что Селиванова не женщина его мечты!
Сразу, как только увидел ее полную фигурку в сквере!
Они разные люди, но по телефону всего не скажешь, им нужно встретиться. Только бы Селиванова не повисла на нем, заливая горючими слезами! Ремешков внутренне содрогнулся, он знал свой мягкий характер и корил себя за беспринципность.
Он решил дождаться Светлану, стоя на крыльце офисного здания.
Она не шла, время продолжало неумолимо двигаться, Вениамин занервничал.
Тут совершенно неожиданно из двери выбежала незнакомая девица, окинула его странным взглядом и скрылась за углом.
– Оп, – пробормотал Ремешков, что-то смутно вспоминая, – оп-паньки! Так это же она!
На мгновение ему показалось, что ему все показалось. Не было девицы, ее след простыл. Зато в кармане пиджака начал трезвонить мобильный телефон.
– Василиса Василькова? – удивился Ремешков. – Да, я все понял. Передать Алевтине, чтобы она позвонила вам, а я чтобы подошел в больницу, в палату номер шесть? Обязательно подойду, раз это нужно для дела. Раз это нужно для Селивановой, конечно, подойду.
Он отключил телефон, вернул его в карман и усмехнулся. Селиванову можно больше не ждать, на работу она сегодня не вернется. Зато он увидит ее вечером.
