Светлана Алешина - Победитель получает счет
– Я просто беспокоюсь за Людмилу, – пояснила женщина, – а то, что вы узнаете это от меня, мне безразлично. Милу мне очень жалко! Но раз вы думаете, что это может быть важно, я вам расскажу. А вы уж сами думайте, поможет вам это или нет. Но у меня к вам одна просьба: не навредите Людмиле. Ведь она сейчас в положении. Мне Лада рассказала. Ей нельзя волноваться. Постарайтесь, чтоб ее не коснулась вся эта грязь, хорошо?
– Александра Петровна, – искренне сказала Лариса, – Мила – моя подруга. Более того, она попросила меня о помощи. И уж конечно, я приложу все усилия, чтобы она не пострадала от всего этого.
– Ну тогда слушайте. Буквально через два месяца после нашего знакомства Андрей пришел ко мне с женщиной. Вернее, с молодой девушкой. Пришел прямо в клинику. Дело было очень деликатное. Оказывается, эта девушка от него забеременела, и ей необходимо было сделать аборт. Именно с этой просьбой Андрей и обратился ко мне. Девушка была совсем молоденькая, страшно испуганная и бледная. Она еле сдерживала слезы. Я сказала, что не делаю подобных операций. Тем более мне тогда показалось, что девушка несовершеннолетняя.
– А как она выглядела, вы помните?
– Ну, не очень хорошо. Все-таки несколько лет прошло. Но думаю, что если бы я увидела вновь эту девушку, то узнала бы ее. У нее глаза были такие умоляющие… Мне еще показалось, что она умоляет меня помочь ей не в том смысле, в каком просил Окороков, а наоборот, отказать в этой помощи.
– А почему вы так решили? – спросила Лариса.
– Не знаю, интуитивное что-то. И еще она, как только я сказала, что не смогу им помочь, стала шептать: «Пошли, пошли» – и тянуть Андрея за рукав. И глаза у нее повеселели. Вот сейчас рассказываю вам это все, вспоминаю, и опять так жалко ее становится! – Александра Петровна говорила до этого момента спокойно и неторопливо, а вспомнив сцену встречи с девушкой Окорокова, разволновалась.
– И что было потом?
– Ничего. Они ушли. Андрей был очень раздосадован.
– Больше вы никогда не видели эту девушку?
– Нет. Больше никогда.
– Что с ней потом стало, вы не знаете?
– Нет. Я никогда не позволяла себе спрашивать об этом у Андрея, хотя мне была интересна ее судьба.
– И он не рассказывал вам? – спросила Лариса.
– Нет. Думаю, что ему все же было стыдно, если он вообще способен испытывать это чувство.
– Значит, если бы вы увидели эту девушку, то опознали бы ее?
– Ну на сто процентов я не могу утверждать, все-таки прошло время, она могла измениться. Но думаю, что узнала бы.
– А по фотографии?
– Не уверена. На фотографиях некоторые люди получаются такими, что их родная мать не узнает.
– А больше Андрей не обращался к вам с подобными просьбами?
– Нет. Никогда. Он понял, что здесь я ему не помощник. И я, и Лада, и Кирилл относились, мягко говоря, неодобрительно к его похождениям. Он об этом знал, хотя и не старался что-то изменить. Вы знаете, – задумчиво продолжала Александра Петровна, – честно говоря, мне Андрея не жаль, как бы жестоко это не звучало. Я думаю, что кто-то ему отомстил за очень подлый поступок.
– Александра Петровна, а что-нибудь еще вы можете рассказать об Окорокове?
– Да, пожалуй, нет. Я же говорила, что виделась с ним нечасто. Ладочка тоже старалась избегать встреч с ним. Этот эпизод только столкнул нас с ним ненадолго, и все. Больше, боюсь, ничем не смогу вам помочь.
– А вы не смогли бы все же попытаться описать ту девушку, что приходила к вам с Андреем?
– Ой, боюсь, что нет. Роста она была невысокого, какого цвета волосы, я не могла рассмотреть – они у нее шарфиком были закрыты, беленьким таким. Глаза только помню: огромные, испуганные и несчастные. И еще! Плащ на ней был белого цвета. Я еще подумала: прямо Белоснежка! Хорошенькая, как куколка. Даже бледность ее не портила.
– А вы никому не рассказывали об этом случае?
– Ну что вы! Зачем бы я стала рассказывать кому-либо такое! Кирилл с Ладой не интересуются подобными вещами. Даша тоже. А больше я ни с кем почти не общаюсь.
– А на работе?
– Нет. Никому.
В этот момент раздался телефонный звонок. Александра Петровна взяла трубку:
– Алло! Да, Ладочка. У меня… Все в порядке, доченька. Ты еще что-то хотела сказать? Нет? Ну до свидания, дорогая. – Александра Петровна повесила трубку и сказала с доброй улыбкой: – Это Лада. Спрашивает, приехали вы или нет. Они приезжали с Кириллом не так давно, забрали Алешу. Говорит, Лариса давно от меня ушла, к тебе, мама, собиралась ехать. Волнуюсь, как бы чего с ней не случилось.
Лариса тоже улыбнулась.
– И последний вопрос, Александра Петровна: не может ли Даша что-либо добавить к сказанному вами?
– Даша? – искренне засмеялась Шевелева. – Да вы что? Она в глаза Окорокова не видала. Да ей и неинтересно это все. Мы с ней ни разу не обсуждали семью Окороковых. Она и Людмилу-то не знает. Нет-нет, даже не стоит ее спрашивать. Тут она вам точно не помощник.
– Александра Петровна, спасибо вам огромное. Вы мне очень помогли. Знаете, может быть, мне придется побеспокоить вас сегодня еще раз…
– Ничего страшного, мы не ложимся спать рано. Приезжайте, если нужно.
Лариса тепло простилась с Александрой Петровной, получив приглашение приходить еще, и спустилась по лестнице вниз. Итак, всплыла девчонка, беременная от Окорокова. Это уже совсем интересно! Но кто же она?
У Ларисы, в принципе, был вариант. Была одна мысль… Она, в общем-то, была не столь уж очевидной, но если поразмыслить и связать два факта: присутствие некоей молодой девушки на дне рождения и ее же присутствие – беременной – на приеме у Шевелевой…
Котова заехала домой, быстренько сполоснулась под душем и сразу почувствовала себя лучше. Быстро сжевав бутерброд с сыром и выпив два стакана ананасового сока, она взбодрилась. Подошла к телефону и набрала номер матери Людмилы. Трубку опять взяла она сама и не звала дочь до тех пор, пока не убедилась, что звонит Лариса Котова.
– Мила, мне нужна фотография Алены Хлебниковой, – Лариса с ходу огорошила сокурсницу этой просьбой.
– Фотография Алены? – удивилась Политина. – А зачем?
– Я не буду тебе пока ничего объяснять, – жестко отреагировала Лариса. – Извини, нет времени и, в общем-то, нужды. Скоро я тебе все объясню. Так что насчет фотографии?
Людмила, видимо, слегка обиделась, но все же ответила:
– У меня дома, в шкафу в спальне, на верхней полке, лежит альбом. В нем несколько фотографий с занятий шейпингом, там есть и Алена.
Лариса спросила, не звонил ли Людмиле кто-нибудь.
Убедившись, что никто не звонил, Котова посоветовала усилить бдительность и, довольно небрежно попрощавшись, повесила трубку. Теперь ей предстояло проникнуть в квартиру Людмилы и взять нужные фотографии. Собственно, что значит «проникнуть»? Ключи от квартиры Котова предусмотрительно взяла у Людмилы, когда отправляла подругу к матери.
* * *Лариса подъехала к особняку уже через десять минут, так как очень спешила. Быстро взлетев по лестнице на второй этаж, она открыла шкаф и достала с верхней полки четыре альбома с фотографиями.
Эти альбомы неплохо характеризовали всю жизнь Людмилы.
Вот фотографии маленькой Милочки. Надо сказать, она была очень милой малышкой, под стать своему имени. Много черно-белых любительских снимков, сделанных дома родителями фотоаппаратом «Смена». Попадаются и фотографии, сделанные в ателье.
В следующем альбоме, который был гораздо тоньше первого, собраны фотографии, выполненные во время Людмилиной юности. Они не очень качественные, зато на одной из них Лариса узнала себя. А вот и свадьба, первый муж, усатый, как это часто встречалось в то время, молодой человек. Ужасная мода! Как только можно любить усатых?!
Третий альбом запестрел яркими цветными фотокарточками, снятыми «Полароидом». Все понятно, в это время Людмила уже познакомилась с Окороковым. На снимках часто стала появляться его физиономия.
И наконец, последний альбом. Он практически ничем не отличался от предыдущего, но именно в нем Лариса нашла то, что искала. Осторожно вытащив снимок, на котором была Алена, Лариса положила его к себе в сумочку и вышла из дома Окороковых, аккуратно заперев дверь.
Сев в машину, она опять поехала к профессору Шевелевой. Теперь только Александра Петровна могла подтвердить истинность версии Ларисы.
Котова быстро доехала до ее дома, включив самую высокую скорость. Ей не терпелось предъявить Александре Петровне фотографии Хлебниковой. Дверь открыла домработница Даша.
– Проходите, пожалуйста. Александра Петровна только что о вас вспоминала, – произнесла она.
Профессор Шевелева сидела на диване с книгой в руках. Увидев Ларису, она отложила ее, сняла очки и предложила гостье садиться в то же самое кресло, в котором она сидела совсем недавно.
– Нашли убийцу? – с улыбкой спросила Шевелева.
– Если вы сейчас подтвердите мою догадку, то можно считать, что нашла.
