Эрик Ластбадер - Цзянь
Быстро развернувшись, рубанул ребром ладони по незащищенной шее противника. Тот рухнул как подкошенный на траву лицом вниз. А Джейк уже был на ногах и бежал к нечетко видной фигуре еще одного, пристроившегося на краю расселины.
Ничирен почувствовал ее приближение. Он был так поглощен наблюдением за темными фигурами на той стороне расселины, что не сразу сообразил, что происходит.
Он спустился к подножию скалы и обыскал кусты, растущие по краю извилистой расселины. В кустах никого не было, и он, последив какое-то время за фигурами на той стороне, хотел было потихоньку убраться под тень высокого кедра, когда там начали стрелять. Так что он оказался в ловушке: всякое резкое движение с его стороны подставило бы его под их выстрелы. Не спуская с них глаз, он начал потихоньку отступать от скалы.
Появление Марианны изменило все. Она мчалась прямо на него, ничего не видя перед собой, и он невольно приподнялся. Поскольку его внимание было направлено в другую сторону, он заметил ее приближение только в последний момент, когда она была уже рядом. Он боялся, что, утратив чувство реальности, она будет бежать так до тех пор, пока не свалится в расселину.
И тут он увидел их - двух медведей, которые слегка пригнувшись, шли за ней следом. Оба вооружены. У одного, кажется, даже винтовка с оптическим прицелом. Времени на выяснение, кто они и что им нужно, не было. Ничирен метнул два сурикена - небольшие метальные снаряды - и оба преследователя упали в траву один за другим, как картонные солдаты в тире.
Потом он поднялся и побежал следом за Марианной. Она была довольно далеко и мчалась все вперед, огибая кусты. Вспыхивающие зарницы освещали этот ее сумасшедший бег. Ничирен лучше знал местность и бегал быстрее. Он уже настигал ее, когда снова раздался выстрел и, как ему показалось, в то же мгновение Марианну отбросило в сторону, и она упала, ломая кусты. Клянусь Буддой, подумал он, - а выстрел-то произведен опять с той стороны!
- Мокрый снег окрасился красным. Холодный дождь, продолжающий поливать сверху упавшую Марианну, вытекал из-под ее тела красными ручейками. Жилка трепетала на ее шее, когда он опустился рядом с ней на землю. Ее глаза были открыты, и она смотрела на него не мигая.
- Марианна-сан, - прошептал он, впервые назвав ее по имени.
Она разжала губы, чтобы сказать что-то, но тут нависший над расселиной выступ, на котором они находились, рухнул вниз, не выдержав их совместной тяжести.
Инстинктивно Ничирен вскинул руку и ухватился за тонкий ствол молодого бука. Марианна упала вниз, но не в пропасть, а на расположенный двумя метрами ниже каменный уступ. Он потянулся к ней, чтобы вытащить ее. Она сунула ему что-то в протянутую руку и смотрела на него снизу вверх. Эти глаза! В них отразилась ее душа, как огонь, пляшущий во тьме. Страсть, отразившаяся в них, потрясла его до мозга костей.
Он тянулся к ней рукой, и одна только мысль сверлила его: не хочу, чтобы она умирала!
- Стой! - крикнул Джейк.
Вне себя от ярости он бросился на Стэллингса, вырывая ружье из его скользких рук. Ему хотелось загнать это ружье прямо ему в глотку, так, чтобы до самых печенок достало. Но руки ему не подчинялись: ощущение было такое, словно его молотили полицейской дубинкой целую неделю, не переставая. Рефлексы никуда не годились, в голове туман.
Стэллингс ударил его головой в живот, а потом, когда Джейк согнулся, врезал со страшной силой по затылку. Грязь залепила ему глаза. Ничего не видя перед собой, Джейк слепо махал руками, пытаясь схватить противника.
Не теряя времени даром, Стэллингс подхватил свое ружье и помчался вниз по каменистому склону. Ну и заваруха, - думал он. - А какого черта здесь делают русские?
Никто не мог дать ему ответ на этот вопрос, но это его особенно и не волновало. Его миссия была выполнена, а времени для того, чтобы отгадывать мудреные загадки, у него не было. Он знал, что через минуту Джейк очухается, а у него не было ни малейшего желания драться с ним.
Не останавливаясь даже для того, чтобы перевести дыхание, он скользил вниз под уклон в долину. Через мгновение он скрылся за завесой ледяного дождя.
Джейк плевал кровью в талый снег. Он задыхался, и у него все плыло перед глазами. Без сил он откинулся назад, прислонившись спиной к стволу дерева. Немного оправившись, он поднялся на ноги и заковылял к краю расселины. Он услышал шум небольшого обвала на той стороне и увидел осыпающиеся камни и женщину в кимоно.
Дождь утихал, и видимость медленно восстанавливалась. Женщина зацепилась за выступ скалы и лежала теперь, раскинув руки, будто собираясь обняться с бурей.
Сердце Джейка болезненно екнуло в груди, все внутри его похолодело.
Марианна!
Значит, все-таки информация, добытая им в доме Комото, оказалась верной: у Ничирена действительно в этих местах убежище. Да и Старика интуиция не подвела: Марианна оказалась тоже неподалеку. И вот она лежит окровавленная на камнях, медленно теряя сознание. Умирает за его грехи, за его упущения, за его эгоизм. Все эти дни после возвращения с реки Сумчун на его совести. Все дни, которые они могли провести вместе, но провели врозь. Все радости, которые они могли разделить, но просто не заметили. Вся жизнь, которую она ему предлагала, но он не взял.
Он потерял свою любовь к ней в тот миг, когда потерял самоуважение. Это началось на реке Сумчун, а закончилось здесь и сейчас. Марианна умирает на его глазах, а он не в силах ей помочь, наблюдая за этим через пропасть. И не меньшая пропасть разделяла их последние три года.
Джейк видел, как кто-то, ухватившись рукой за сук, другую тянет к ней. Зачем? Чтобы подпихнуть ее к последней черте? Вот она пошевелилась и оказалась чуточку ближе к зияющей пустоте. Если бы только она взглянула в его сторону! А потом до него донесся шум, похожий на тот, который слышишь при внезапном порыве ветра.
- Марианна!
Его крик, ударившись в каменную грудь окутанных грозовыми тучами гор, упал в бездну. Тело Марианны последовало за ним: былинка на крыльях ветра.
Джейк оторвал ничего не видящие от слез глаза от пустоты, разверзшейся под ним. Он сидел на краю расселины, вцепившись скрюченными пальцами в раскисшую от дождя землю. Она слегка покачнулась под ним, когда его глаза сфокусировались на второй человеческой фигуре, которая по-обезьяньи карабкалась вверх по склону, цепляясь руками за кусты.
Фигура остановилась на своем пути к безопасности, и их взгляды скрестились над пропастью, разделяющей их, и на какое-то мгновение они не могли их разорвать.
Двое над бездной - Джейк и Ничирен.
ЛЕТО - ОСЕНЬ 1910, ЛЕТО 1921 - ВЕСНА 1927
СУЧЖОУ - ШАНХАЙ
В 1895 году, ровно за пять лет до рождения Чжилиня, Китай искал мира с Японией, справедливо опасаясь фанатичной, вымуштрованной и в высшей степени дисциплинированной японской армии. В результате по Симоносекскому договору Япония получила остров Формозу, а Корея - освобождение. Подорвав могущество Китайской империи, Япония вышла из войны могучей державой, с которой теперь должен был считаться весь мир. Даже учитывая то, что благодаря совместным действиям России, Германии и Франции Япония не удержала своих с таким трудом завоеванных позиций на Ляодунском полуострове, от которого и до Пекина рукой подать, она выиграла для себя нечто более важное. В соответствии с условиями договора, Япония получила возможность строить свои фабрики в определенных портовых городах вдоль побережья Китая.
Даже обычно прозорливы английские тай-пэни, учредившие чрезвычайно прибыльные компании в Шанхае, не додумались до такого. Тай-пэни занимались торговлей, покупая товары на огромной части Азии и перепродавая их по всему миру с огромной прибылью для себя.
Но строить фабрики в Шанхае! Для того времени это было фантастическое предприятие. Не считая нескольких цехов по производству шелка, которыми владели иностранцы, международная братия в промышленность не лезла. Хотя Британия, согласно договору с Китаем, подписанному в 1842 году, и получала приоритет перед всеми другими государствами, их тай-пэни оказались в хвосте хитрых японцев, взявшихся за индустриализацию Китая с неимоверным жаром.
Вообще японцы играли очень существенную роль в истории Китая, как и в частной жизни Чжилиня. Хотя он и оба его брата родились в Сучжоу (или Сучоу, как называли этот город англичане), семья перебралась в Шанхай к тому времени, как он вошел в пору отрочества.
Тем не менее, Сучжоу навсегда сохранился в его памяти. В этом городе были совершенно необыкновенные сады. Чжилинь родился неподалеку от одного из наиболее известных и в честь него и получил свое имя, которое буквально означает "Львиный лес".
Теперь эти сады, конечно, являются всенародным достоянием. Но в годы детства Чжилиня у каждого сада был свой хозяин, который создавал его, ухаживал за ним и наслаждался его красотой. Обычно это были мандарины из Шанхая, ушедшие на покой и ищущие на севере отдохновения от скандальной жизни большого города, или просто богатые местные чиновники.
