Борис Воробьев - Искатель. 1987. Выпуск №3
Они, существа с упорядоченным мышлением, без особого удовольствия восприняли то, как он запутал нить их логических рассуждений. Не понравился им и узелок на конце этой нити — последняя фраза, в которой явно крылся какой-то намек. Пожилой абориген еще больше нахмурился, голос его стал резче.
— Вам следовало бы оценить и свое собственное положение. Вы здесь один, а нас миллионы. И какой бы силой ни обладал каждый представитель вашего племени, лично вы абсолютно беспомощны. Поэтому спрашивать будем мы, а вы — отвечать. Если б мы с вами поменялись местами, было бы наоборот. Такова логика вещей. Вы готовы ответить на наши вопросы?
— Да.
Одних такой ответ явно удивил. Другие же приуныли, не сомневаясь, что, само собой, он скажет только то, что найдет нужным, а остальную информацию утаит.
Опустившись на свой стул, пожилой абориген сделал знак варду, сидевшему слева от него. Тот встал и спросил:
— Где находится ваша базовая планета?
— Сейчас я этого не знаю.
— Не знаете? — Судя по его тону, вард предвидел, что трудности возникнут уже в самом начале допроса. — А как вы сможете вернуться на нее, если вам неизвестно, где она находится?
— Когда я окажусь в радиусе распространения радиоволн ее маяка, я поймаю сигнал и полечу в нужном направлении.
— Но разве, чтобы найти ее, вам недостаточно ваших космических карт?
— Нет.
— Почему?
— Потому что она перемещается в пространстве вне зависимости от какого-нибудь крупного космического тела.
— Вы имеете в виду, что это планета, которая вырвалась 8а пределы своей Солнечной системы?
— Вовсе нет. Это база космолетов-разведчиков. Вы же наверняка знаете, что это такое, не правда ли?
— Нет, не знаю! — рявкнул вард, который вел допрос. — Объясните.
— Это небольшая искусственная планетка сферической формы. Что-то вроде пограничного сторожевого поста.
Присутствовавшие, пытаясь оценить значение полученной информации, вполголоса заговорили между собой и шумно заерзали.
Абориген с невозмутимым видом продолжал:
— Вы назвали это пограничным сторожевым постом, но ведь такое определение ничего не говорит о координатах вашей родной планеты.
— А вы об этом не спрашивали. Вы спросили о моей базе. Я это слышал собственными ушами.
— Допустим. Так где же находится ваша родная планета?
— Вез карты я не могу указать вам ее местоположение. У вас есть карты необследованных районов космоса?
— О да. — Его противник улыбнулся, с нарочитой торжественностью он достал и развернул карты. — Мы раздобыли их на вашем корабле.
— И правильно сделали, — обрадованно сказал Гилдер, отчего у всех вытянулись лица. Встав со стула, он приблизился к картам, ткнул пальцем в ту, что лежала сверху, и воскликнул: — Вот она, добрая старушка Земля! — после чего вернулся на место.
Вард посмотрел на указанную точку на карте, потом окинул взглядом присутствующих, собрался было что-то сказать, но передумал и промолчал. Достав авторучку, он сделал на карте пометку.
— Планета, которую вы называете Землей, — это она основала вашу империю и является ее центром?
— Да.
— И на ней возник ваш род?
— Да.
— А сколько таких, как вы? — твердым голосом продолжал вард.
— Этого никто не знает.
— Разве вы не ведете счет себе подобным?
— Когда-то давным-давно мы этим занимались. А в настоящее время мы слишком рассредоточены, нас разбросало по всей Вселенной. — Гилдер призадумался и добавил: — Впрочем, могу вам сообщить, что четыре миллиарда моих соплеменников обосновались на трех планетах нашей Солнечной системы. А сколько их за ее пределами — это загадка. Нас можно разделить на две группы. Одна — это пустившие корни в родной почве, другая — оторвавшиеся от нее, и сколько этих последних — сосчитать невозможно. Да они сами бы воспрепятствовали такому подсчету: а вдруг кому-нибудь придет в голову заставить их платить налог. В итоге получается четыре миллиарда плюс неизвестное число.
— Это нам ничего не говорит, — возразил вард. — Мы же не знаем число, которое следует приплюсовать.
— Мы тоже, — сказал Гилдер. — Порой нас эта неизвестность просто пугает. — Он обвел взглядом присутствующих. — Если по сей день это дополнительное число лишь иногда вызывало страх, сейчас самое время прийти от него в ужас.
Еще больше нахмурившись, вард сформулировал вопрос иначе:
— Вы сказали, что какая-то часть ваших соплеменников обитает в других Солнечных системах. Сколько планет они освоили?
— По последним статистическим данным, семьсот четырнадцать. Но эти сведения уже устарели. Пока готовят очередной доклад, таких планет становится на восемь—десять больше.
— И вы полностью освоили такое огромное количество планет?
— А разве какую-нибудь планету можно освоить полностью? Да мы еще не добрались до ядра своей собственной, и сомневаюсь, что нам это когда-нибудь удастся. — Гилдер пожал плечами и закончил свою мысль: — Нет, мы просто разгуливаем по поверхности этих планет и слегка их при этом общипываем.
— Вы хотите сказать, что ведете на них разработки полезных ископаемых?
— Да, если такая формулировка вас больше устраивает.
— А случалось, что аборигены оказывали вам сопротивление?
— Очень незначительное, друг мой, очень незначительное.
— И что вы в таких случаях предпринимали?
— Это зависело от обстоятельств. На одних аборигенов мы просто не обращали внимания, других наказывали, третьих просвещали.
— Просвещали? — недоуменно переспросил вард.
— То есть прививали им наше мировоззрение.
Какой-то пузатый субъект, сидевший в третьем ряду, не выдержал и вскочил на ноги.
— Вы надеетесь, что и мы будем смотреть на вещи вашими глазами? — раздраженно спросил он.
— Ну, не сразу, конечно, — ответил Гилдер.
— Может, вы считаете, что мы неспо…
Пожилой абориген, который выступал первым, поднялся с места и заявил:
— Либо мы будем вести допрос по всем правилам логики, либо откажемся от него вообще. Он должен идти без отступлений: пока кто-нибудь один задает вопросы, другие не вмешиваются. — Он властно кивнул варду, который держал при себе карты: — Продолжайте, Тормин.
И Тормин продолжил допрос, затянувшийся на целых два часа. Видимо, он был экспертом-астрономом, так как все его вопросы в той или иной степени имели отношение к этой области науки. Гилдер охотно ответил на часть вопросов, а что касается остальных — сослался на свою некомпетентность.
Наконец Тормин сел и с глубокомысленным видом погрузился в изучение сделанных им пометок в блокноте. Теперь вопросы стал задавать вард по имени Грасуд, который за последние полчаса прямо-таки извертелся от нетерпения.
— Является ли ваш корабль новейшей моделью космолетов такого класса?
— Нет.
— Есть более усовершенствованные?
— Да.
— Намного ли они лучше?
— Откуда я знаю? Мне ведь еще не поручали пилотировать такой космолет.
— Не странно ли, — многозначительно проговорил Грасуд, — что нашу планету обнаружил космолет устаревшей конструкции, а не более современный?
— Нисколько. Это чистая случайность. Так сложилось, что я полетел сюда, а другие разведчики — кто на старых, кто на новых кораблях — отправились по другим маршрутам. Сколько направлений в глубинах космоса? Сколько радиусов может быть у сферического тела?
— Поскольку я не математик, мне…
— Будь вы математиком, — перебил его Гилдер, — вам было бы известно, что их число выражается цифрой 2n. — Он обвел взглядом аудиторию и поучащим тоном добавил: — Коэффициент 2 вытекает из того легко доказуемого факта, что радиус — это половина диаметра, а 2n — это наименьшее число, которое любого собьет с толку.
Сбитый с толку Грасуд попытался было вникнуть в смысл сказанного, но сразу же сдался и спросил:
— Значит, этим числом определяется количество ваших кораблей-разведчиков?
— Нет. Нам ни к чему проводить разведку во всех направлениях. Эти корабли отправляются только к тем звездам, которые нам видны.
— А разве звезды не везде?
— Разумеется, везде, если рассматривать этот вопрос без учета расстояния до них. Разведчиков посылают в самые близкие, еще не исследованные Солнечные системы, тем самым сокращая до минимума число холостых полетов.
— Вы уклоняетесь от темы, — сказал Грасуд. — Сколько таких кораблей, как ваш, совершают сейчас разведывательные полеты?
— Двадцать.
— Двадцать? — Он притворился, будто утратил интерес к этому вопросу. — И только-то?
— А что, этого недостаточно? До каких же пор, по-вашему, можно использовать устаревшие модели?
— Я спрашиваю не о космолетах устаревшей конструкции. Сколько у вас действующих разведывательных кораблей вообще?
