Беркли Мазер - Терминаторы
- Ладно, не в том дело. Мне интересно, почему она ему написала? Неужели он говорил с ней о своих делах?
- Нет, - солгал я. - Она просто обмолвилась о двух европейцах, появившихся в госпитале: немецком враче, знавшем урду, но не говорившем по-английски, и его тяжелораненом пациенте. Немец просил не сообщать о них властям, поскольку у них не было разрешения на въезд в зону. Предполагалось, что они работают над телевизионным документальным фильмом.
- Ясно... И Уэйнрайт отправился...
- В Рамабаю, к её отцу. Тот сообщил ей о его приезде - Клер как-то приглашала его погостить у них. Она примчалась из госпиталя и хотела отговорить Уэйнрайта от его затеи, но к тому времени у неё самой появились подозрения насчет гостей. Немец пытался её задержать, но Клер сумела улизнуть. За ней следили и однажды утром устроили им с Уэйнрайтом засаду. Клер не хотела посвящать в это дело отца и увезла Уэйнрайта с собой. Ведь старик...
- Всех нас на дух не переносит, знаю. Давай дальше.
- Во время стычки Уэйнрайта ранили в руку, и когда я нашел его, он был в ужасном состоянии...
- Это можно понять, - перебил Гаффер, - но как Уэйнрайту удалось с тобой связаться?
- Никак. Помощник старика, индийский отставник, заподозрил неладное.
- Мирай Хан?
Ничто не могло укрыться от этого человека, и теперь меня уже ничего не удивляло.
- Да, Мирай Хан. Он кое-что знал о моих занятиях, поскольку однажды им Стариком довелось оказать мне неоценимую услугу. Его тревожило...
- И меня тоже, - дружелюбно усмехнулся Гаффер. - Я думал, дело получило нежелательную огласку. Ты здесь, конечно, ни при чем, - поспешил добавить он и больше не перебивал.
- Тебе не о чем беспокоиться, - закончил я. - Ни Калвертон, ни Мирай Хан болтать не станут.
- Кто бы мог подумать? - язвительно хмыкнул он. - Да я сотни раз пытался заполучить их в нашу контору. Уж очень удачно они там обосновались. Ладно, хватит об этом. Так наши друзья расположились в Ситло?
- Хотелось бы думать. Они уже могли оттуда сняться.
- Все равно нужно проверить. Пешком идти не придется. Если Йев не достанет вертолет, я проиграю пари.
У меня вырвался вздох облегчения.
- А как насчет Уэйнрайта? Ты хочешь ещё поработать с ним в паре?
Я поколебался и кивнул. Но даже тут он не оставил меня в покое, отпустив пару едких замечаний по поводу моего нежелания стать штатным сотрудником. Пришлось в очередной раз выругаться, вернуться в комнату и захлопнуть дверь у него перед носом.
Глава четырнадцатая.
Гаффер переключился на Уэйнрайта, а я остаток утра провел в постели, просматривая вчерашние лондонские и нью-йоркские газеты, которые он захватил с собой. Заголовки первых страниц сообщали о наводнении в Восточном Пакистане, унесшем жизни полумиллиона человек, и ожидаемом вторжении португальской армии в Юго-Западную Африку, но дело Поляновского также не было предано забвению. Путанные догадки и ссылки на "конфиденциальные сообщения информированных источников" в общих чертах сводились к двум утверждениям. Во-первых, он все ещё жив, и во-вторых, его похитители подняли ставки, пытаясь за его благополучное возвращение выставить русских на пятнадцать миллионов долларов.
Пара газет намекала на интерес американской стороны, а одна даже утверждала, что он готовил побег, в связи с чем американцам тоже выставили аналогичный счет за его выдачу. Естественно, получить его первый, кто выложит деньги. Доказательством, что заложник пока остается в живых, служил старый трюк с рассылкой обеим сторонам его собственноручных записок на свежих номерах газет.
Вполне естественно, что русские от комментариев воздерживались, а американцы с негодованием отрицали всякую заинтересованность в деле. Записки показали разным людям, знавшим Поляновского, и все утверждали, что они написаны его рукой. Таким образом, по-крайней мере на момент выхода газеты он оставался в живых, а последняя такая записка поступила дней десять назад.
В самый разгар моих газетных экскурсов вернулся Гаффер.
- Что ты на это скажешь? - бросил он с порога.
- В досужей лжи нехватки не бывает.
- Естественно, но как всегда в словесной шелухе можно отыскать зерна правды.
- Так найди их.
- Для начала можно утверждать, что Поляновский жив. Мне знаком его почерк. Я не эксперт, но на мой взгляд все выглядит убедительно.
- Где ты мог его видеть?
- Мы работали рука об руку с ЦРУ.
- А как насчет денег?
- Все верно, только речь идет не о пятнадцати, а о двадцати миллионах.
- Боже праведный! Пожалуй, они несколько переоценивают свою добычу.
- Знаешь, пожалуй, нет. Наши союзнички готовы выложить эту сумму до последнего цента.
- Тогда в чем дело?
- Русские тоже готовы пойти на это, - ухмыльнулся Гаффер. - По крайней мере, им не хочется, чтобы его заполучили янки.
- А почему они не платят?
- В этом проклятом аукционе каждая сторона постоянно повышает цену, и одному Богу известно, чем это кончится.
- Но почему за него дают такие деньги?
- По той простой причине, что он курировал систему связи и шифровки КГБ.
- Что это означает? - недоверчиво спросил я.
- Все сливки агентуры. Уэйнрайт бы сразу понял. Поляновский был вроде внутреннего аудитора. Он мог войти в русское посольство, консульство или торгпредство в любой части света и потребовать ознакомить его с хозяйством связников и криптографов. Мог проверить каналы связи с любым агентом, информатором, курьером, связником и киллером из их системы, охватывающей весь мир.
- Ни один человек не в состоянии переварить столько информации, заметил я.
- Ему этого и не требовалось. Даже малая её часть ценилась бы на вес золота. К тому же он фиксировал её специальным кодом.
- Где же он её хранил? - поинтересовался я и заметил на себе его сочувствующий взгляд.
- Тебе много пришлось пережить за последнее время, - хмыкнул Гаффер, но даже это не оправдывает столь идиотские вопросы. Ты думаешь, мы так охотились бы за Поляновским, если бы знали, где он все прячет?
- Значит, вам нужен Поляновский собственной персоной.
Он улыбнулся улыбкой отца, чей малыш нашел, наконец, ответ на трудный вопрос.
- Вот именно. Нам нужен Поляновский собственной персоной, и чем скорее тем лучше, потому что русские землю роют, меняя свою систему связи, - он откинулся на спинку стула и выдохнул. - Господи! Ты ещё можешь надеяться его обнаружить? - Гаффер вытянул руку и сжал пальцы. - Сейчас вот так. У них просто не будет системы. Им придется забросить все, на что ушло двадцать пять лет кропотливого труда, и начать заново. На это уйдет ещё столько же. Двадцать пять лет без стройной системы разведки. Риз, неужели тебе не понятно, что они его уничтожат?
- Чего уж тут не понять? - процедил я. Чертовски глупо доверять столько информации одному человеку.
- Великолепно! - просиял он. - Наконец-то до тебя дошло! Подумай об этом в следующий раз, когда примешься ныть про скудность информации об очередном задании. "Знать лишь необходимое" - вот наша Библия, другой у нас нет. Ты можешь случайно или намеренно выдать любую часть своих сведений. Но заряд бомбы ограничен и крупных разрушений не нанесет.
Послушай, Риз, ты работаешь на меня пять лет, и что про меня знаешь? Конечно, какие-то сведения о моем окружении, ну, процентов пять айсберга, которые торчат на поверхности, но остаются ещё девяносто пять, - мое настоящее я. Кто мой босс? Откуда я получаю указания и каковы границы моих полномочий? Где я живу, работаю? Не знаешь. А уж тем более что говорить о других агентах, работающих под моим началом? Ну, кроме Уэйнрайта, ведь вы работаете вместе.
Задумайся над этим, Риз, и постарайся вбить в голову сукину сыну Уэйнрайту. "Ты мне не доверяешь" плюс истерики, достойные смазливой домохозяйки, которую упрекают в симпатиях к молочнику! Я не боюсь его измены, не тот тип, но он знает гораздо больше тебя, ведь ему приходилось рассчитываться с другими агентами. Он мог выдать их, хотя бы и под пытками. Так же, как ты или я. Мне этого совсем не нужно. Именно потому в случае отказа его следовало ликвидировать. Не нужно заблуждаться на сей счет.
Он остановился, чтобы перевести дыхание, и это была самая длинная тирада, которую мне доводилось от него выслушать.
- Скажи это Уэйнрайту, - огрызнулся я. - Зачем на меня-то бросаться?
- Уже сделано, - невозмутимо парировал он. - Этот парень за последние три часа получил жесточайший разнос. Он тебе ещё поплачется в жилетку, поэтому я поставил тебя в известность. Ничего личного, тем более против тебя. Именно потому мне хочется заполучить тебя в штат, тогда он вылетит со своего места и, соответственно, из Индии тоже, а ты возьмешь его сектор.
- Старая песня, - буркнул я, наливая себе изрядную порцию виски. Тебе ещё не надоело?
- А ты подумай как следует, - осклабился он. - Тогда он перестанет путаться под ногами и якшаться с твоей бабой...
