Джеймс Чейз - Если вам дорога жизнь…
В дальнем конце коридора была дверь. Пок открыл ее и снова вынырнул на солнечный свет. Пригнувшись, пробежал по плоской крыше, остановился у слухового оконца, с треском дернул раму и снова скользнул во тьму, оставив на раме отпечатки пальцев.
Безумно скатившись по крутым и узким ступеням, он выскочил через дверь в другой переулок. Еще стена. Через нее он спрыгнул во двор, там на ящике сидела необъятных размеров индианка и ощипывала курицу. Секунду они смотрели друг на друга, потом женщина опустила глаза, а Пок метнулся мимо нее в хибарку, которую она называла своим домом.
Еще переулок, еще стена – и вот перед ним задняя дверь меблированных комнат Ошиды.
Порез на лице уже перестал кровоточить, и пропитанный кровью платок он запихнул в карман. В коридоре остановился, прислушался, потом тихонько открыл дверь в комнату Ошиды.
Ошида оказался на месте – он сидел в сломанном кресле, сложив руки на оплывших коленях. Он разговаривал с Маната, пришедшим за минуту до Пока. Несмотря на полумрак, Пок узнал Манати сразу. Быстрым и незаметным движением Пок сунул пистолет в задний карман джинсов. Вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
Ошида откинулся на кресле. На сей раз на его лице не было обычной улыбки, глаза бегали.
– Пок, дело обернулось плохо, – сказал он. – Маната тебе расскажет.
Манати в нескольких словах рассказал Поку, что произошло в аэропорте. Пок слушал, глаза его блестели.
– Белый умер?
Манати кивнул.
– Машина?
– Сгорела.
– А девушка?
– Я довез ее до берега. Потом она ушла.
Мозг Пока заработал с лихорадочной быстротой. А деньги? Сгорели вместе с машиной? Или они у девушки? На него нахлынула волна бешеной ярости.
Он вскинул большой палец, показывая на дверь.
– Выйди!
Манати взглянул на Ошиду, тот кивнул. Водитель быстро вышел из комнаты.
После долгой паузы Ошида спокойно сказал:
– Тебе надо уезжать, Пок. Жаль, что все так кончилось. План твой был хорош. Что делать, не повезло – несчастный случай.
Не сводя глаз с толстяка, Пок заявил:
– Мне нужны деньги. Тысяча долларов.
Ошида вздрогнул. Видя, как зловеще поблескивают глаза Пока, он понял: ему, Ошиде, угрожает реальная опасность.
В верхнем ящике стола у него всегда лежал пистолет. От места, где он сидел, до стола было ярда четыре. Автоматический кольт ноль сорок пятого калибра он когда-то купил у армейского сержанта, хотя и представить не мог, что он ему когда-нибудь понадобится. Пистолетом этим он гордился. Время от времени он его чистил и смазывал. А сейчас, глядя на Пока, понял: этот пистолет… если до него добраться… может спасти ему жизнь… да, он знал – жизни его угрожает опасность. Но он сидел в разломанном кресле… Пока будет тянуться за пистолетом, Пок его убьет. Значит, надо немного поблефовать.
– Будь у меня такие деньги, я бы тебе их дал, – начал он. – Мы с твоим отцом добрые приятели. Я был бы рад выручить тебя.
– Моего отца сюда не приплетай… давай деньги, – веско приказал Пок, убрал руку за спину и из кармана джинсов вытащил пистолет.
Ошида кивнул. Медленно поднявшись на ноги, он подошел к столу. Хотел было вытянуть верхний ящик, где лежало оружие, но тут в спину ему уперся пистолет Пока… Что ж, он проиграл. Рука его потянулась ко второму ящику, выдвинула его. Там были наличные.
– Вот… это все, что у меня есть, – вымолвил он. – Бери.
Пок отпихнул его и цапнул из ящика толстую пачку долларовых банкнот. Сунув их под рубаху, он быстро направился к двери.
Ошида понимал: опасность еще не миновала, и поэтому стоял, не двигаясь.
– Помни, Пок, мы с твоим отцом – добрые приятели, – подал он голос, и голос этот подрагивал.
– Открой верхний ящик, – приказал Пок. – Ну, давай, открывай!
Долгую минуту они смотрели друг на друга, Ошида видел, что глаза Пока горят безумным блеском. Медленно, слыша гулкие удары собственного сердца, Ошида открыл ящик.
На листе промасленной оберточной бумаги лежал пистолет.
– Добрые приятели, да? – прошипел Пок и нажал на спусковой крючок.
Выстрел эхом прогремел по всему зданию, услышали его и на берегу.
Когда. Ошида упал, Пок подскочил к столу, схватил «кольт», бросил на пол свой пистолет – патронов в нем все равно уже не было – и выбежал из комнаты.
Эту часть квартала прикрывал детектив Алек Хорн. Услышав выстрел, он подбежал к концу переулка, в который выходила задняя дверь дома Ошиды, и в эту самую секунду из нее выскочил Пок.
Долю секунды Хорн колебался: вдруг этот индеец не Пок Тохоло? В руке Пока блеснул пистолет, и Алек вскинул свой.
Но опоздал – вот она, доля секунды! Пуля Пока врезалась Хорну в плечо и сбила его с ног.
Хорн все-таки успел выстрелить и попал – пуля вспорола борозду на левой руке Пока.
Дико озираясь, Пок раненным зверем помчался по переулку. Боль в руке застила ему свет, тут только он осознал, что за ним охотятся, и его охватила паника. Он добежал до двухэтажного дома-развалюхи в конце переулка, пнул дверь ногой и на ощупь кинулся в темный коридор. Им владела одна мысль – спрятаться. Перед собой он увидел ступеньки. Перепрыгивая через две, он взбежал на площадку, остановился. Направо вела одинокая дверь, слухового окошка не было. Он понял, что загнал себя в тупик.
Тут дверь распахнулась, и он вскинул пистолет.
На площадку вышла индианка, высокая, стройная, лицо в оспинках, на голове кренделем закручена коса.
При виде Пока она оцепенела от ужаса.
Пок направил на нее дуло пистолета.
Они неотрывно смотрели друг на друга. С пальцев Пока капала кровь, на полу появилась красная лужица.
– Забинтуй! – он хлопнул себя по простреленной руке и снова пригрозил ей пистолетом.
Глаза ее чуть не вылезли из орбит, но она согласно кивнула. Шагнула назад в комнату и поманила его за собой.
Когда Пок прогнал Маната, тот спрятался в складской комнате Ошиды – боялся за своего боса. Услышав выстрел, он понял – страхи его оправдались. Пок пробежал по коридору, и Манати бросился в гостиную – там на полу распростерлась громадная туша. Потрясенный, он повернулся и заспешил к задней двери. И тут же услышал два выстрела – это Пок и Хорн наградили друг друга пулей.
Он осторожно высунулся. В конце переулка увидел бегущего Пока, тот остановился и скрылся в дверях последнего дома.
Манати посмотрел в другую сторону – с земли пытался подняться раненный детектив.
Не убей Пок Ошиду, Манати и в голову не пришло предавать его… но теперь Пок разрубил пуповину, что связывала его с индейским братством и порукой.
Манати приблизился к упавшему детективу, и в ту же секунду через стену перемахнули Лепски и Энди Шилдс.
Рука Лепски легла на пистолет Шилдса, толкнула его вниз.
– Это не он! – Отпихнув Манати в сторону, он опустился на колено возле Хорна, тот уже сидел, корчась от боли. – Что, сильно задело?
Хорн отрицательно покачал головой.
– Он побежал туда.
Лепски поднял голову – обшарпанный переулок кончался тупиком.
– Займись им, Энди. Вызови помощь! Наверное, он сиганул через стену.
– Сэр! – Манати стоял, прижавшись спиной к стене. – Он в последнем доме, в конце переулка. Оттуда только один выход – дверь, через которую он вошел. Этот дом я знаю. Там живет Мани, внучка Ошиды.
Лепски внимательно посмотрел на индейца – можно ли ему доверять? Ведь все они, кто живет в прибрежном квартале – одна семья, друг друга не продают. Вдруг это отвлекающий маневр, чтобы у Пока было время убежать?
– Он убил моего хозяина, сэр, – сказал Манати, будто читая мысли Лепски. – Он рехнулся. Его надо поймать. Он там!
– Точно знаешь, что другого выхода оттуда нет?
Манати кивнул.
Через стену перелезли двое полицейских.
– Помогите Алеку, – дал им задание Лепски. – Энди, будем его брать.
Держа перед собой пистолеты, два детектива пробежали в конец переулка, остановились у открытой двери дома, потом Лепски, прикрываемый Шилдсом, шагнул внутрь.
На полу виднелись пятна крови. Лепски посмотрел наверх, куда вели узкие ступени.
Чуть отойдя назад, он включил связь.
Откликнулся Террелл.
Лепски доложил обстановку, сообщил, где находится.
– Он в ловушке, шеф, – заключил Лепски. – Мы с Энди идем его брать.
– А бежать ему некуда? – спросил Террелл.
– Нет… мы его загнали в угол.
– Тогда, Том, никаких действий, пока я не приеду. Брать его я буду сам.
Лепски поморщился. Он вспомнил слова Беглера – приглядывайте за шефом, не пускайте его под пулю.
– Ладно, шеф, – и он выключил радио. Немного поколебался, потом глянул на Шилдса. – Идем брать эту сволочь, – скомандовал он и начал бесшумно подниматься по ступенькам.
Тем временем индианка Мани закончила обрабатывать Поку рану. Он сидел на кровати и оглядывал крохотную душную комнатенку.
Дверь осталась открытой. Над изголовьем постели висело большое распятие. Он посмотрел на него и тут же отвел глаза – вдруг почувствовал угрызения совести. Распятие напомнило ему об отце, как они вместе стояли на коленях в церкви, пахло ладаном, мерцала свеча, а на лице отца было безмятежное блаженство.
