Марина Серова - Клубничка в два карата
— Твой товарищ, ты сказала… — вежливо напомнил мне Игнат.
— Так вот, он принес эту банку ко мне. Угостить хотел. Только я ее не стала открывать, не хотелось сладкого. А потом он вдруг заявился и стал просить банку обратно. Начал сразу оправдываться, что, мол, не дарил ее, а дал как бы на сохранение.
— Не люблю таких мужчин, — заметил Хмельницкий.
Я закивала изо всех сил:
— Сама терпеть всяких жмотов не могу. Правда, я тогда еще не знала, что камни были именно в той банке.
Игнат резко изменился прямо на моих глазах. Видимо, Олег ничего ему не рассказывал про меня. Не описал, с какого бока я попала в эту историю. Хмельницкий посмотрел на меня так, будто видел в первый раз, потом широко улыбнулся и предложил снова выпить. Я согласилась.
— Невероятно. Бриллианты были у тебя? Они и сейчас у тебя?
Вот эта фраза мне не понравилась. Она была так искренне, с такой надеждой произнесена, что у меня больше не могло быть сомнений — Хмельницкий не знает, где его бриллианты. Их нет у него, иначе он так не заинтересовался бы моим сообщением. А значит, скорее всего он здесь ни при чем. Просто друг плохой, и только. Так что пытать, у него ли камни, — бесполезно.
— Хочу тебя огорчить. Бриллиантов у меня нет, — развела я руками.
— Но ты же сказала…
— Они у меня были! Вернее, они были в той банке, с которой я поехала в гости к своей лучшей подруге. Мы их нашли и хорошо вымыли. Но потом ее похитили, а камни пропали. Это все, что мне конкретно про них известно.
ГЛАВА 20
Игнат сдулся, как воздушный шарик. Вся его заинтересованность мною мигом исчезла. Я даже дар речи потеряла. Но, с другой стороны, теперь я могла играть хоть и сложнее, но более честно. Мне ведь все равно надо совратить его или по меньшей мере раздеть, чтобы посмотреть, есть ли у него шрам.
— Мне жаль, что ты больше не расследуешь пропажу камней, — произнес Хмельницкий, взвешивая каждое слово.
— Но ты всегда можешь обратиться в милицию. Я, конечно, не знаю, насколько хорошо и быстро они будут искать твои бриллианты, но ведь не откажут. Или Клименко может обратиться.
— Клименко… — вздохнул Игнат. — Мы были друзьями, но теперь мне все больше кажется, что он просто хотел меня кинуть. Вернее, я так думал до тех пор, пока ты не рассказала мне про эту дурацкую банку. Неужели все так и было? Неужели ты видела настоящие бриллианты в варенье?
— Вот за это поручиться не могу, — покачала я головой. — Я видела красивые камушки, но не знаю, были ли это бриллианты или просто стекляшки.
— Кстати, об этом я как-то не подумал, — вновь оживился Игнат. — А если на самом деле Олег положил в варенье стекло, а потом «нарисовался» с этой банкой так, что его заметили и просто не могли удержаться от соблазна, чтобы банку не своровать? И Клименко теперь держит в руках настоящие камни и смеется над всеми.
— Не знаю. Я с ним говорила, он просил меня не бросать расследование. Мне кажется, что камней у него нет. Зачем бы тогда ему их искать? — предположила я.
— Татьяна, ты хоть и частный детектив, чему я до сих пор не могу надивиться, но не все знаешь про жизнь. А она порой так жестоко обманывает! Друзья оказываются врагами, и приходится, наоборот, доверять тому, с кем ты никогда не думал вести дела… — Хмельницкий грустно улыбнулся.
— Ты, наверное, мало людей знаешь из нашего города, — тихо сказала я.
— Мало. Ну и что?
— Да так… — Я встряхнулась. — Ну что? Мы горячее есть будем? Уже пять минут, как нам его принесли, а мы все болтаем.
В этот вечер у меня с раздеванием Игната, к сожалению, ничего не получилось. Хмельницкий не пал перед моими чарами и даже не пригласил к себе на чашку кофе. Зато расстались мы с ним вполне дружески. Он даже обещал подумать о том, а не обратиться ли и правда к моим друзьям в милиции, чтобы они поискали бриллианты. Но я считаю, он так для того только сказал, чтобы я от него отстала.
Игнат довез меня на такси до дома, нежно поцеловал мою руку и обещал звонить.
Я вошла в подъезд и в сердцах сплюнула. Эх, все было бы гораздо проще, если бы я догадалась просто спросить у Клименко о наличии шрама у его дорогого друга. Думаю, он должен быть в курсе таких вещей.
Ну ничего. Завтра обязательно спрошу. Сегодня-то уже очень поздно, не буду будить парня.
Я легла в постель и долго думала в полной темноте. А что, если на самом деле злоумышленник Олег? А я еще посоветовала ему ничего пока не продавать. Впрочем, он и так не стал бы торопиться. Но все-таки неужели…
Я так и не заметила, как уснула.
С утра я проснулась совершенно разбитая. Вроде бы вчера пила не очень много… Отчего же такое недомогание и усталость? А я чувствовала страшную усталость! Это никуда не годится.
Я налила себе чуточку вина и залезла в ванну. Надо подумать, чем я буду сегодня заниматься. Несмотря на все мои неприятные догадки и предположения, бриллианты я все же найду. Хоть весь мир вверх ногами переверну, но не успокоюсь.
После водных процедур и нескольких глотков хорошего вина мне стало легче. Я вспомнила себя вчерашнюю, и мне стало противно. Стоило ли устраивать весь этот спектакль? Изображать дурочку, если Хмельницкий все равно не оценил этого?
Но ничего. Он все равно у меня еще попляшет. Говорят же: «Терпение и труд все перетрут». Вот и я буду придерживаться такой позиции. Еще посмотрим, кто кого.
А теперь хватит прохлаждаться! Тебя, Таня Иванова, ждут великие дела.
Мне не хотелось снова переодеваться в дамочку, что постоянно ходит к скупщику, но делать было нечего. Надо посулить ему большие деньги за бриллианты. Должны же они хоть где-нибудь появиться. Пусть уж тогда и он поищет, что ли? А точно, если их украл кто-то, кто не понесет их Егору Кузьмичу, то даже нужно подтолкнуть его к их поискам. Он ведь должен знать, кто еще в Тарасове скупает камни. В самом деле, я хорошо придумала. Но тогда надо мужика заинтересовать.
Я даже в зеркало лишний раз смотреться не стала. Итак выучила свою новую внешность наизусть. Села в «девятку» и поехала.
Егор Кузьмич узнал меня, обрадовался и сразу пожелал мне здоровья. Я опешила: чего это он вдруг о моем здоровье беспокоится? И только несколько минут спустя вспомнила про свои приступы загадочного удушья. А скупщик-то, оказывается, о «моей болезни» помнит.
— Знаете, — капризно сказала я, усевшись на стул, — мне надоело к вам ходить. Мне неинтересно, что у вас там что-то не получается, не складывается, дорогой Егор Кузьмич. Сколько же можно?! Лучше скажите сразу, что наш договор разрывается, и я буду искать камушки в другом месте.
— Татьяна. — Видно было, что скупщик не хочет упускать клиента, но помочь мне и в самом деле не в силах. — Думаете, я не стараюсь? Но не все зависит только от меня.
— Вам кто обещал эти камни? Ветров? Хмельницкий? — небрежно, с полной уверенностью в собственной осведомленности спросила я.
— Я смотрю, вы почти все знаете, — растерянно улыбнулся мужичок.
— Не все. Просто каждый из них хотел иметь со мной дело, но по неизвестным мне причинам этого не делает. А мне хочется. — Я чуть не топнула ногой. — Еще как хочется! Так что давайте договоримся с вами. Вы получите очень большой процент от этой сделки — такой вам и не снился! — если в ближайшее время найдете человека, способного продать мне бриллиантики. Как вам такое предложение?
— Да я и так для вас старался, но теперь…
— Так, а что там Хмельницкий говорит, к примеру?
— Он? Он больше не звонил. А когда мы разговаривали в последний раз, то он твердил, что камни почти у него. Между прочим, то же самое говорил мне и Ветров. Но теперь и он испарился.
— И что за народ пошел? Зачем обещать, если не можешь выполнить обещанное? Разве так делаются дела! Я вот, обычная слабая женщина, и то всегда делаю то, что обещаю. Скажите, — я перевела дыхание, — а больше никто не предлагал вам бриллианты?
— Нет. Больше никто. Но вы можете не беспокоиться об этом. Я обязательно, если появится такой человек, сведу вас с ним. В общем, не волнуйтесь. Оставьте мне лучше свой телефон.
— Нет. Телефон вам не дам, но не потому, что не доверяю вам, а по другой — известной вам! — причине. Я уже говорила.
— Да, да.
— Ну что ж, пойду. — Я встала, распрямила плечи, подняла подбородок и вышла из конторы скупщика.
Снова облом! Сколько же можно? Да что эти камни, сквозь землю провалились, что ли? Как могло так получиться?
Я села в машину такая злая, что почти физически ощущала — сейчас задымлюсь. Если срочно не найдется никакой зацепки, обязательно задымлюсь. Просто невероятно! Ужасно! Куча людей ищет бриллианты, но ни у кого их до сих пор нет.
А вдруг их все же успели выкинуть в мусорный контейнер на улице? Я совершенно не представляю, кто мог это сделать. Но другого варианта просто не вижу. К примеру, кто-то увидел полное мусорное ведро и вынес его? Смешно!
