Марина Серова - Господин легкого поведения
— Представляете, Евгения Максимовна, на планерке дежурных по производству сегодня была полная тишина, — поделился он со мной своим счастьем, — никаких возмущений. Все буквально в рот мне смотрели. Что ни скажу, в ответ мне «будет исполнено». Даже механик, этот говнюк, притих.
— Что ж, поздравляю, — проговорила я, думая в этот момент о своем. Мы подошли к столовой и остановились на крыльце.
— А вы, Евгения Максимовна, как? Удалось выяснить, кто вымогал у меня деньги? — спросил Кравцов. — У вас вроде были какие-то зацепки. Вы обмолвились утром.
— Скажу так, я в миллиметре от успеха, — ответила я уверенно, — девяносто девять процентов, что это Лепко, но для успокоения необходимо добыть железные доказательства, чем я и занимаюсь.
Сквозь большие окна столовой был виден общий зал, обедающие рабочие.
— Аппетита вообще нет, — пробормотал Кравцов. Официантка принесла нам поднос с тарелками. Сегодня в меню были щи с бараниной и гречневая каша на второе. Спустя минуту к нам присоединился Филюшкин, и до конца обеда пришлось слушать его новую концепцию усиления мер безопасности. Чтобы бороться с несунами, он предлагал взять расписку с работников, что они согласны на полный личный досмотр, нанять дополнительных охранников, которые каждый день будут выборочно раздевать людей до трусов. Тогда ни одна упаковка йогурта, ни одна пачка масла не выйдут с территории предприятия.
— Не выйдут, значит, — фыркнул Кравцов. — А как вы, Илья Климович, предполагаете бороться с везунами? С теми, кто везет через проходную машины, груженные тем же маслом?
— Виновные будут наказаны, — горячо пообещал ему Филюшкин. — Личные машины я у завскладом и у снабженца конфисковал. В конце недели они обещали принести деньги.
— Это компенсация за ущерб от воровства, — пояснил мне Кравцов, опасаясь, что слова начальника службы безопасности могут быть неправильно истолкованы мной.
После обеда я сидела в своем кабинете и перебирала бумаги. Мои мысли вернулись к Егору. Из-за чего он расстрелял Геворкяна? Какие мотивы? Еще вымогательство. Как все это связать воедино? Я позвонила в кабинет Кравцова и спросила, не занят ли он, а то надо поговорить. Директор велел идти к нему. Я так и сделала.
— Так что у вас за срочные дела? — спросил Кравцов весело, как только я вошла. На столе перед ним рядом с компьютером стояла бутылка французского коньяка и открытая коробка шоколадных конфет. Ясно теперь, с чего он был таким веселым.
— Празднуете что-то? — спросила я.
— Да, ко мне тут один знакомый заходил недавно. Выпили, а это осталось. — Кравцов благодушно на меня посмотрел. — Не хотите, Евгения Максимовна, присоединиться? Как-никак вы вчера спасли «Молочные реки» от разорения. Это непременно надо отпраздновать. Давайте по рюмочке коньячка!
Я твердо заявила, что не пью, но отбрыкаться так легко не удалось. Кравцов упрямо совал мне коньяк, расхваливая его достоинства на все лады. Пришлось намекнуть ему о десяти процентах от стоимости спасенного имущества на заводе, которые он мне обещал. Ну не люблю я людей, которые бросают слова на ветер, и все тут. Благодушие Кравцова как рукой сняло.
— Да с вами я скоро без штанов останусь, — буркнул он сердито. — Глядишь, завтра вы уже сидите в моем кресле, а я подметаю заводской двор.
— Ладно, хватит о грустном. Скажите, что вы знаете о Егоре Андреевиче Аверине? — спросила я серьезно.
— Непонятный какой-то тип, грязный, немытый, — скривился Кравцов, наливая себе очередную стопку. — Вообще-то его на работу привел Филюшкин. Сказал, что очень толковый, разбирается в системах видеонаблюдения и контроля доступа. Работал в ФСБ. У нас уже второй год. Нареканий еще не было. Был, кажется, женат, потом развелся и сейчас живет один. Ну, какая вам еще информация нужна? — Он залпом осушил стопку, крякнул от удовольствия и закусил конфетой.
— Мне интересно, в каких отношениях Егор был с Геворкяном? Не было ли у них каких-нибудь конфликтов, — спросила я.
— Вроде бы нет, ничего особенного, — неуверенно произнес Кравцов и потянулся снова к бутылке. — Все как в обычном коллективе — разногласия по некоторым вопросам, но не больше. — Он хитро посмотрел на меня. — Вы что, подозреваете его? — Из горлышка бутылки зажурчал наливаемый коньяк.
— Я всех подозреваю, — буркнула я, покосившись на его стопку, и подумала, уж не придется ли тащить моего подопечного домой волоком.
— Эх, хорошо! — Кравцов выдохнул, опрокинул стопку в рот и закусил очередной конфетой. — Может, все-таки составите компанию?
— Нет, спасибо, пойду расследовать дальше, — бросила я и вышла из кабинета. План дальнейших действий у меня был четко определен. Я отнесла обратно в отдел кадров дела инженерно-технического персонала и забрала у них личные карты охранников и работников цеха мороженого. Кадровичка, выполняя мои просьбы, сильно нервничала. Я никак не могла понять почему. Вроде у нас с ней никаких трений не возникало. В два приема я отнесла папки в свою комнату, сложила на кушетку и засела за их изучение. Трехчасовая кропотливая работа в конце концов принесла свои плоды. Один из охранников оказался бывшим водителем, который работал при городском управлении ФСБ. Гуляев Денис Олегович — подозреваемый номер два в деле по убийству Геворкяна. Я взглянула на фотографию в карточке и сразу вспомнила этого бритого амбала со смуглой кожей, черными глазами, губастого, как представители негроидной расы. Он постоянно крутился рядом с Егором. Конечно, отлично, что я его обнаружила, но важнее было найти причину, по которой убили Геворкяна. В документах из налоговой у Филюшкина и Аверина значилось, что они брали солидные кредиты на постройку дач на Волге. Может, это как-то связано с убийством. Надо взять фотоаппарат да съездить посмотреть, что там за дачи. Процентные ставки по кредитам до неприличия низкие, срок погашения — пятнадцать лет. Людям с чистой совестью и зарплатой в восемнадцать тысяч такие кредиты не дают. В дверь настойчиво постучали. Поднявшись, я открыла дверь и впустила Кравцова. От него исходил густой коньячный аромат, взгляд блуждал.
— Забаррикадировались тут, понимаешь! — воскликнул он, усмехаясь. — Предлагаю поехать домой. Как вы на это смотрите?
— Положительно. — Я быстро выключила компьютер и собралась. — Едем? — Поворот ключа на два оборота, щелчок замка, дверь закрыта. На всякий случай я еще дернула за ручку.
— Конечно, едем. — Кравцов прикурил сигарету от зажигалки, пустил дым через нос и зевнул. У крыльца нас ждал джип «Мерседес». Все по заведенному порядку. Машина неслась по знакомому маршруту. В зеркало заднего вида я следила за жидким потоком автомобилей, нет ли «хвоста». Беда, как говорится, пришла, откуда не ждали. — Игорь, тормози! — закричал Кравцов, прильнув к окну. Взвизгнули тормоза, меня качнуло. Рука замерла на полпути к револьверу. Чертовы игровые автоматы стояли напротив дома быта, завлекая прохожих своим пестрым видом и призывно моргающими огоньками. Еще утром их не было на этом месте. Я не смогла сдержать проклятья, выскакивая из машины вслед за директором, несущимся к автоматам молодым рысаком.
У автоматов мы проторчали битых два часа. У Кравцова кончились деньги, и он обратился ко мне с ожидаемым вопросом, нет ли у меня немного взаймы. Я ответила, что нет. Он показал мне пачку долларов.
— Вот глупое положение — денег полно, а сыграть не могу.
Проходившая мимо женщина лет сорока в розовом платье шарахнулась от его сотни долларов, как от радиоактивных.
— Да вы с ума сошли! Откуда у меня такие деньги, чтоб разменять.
Парень в спортивном костюме сразу послал Кравцова подальше, решив, что доллары фальшивые. И из магазина бытовой техники директора выставили со словами «у нас тут не обменный пункт». Тогда Кравцов велел Игорю ехать к ближайшему банкомату. Я, пряча улыбку, потирала руки. Будет как в прошлый раз. В такое время обычно все банкоматы пусты. На мою беду, они оказались полными. Кравцов, опустошив первый банкомат, на этом не успокоился.
— Едем к гостинице! — приказал он, распихивая по карманам наличность. У гостиницы он тоже снял тысяч тридцать или больше. С таким количеством денег на автоматах можно было играть неделю, не переставая. Меня прошиб холодный пот. — К банкомату у школы! — коротко распорядился Кравцов, развалившись рядом со мной на заднем сиденье. Игорь молча нажал на газ. Это уже попахивало паранойей. Я держала все свои слова при себе. Шеф взрослый человек и волен делать все, что хочет. Кравцов снял деньги еще в двух местах. Лишь после этого он успокоился и сказал, чтобы Игорь вез нас к центру.
— Домой? — спросила я, боясь спугнуть свое счастье.
— Нет, заедем в казино, сегодня же воскресенье, — с дьявольским блеском в глазах улыбнулся Кравцов. — Хочу отыграться за прошлый раз.
