Анна Ольховская - Драконовское наслаждение
Она просто нужна тебе.
Но сейчас главное – Варя. Ее безопасность.
Телефон, с дисплея которого мерцающим взглядом смотрела незнакомка, внезапно громко заорал, едва не полетев от столь неспортивного поведения на пол.
Но Мартин сумел удержать скандалиста в руках и нажал кнопку ответа:
– Да, слушаю.
– Мартин Игоревич, – голос Анатолия Кипиани странно дрожал, заставив сердце судорожно сжаться, – беда!
– Что случилось?
– Варя пропала!
– Что?!!
– Ее нет в клинике!
ГЛАВА 32
– Как? Как это могло произойти?!!
Мартин не кричал, не топал ногами, не багровел от гнева, но лучше бы кричал, топал и багровел.
Потому что от его металлического, промерзшего насквозь голоса становилось реально страшно. Казалось – стоит открыть рот, и язык примерзнет к ярости шефа, как в детстве – к качелькам. И теплая водичка тут не поможет...
Собравшиеся в холле клиники секьюрити угрюмо молчали, боясь пошевелиться и привлечь внимание этого высокого, худощавого и в данный момент смертельно опасного человека. И если сотрудники его службы безопасности прекрасно знали, что представляет господин Пименов в гневе, то люди Климко и охранники клиники могли только догадываться.
Но догадываться им почему-то не хотелось, поскольку догадки в основном являли собой малоаппетитное зрелище.
Причем люди Климко ощущали максимальный дискомфорт – это ведь они дежурили у дверей палат, сменив утром секьюрити Пименова.
Но сотрудникам Мартина от этого легче не становилось, поскольку личного приказа от Пименова покинуть пост не поступало и прибытие людей Климко ничего не меняло – дежурство должно было быть продолжено ровно до тех пор, пока Мартин Игоревич не заберет Варю и не отдаст распоряжения насчет Моники.
Но утром в клинике оказалось больше охраны, чем пациентов, шеф больничной службы безопасности начал психовать, главврач – тоже, и секьюрити Пименова решили переместиться на улицу, усилив контроль за территорией клиники.
А в результате – у семи нянек дитя без глазу.
И смотреть в застывшие, ледяные глаза Пименова не хочется. Пусть бы Климко разбор полетов устроил, с ним как-то полегче общаться. Нормальный мужик – орет, пару раз по морде врезал тем двум придуркам, что возле палаты Ярцевой дежурили, обещает в землю зарыть на два метра – в общем, по-людски как-то. Привычно.
А потом в клинику прибыл этот страшный мужик с мертвым голосом и такими же глазами. От одного взгляда в которые вся шерсть на теле дыбом встает...
– Вы что, оглохли все? – «дзынькнула на пол еще одна льдинка». – Повторяю вопрос – как это могло произойти?! Как среди бела дня, при таком скоплении охранников, из клиники смогли похитить одну девушку и едва не убить вторую?! И мало этого, вы еще и упустили так называемую медсестру, пришедшую в реанимацию!!! Ну, мне ответит кто-нибудь?
– Это мои люди виноваты, – хрипло произнес Климко. – И они будут наказаны.
– Будут, – улыбнулся Мартин. – Если Варвара Ярцева не вернется живой и невредимой, я лично прослежу за наказанием.
Очень обаятельная улыбка получилась. Настолько обаятельная, что из штанов судорожно переступивших ногами бравых парней раздался «хрустальный перезвон круглых сосулек».
– А теперь по существу дела, – Пименов заложил руки за спину и повернулся к банкиру: – Игорь Дмитриевич, давайте вы, а то, чувствую, внятной речи от этого стада баранов я не дождусь.
– Н-ну хорошо, – Климко устало потер виски, – я попробую. Хотя после ночного перелета и всех этих событий голова просто раскалывается.
– Примите лекарство.
– Уже принял, спасибо. В общем, картина в целом вырисовывается такая. Утром мы с супругой навестили Варю, чтобы поблагодарить ее за спасение нашей дочери. А буквально через три минуты после нашего ухода к ней в палату зашла медсестра, чтобы сделать укол.
– И охрана у двери беспрепятственно пропустила ее?
– Увы, – удрученно вздохнул Климко. – Вынужден признать, что в моей службе безопасности работают не только профессионалы, но и откровенные разгильдяи.
– Нет, а чего такого? – отважился на оправдательный вяк здоровенный детина, на могучей шее которого голова казалась рудиментарным отростком. – Это ж больница, медсестра с уколом – обычное дело.
– Да что вы говорите, любезный! – процедил Мартин, приблизившись к детине вплотную. – А почему же ваши коллеги возле палаты Моники остановили медсестру со шприцем и решили уточнить у врача, назначал ли он инъекцию?
– Так это...
– Сысоев, заткнись! – прошипел Климко.
– Ах, вот как зовут героя дня! – На этот раз Мартин выдал полуулыбку, но и этого хватило, чтобы детина не просто побледнел, а посинел от полноты впечатлений. – Я запомню.
– Так я не один там был! – пискнул Сысоев. – Со мной еще Федченко дежурил!
– Игорь Дмитриевич! – Пименов повернулся к банкиру и покачал головой. – Восхищен сплоченностью вашего коллектива! Замечательный подбор кадров!
– Сдал, гнида! – процедил крепкий, коротко стриженный парень с цепким взглядом. – А я ведь в туалет отошел в момент прихода медсестры.
– Ничего не отошел, там ты был!
– Ну-ну.
– Закройте рот оба! – заорал банкир.
Заткнулись. Но взгляд, брошенный Федченко на детину, был переполнен отнюдь не братской любовью.
– Так, вошла медсестра со шприцем, – Мартин повернулся к Климко. – И что было потом?
– Потом? – Игорь Дмитриевич дернул щекой и отвел глаза в сторону. – Потом медсестра выскочила из палаты и завопила, что пациентке стало плохо, что ей срочно нужен врач. Вон тот дебил, – кивок в сторону съежившегося Сысоева, – вбежал, увидел, что Ярцева хрипит и бьется в судорогах, и стал страусом.
– В смысле?
– А будь там не ламинат, а песок, он бы башкой туда втюхался и застыл. Ничего не знаю, ничего не соображаю!
– А Федченко все еще в туалете сидел?
– Нет, я как раз вышел и увидел, как мимо меня промчался врач с каталкой и направился в палату Ярцевой, – тихо пояснил охранник. – Я вбежал следом. Сысоев ничего мне пояснить не мог, лишь плечами пожимал и мычал что-то неразборчивое. Врач и медсестра склонились над Ярцевой, бившейся в судорогах, вид у девушки действительно был не очень – бледная, глаза закатываются, хрипит. Я же не знал, что ей перед приступом укол делали, поэтому вмешиваться не стал.
– Врет он все, врет! Все он знал! – недорезанным кабанчиком заверещал детина.
Локоть Федченко врезался прямехонько в солнечное сплетение коллеги, и тот на время утратил способность к дискуссии.
– Я вины с себя не снимаю, – угрюмо проговорил парень, – все равно надо было, наверное, позвонить боссу, но все так быстро произошло... Девушка вдруг захрипела так страшно, выгнулась, врач заорал: «В реанимацию, срочно!», ее погрузили на каталку и увезли.
– А почему вы не сопровождали?
– Я сопровождал, в лифт с ними сел, а потом почувствовал укол в шею и отрубился.
– Понятно. А почему вы один сопровождали?
– А это вы у Сысоева спросите, почему он не поехал со мной.
– И почему же? – Столь ненужное детине внимание этого жуткого олигарха снова сконцентрировалось на его вспотевшей от ужаса персоне.
– Так это... Ну... в общем...
– Я же говорю – страус, – брезгливо поморщился Климко.
– Так, путь до лифта мы проследили, – Мартин медленно направился к своим секьюрити, – но что было потом? Каким образом Ярцеву вывезли за пределы клиники? Ведь во дворе уже дежурили и вы, господа хорошие? Или не дежурили, а мирно дремали на лавочках?
– Нет, мы рассредоточились возле всех выходов из здания, – угрюмо произнес Максим, назначенный Пименовым ответственным за охрану девушек. – Но потом начался переполох возле реанимации, и я побежал туда...
– А остальные?
– И остальные тоже. Я позвонил на все ворота клиники, предупредил об усилении контроля, велел никого не выпускать. Вообще никого, ни посетителей, ни врачей.
– Разумно. И что?
– А ничего, – отвел глаза Максим. – Они выполнили приказ. Кучу народа собрали, скандал, вопли, угрозы.
– Ладно, с этим разберемся. Вот только, как я понимаю, Варя все равно исчезла, так?
– Да, – секьюрити с шумом втянул воздух и решился посмотреть боссу в глаза. – Ее увезли так же, как привезли. Простите, Мартин Игоревич, это моя вина. Я совершенно забыл о вертолете.
ГЛАВА 33
– Мартин! – веселый голос, раздавшийся от входных дверей, заставил Пименова вздрогнуть. – Слава богу, ты еще здесь! А я боялся, что опоздал. Ну что, идем забирать Варю? Она уже знает, что к тебе поедет?
Мартин медленно повернулся и от вида радостно возбужденного, вооруженного роскошным букетом Олега Ярцева болезненно дернулось сердце.
Тягостная атмосфера, густым смогом заполнившая холл больницы, начала постепенно проникать в душу Вариного брата, и улыбка, еще державшаяся на его лице, все больше походила на гримасу.
– Что случилось? – хрипло произнес Олег. – Почему здесь столько охраны? Мартин? Варя в порядке?
