Марина Серова - Богиня для интима
— Что не приходило? — переспросила я заинтересованно.
— Пойдем, объясню все по дороге, — радостно откликнулся Володя и, попросив одного из своих подчиненных присмотреть за задержанным, торопливо зашагал по коридору к последней из дверей.
Когда мы ее достигли, Киря постучал, а затем сразу же открыл дверь и, сунув голову в кабинет, спросил:
— Пенкин здесь?
— Здесь, — послышался чей-то громкий ответ.
— Тогда давайте его ко мне, — добавил к этому Володька.
Затем закрыл дверь и отошел в сторону. А через минуту из той же комнаты вышел человек.
— Вы что-то хотели, Владимир Сергеевич? — остановившись перед Кирьяновым, между тем спросил мужчина.
Киря кивнул и тут же принялся все объяснять:
— Виктор, я слышал, что вы мастерски копируете голоса своих друзей. Не могли бы вы сделать нам небольшое одолжение и сказать голосом одного из задержанных пару фраз?
— В общем-то, могу, только…
— С задержанным мы вас сейчас познакомим, — не дав закончить, тут же пообещал Володька.
Затем подхватил своего помощника под руки, и они вместе поспешили туда, где содержался Маляр. Я не пошла с ними, предпочтя подождать возвращения у двери. Через некоторое время Киря с Пенкиным вернулись и, остановившись напротив меня, начали свою виртуозную игру. Точнее, ее начал Пенкин, получивший уже от Кирьянова полное разъяснение того, что следует делать и говорить. Мне оставалось только молча наблюдать за всем этим да стараться не выдать себя смехом.
— Куда, куда вы меня тащите, — возмущался голосом Жорика мужчина. Причем он настолько точно его воспроизводил, что даже я была готова поверить в то, что говорит подозреваемый. — Вы же обещали. Вы обещали, что меня не переведут в общую камеру, если я расскажу обо всем и обо всех. Я все рассказал, я подтвердил, что эту идею подкинул Андриенко, это он нас в это вовлек. Он утверждал, что все пройдет гладко, что никто нас не заподозрит. Я… я… Я туда не хочу. Нет, нет…
Последние слова Пенкин произнес заметно тише, а потом вообще замолчал. Кирьянов молча дал ему знак, что он может быть свободен, и, подмигнув мне, решительно вошел в кабинет, едва не сбив с ног подслушивающего у двери Максима.
— Извините, что заставили вас так долго ждать, — как будто бы ничего не заметив, спокойно произнес Володька. — У нас было неотложное дело. Но теперь мы можем продолжить нашу беседу. Надеюсь, вы уже подумали над нашим предложением.
Володька остановился у своего стола и внимательно посмотрел на Андриенко. Я стояла в стороне у окна и с любопытством следила за нотариусом. Он явно колебался, не зная, как ему поступить. Стало быть, наша уловка сработала, и на этот раз все вполне может получиться.
— Хорошо, — как-то уж очень серьезно протянул Максим Викторович. — Я все расскажу. Только вы меня сразу же отпустите. Я ведь еще буду нужен для дачи показаний в суде.
— Ну вот и ладненько, — присаживаясь и сразу извлекая из ящика стола диктофон, улыбнулся Киря. — Можете начинать.
— А это зачем, — кинув взгляд на записывающее устройство, спросил Андриенко.
— Для порядка, — равнодушно откликнулся Володька. — Чтобы не записывать показания от руки.
Это объяснение, видимо, устроило Андриенко, и он, немного поерзав на стуле, наконец, перешел к той главной части, которую мы с Володькой так ждали. Вздохнув, он произнес:
— Да, это я рассказал Маляру про завещание старика Баулова.
— Ну, это мы уже знаем, — повел плечами Кирьянов. — Интересно другое: зачем вы это сделали?
— Зачем? — Андриенко поерзал на стуле. — Срочно нужны были деньги. Задолжал огромную сумму, вернуть требовалось срочно, иначе пошли бы большие проценты. Взять деньги было неоткуда, ну я и хотел занять у Жоры. Тот согласился дать только часть, но часть меня не устраивала, и я решил предложить ему сделку…
— Ознакомить с завещанием Баулова, — догадалась я.
— Верно. Я сообщил, что знаю что-то, что может сделать его в недалеком будущем еще богаче, если он будет поддерживать отношения с одной своей родственницей. О ней я действительно услышал от Сергея, когда он вспоминал дни ушедшие. Ну, в общем, Жорик этим заинтересовался, и я дал ему копию.
— А деньги?
— Деньги я ему, конечно, вернул, но без каких-либо процентов и даже не все. Часть он мне даже простил. А больше я ничего не знаю.
— Когда именно все это произошло? Я имею в виду ваш разговор о завещании? — снова спросила я.
— Да давненько уже. Около двух лет назад… — Максим Викторович выдержал паузу, а затем продолжил: — Вот видите, я совершенно ни в чем не виноват. Я с самого начала об этом и говорил. Это они сами придумали и сделали, а меня еще и обвиняют. Гниды! — бросил он в сердцах.
— Почему вы отказывались сразу обо всем нам рассказывать?
— Потому что испугался, — недолго думая, ответил Максим Викторович. — Вдруг вы меня просто на понт взять хотели. Я знаю, у ментов такое часто практикуется. Вдруг вы ничего не имеете и только и ждете, когда я все расскажу, чтобы их начать ловить. А мне жить еще охота. Если бы они узнали, я бы оказался в опасности.
— Так, значит, вы уже в курсе того, что случилось? — спросил Киря.
— Если вы насчет смерти Сергея, то конечно, — кивнул Андриенко. — Мне сообщили, но на похороны я не пошел. Я ведь догадался, что это была не случайность.
— Что ж, все с тобой ясно, — сухо произнес Кирьянов и, подняв трубку телефона, вызвал по внутренней связи конвой.
— А что, меня разве не отпустят? — очень удивился этому Андриенко.
— Пока нет, — сказал ему Киря. — Для начала мы должны проверить все ваши показания и только потом решим, как с вами быть. Придется посидеть немного.
— Ну если только немного…
Двое внушительного вида парней вывели спокойного Максима в коридор и захлопнули за собой дверь. Кирьянов посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
— Что ж, посмотрим, что на это теперь скажет Маляр. Сейчас и узнаем, что да к чему.
Жору Маляра привели практически сразу же, как только Володька сбегал за делом, заведенным по поводу ранее произошедшей аварии. Запрос на него он успел сделать еще до начала бесед с обоими задержанными.
Сейчас же Киря позволил Маляру сесть на стул и включил сделанную ранее запись нашего допроса Максима Викторовича, прокрутив только ту часть, где мы немного приврали про его собственные показания. Мужчина выслушал все это молча и неподвижно, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное товарищем слово. А когда Киря отключил диктофон, усмехнулся.
— Ну и зачем вы мне это дали прослушать?
— Затем, чтобы вы поняли, что в ваших же интересах пойти нам навстречу и честно поведать, что и как было. Вы не думайте, уважаемый, — Киря кашлянул, но тут же собрался и продолжил, — что это единственное, что у нас есть против вас. Мы только что запросили результаты и данные по той аварии, и, как я вижу, нашлись свидетели. Причем один утверждает, что может довольно точно описать, как выглядел водитель. Кстати, мы уже послали им вашу фотографию и вот теперь ждем результатов. Как думаете, какими они будут?
— Ваш свидетель может заблуждаться.
— Вполне допускаю и это, но, поскольку вы кое-чего не знаете, смею вас заверить, что заблуждаться может лишь один человек, но никак не несколько.
— К чему вы клоните? Говорите точнее, — попросил зевнувший Маляр.
— К тому, что во время той аварии позади машины Бауловых ехала наша с вами общая знакомая, Иванова Татьяна Александровна, — Киря указал на меня. — И это именно она тогда вызвала милицию и «Скорую». Могу показать протокол, если не верите.
— Так что ж вы тогда так долго меня искали? — вновь усмехнулся Маляр. — Если знали, кто виноват, почему тянули резину?
— Пытались разобраться в мотивах, но теперь они нам ясны.
— И что требуется от меня? — невинно полюбопытствовал Маляр.
— А сам ты не догадываешься, да? — выкрикнула я раздраженно. — Может, хватит уже из себя невинную овечку строить. Ничего он не делал, ничего не знает. Все равно твои старания теперь пошли прахом: Баулов переписал завещание.
Как ни старался Жора это скрыть, но я заметила, что в его глазах мелькнули страх и разочарование. Похоже, что я задела его больное место, и, решив на этом не останавливаться, я торопливо продолжила:
— Теперь ни твоей родственнице, ни ее сынку, никому ничего не достанется. Вы зря старались. Баулов отдает все какой-то больнице. Нелепо, верно? Вы целились одним броском убить всю семейку сразу, а ничего не вышло. Да и потом все пошло наперекосяк. Убрали Оксану, а до старика очередь не дошла. Можешь быть уверен, теперь вы все трое его стараниями очень надолго угодите в камеры. Баулов не простит смерти своего сына. А виной всему ваша нетерпеливость — поскорее захотелось из пешек в дамки?
— Да пошли вы все! — огрызнулся задержанный. — Какого черта вы вообще полезли в это дело, частный детектив? Я мог бы заплатить вам больше…
