Марина Серова - Криминальные сливки
Признаться, я даже не представляла его таким.
— Это ваших рук дело? — Он указал на брата. — Что вы себе позволяете?
— Женя, открой немедленно. — Порошин осторожно стучал в дверь, стараясь не привлекать особого внимания со стороны своих сотрудников. — Не валяй дурака, открой.
На Порошина я пока не реагировала, я сверлила глазами Леонида, и его полный ненависти взгляд постепенно сменялся удивлением. Только теперь он понял, что мы втроем находимся в закрытом помещении, и дальнейший план моих действий был ему абсолютно неясен.
— Что вы собираетесь делать? — жестко спросил он.
— Ничего криминального, я только хочу узнать, о чем вы тут разговариваете.
— И для этого вы заперли дверь?
— Не хочу, чтобы нам мешали, — ответила я. — Так что, вы довольны своей игрой? Думаете, здорово запудрили мне мозги, подкидывая наживку в виде Иванова К. Л.?
— Вы бредите?
— Нисколько.
— Женя, сюда идет лечащий врач, не заставляй меня снимать дверь с петель, открывай, — требовал Порошин. — Не создавай себе лишних проблем.
— Может быть, все-таки откроете? — поинтересовался Леонид, кивая на дверь.
— Ладно, поговорить можно и в коридоре. Вы не возражаете, Леня?
Леонид кивнул. Я открыла дверь и тут же столкнулась с Порошиным, он едва сдерживался от возмущения.
— Еще пять минут, и ты сможешь разорвать меня на части, — сказала я и, увлекая за собой Леонида, отошла с ним в сторону.
— Вы стреляли в моего брата! — закричал Леонид, едва мы вышли на лестничную клетку, подальше от сотрудников милиции, которых тут хватало. — Кто вам дал такое право?
— Он и дал, — немедленно парировала я. — Он первый открыл стрельбу, я защищалась.
— Вы в своем уме? — не унимался Леонид. — Что значит открыл стрельбу? Мой брат никогда оружия в руках не держал, он даже в армии не служил. Как он мог в вас стрелять, из чего, из пальца?
— Выходит, вы плохо знаете своего брата. Либо делаете вид, что плохо знаете. — Я постепенно подводила Леонида к теме, которая меня интересовала гораздо больше.
— Что вы несете?! — Он схватился за голову и стал медленно расхаживать вдоль окна. — Что вы несете?
Я заняла стратегически удобную позицию, лишая Леонида путей отступления. Наверх дороги не было, в отделение он не вернется, остается только лестница вниз. Когда я прижму ему хвост, он наверняка попытается сбежать, но я не дам ему такой возможности. Я спустилась на две ступеньки вниз и продолжила разговор.
— Леонид, я считаю, что вы причастны к гибели своей жены, — рубанула я сплеча.
Он просто окаменел от неожиданности. Глаза его, как стеклянные, смотрели на меня неподвижно. Дрожащим голосом Леонид переспросил:
— Что вы сказали?
— Я сказала, что…
Но закончить фразу я не успела, Леонид набросился на меня и попытался скинуть на ступени. Одной рукой я вцепилась в перила, удерживая равновесие, второй ухватила Леонида за запястье и резко вывернула его руку назад. Он взвыл от боли и упал на колени передо мной. Я еще сильнее заломила руку, пока не услышала членораздельное:
— Отпусти.
Я оттолкнула Леонида к окну, он несильно ударился затылком о стену и сполз на пол.
— Мне еще раз повторить свои обвинения? — спросила я жестко.
— Почему? — В его глазах заблестели слезы. — Почему вы позволяете себе такое?
— Я защищаю интересы вашей жены и ее сестры Варвары. — Не испытывая жалости к этому человеку, я говорила сдержанно и жестко.
Неожиданно дверь на лестничную клетку открылась, и перед нами вырос Порошин. Сначала он удивленно посмотрел на сидящего в углу Леонида, потом перевел взгляд на меня.
— Евгения Максимовна, что это значит? — Володя из последних сил сдерживал себя, чтобы не сорваться в присутствии постороннего человека.
— Эта женщина обвиняет меня в убийстве собственной жены! — Леонид расплакался, как ребенок, трогательно уткнувшись лицом в колени.
— У меня есть все основания, — не сдавалась я.
— Ты все еще цепляешься за маячок и ежедневник? — зло спросил Володя, а я даже обиделась на него. Час назад он поддерживал идею относительно Леонида, а теперь старается продемонстрировать несостоятельность моих подозрений.
— Какой маячок? — не понимал Леонид. — И при чем тут ежедневник Кристины? Я ведь думал, он поможет вам найти виновных в смерти моей жены.
— А зачем вы поставили точку после буквы Л в фамилии Ливанова?
— Какая точка, о чем вы говорите?
— Женя, выйди. — Порошин попытался выдворить меня с лестницы.
— Из-за вас я потеряла время, искала какого-то мифического Иванова. Это вы направили меня по ложному следу.
— Женя, выйди, — повторил Порошин с большей настойчивостью.
— В ежедневнике была написана фамилия Иванова, — настаивал Леонид.
— Это вы сделали из Ливанова Иванова.
— Женя! — Порошин прикрикнул на меня и помог Леониду подняться с пола.
— Кроме вас, никто не мог поставить эту точку. Только вы, — я продолжала сыпать обвинениями. — Вы же нашли ежедневник.
— Нет, не я, — ответил Леонид, и у меня внутри все опустилось.
— Что? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Когда Полина передала мне ежедневник, я прочел там ту же фамилию, что и вы. И эта фамилия была Иванов.
— Полина? — Я вздрогнула. — Это Полина нашла запись в ежедневнике?
— Да, она разбирала вещи Кристины, а потом принесла мне этот ежедневник и указала на странную запись.
Я побледнела. Руки задрожали, в горле пересохло от волнения. Неужели я просчиталась? Картинка, которую я так ловко выстроила, основываясь на имеющихся фактах, сложилась неверно, мне нужно было немедленно исправлять собственные ошибки.
— Я скоро вернусь. — Пулей я выскочила с лестничной клетки и поспешила к лифту.
Оказавшись на улице, первым делом достала из кармана телефон и набрала номер Саши Егоркина.
— Здравствуйте, Женя, — Варвара была явно в хорошем настроении, но я тут же перебила ее и задала важный для меня вопрос, который следовало задать раньше. Но вся наглядность происходящего так затуманила мой разум, что на некоторые, маловажные, как мне казалось, детали я даже внимания не обратила.
— Варя, мне срочно надо узнать, кто забирал вещи Кристины из морга. Это очень важно, Варечка.
— Вещи Кристины забрала Полина, — коротко ответила она.
Если Кристина шла на встречу с Ливановым, значит, «Счастливая фишка» была при ней. И получить ее можно было только одним способом — забрав вещи погибшей из морга. Ведь подбежать к убитой женщине прямо на месте преступления и выхватить сумку невозможно. Точнее, возможно, но остаться при этом незамеченным сложно.
— Варя, скажи мне еще одну вещь, ты говорила про патологическую жадность Полины. Как ты думаешь, перед тем, как подарить вам подарки к Новому году, она могла переписать все номера фишек?
— Я уверена, что она это сделала. Полина всегда переписывала номера лотерейных билетов, которые дарила нам. Думаю, «Счастливые фишки» она тоже не оставила без внимания.
— Уточни, пожалуйста, где работает Полина?
— Я же вам говорила, она бухгалтер в строительной фирме.
— Что за фирма, как называется? — уточнила я.
— «Домовой».
— Спасибо, пока, — коротко ответила я и отключилась.
Теперь все указывало на Полину, и я спешила навестить эту «темную лошадку» прямо на рабочем месте. Пока ехала в такси, набрала номер Порошина. Он ответил сразу, как будто ждал звонка.
— Что ты творишь, Охотникова! — Он так громко заорал в трубку, что водитель такси вздрогнул от неожиданности. Я постаралась прикрыть телефон второй рукой, чтоб ругательства моего друга не мешали таксисту выполнять свою работу.
— Володя, срочно возьми людей, и поезжайте к Полине Проскуриной. Она работает бухгалтером в строительной компании «Домовой».
— Что ты творишь, Охотникова? — повторил свой вопрос Порошин. — Что я предъявлю этой женщине?
— Я еду туда же и на месте все тебе объясню. Тебя ждать?
— Разумеется, без меня ты там таких дров наломаешь.
— Тогда жду.
Я примерно знала, где находится «Домовой». Пока мой медлительный водитель рулил по указанному адресу, а параллельно матерился на прохожих и милиционеров, я достала телефон и сделала еще один звонок. Я позвонила Олесе.
— Здравствуйте, — обрадовалась она, услышав мой голос. Ей, наверное, не терпелось узнать еще какие-нибудь сплетни из жизни Кристины.
— Олеся, зачем вы меня обманули? — начала я разговор по-деловому.
— Я вас не обманывала, — обиженно ответила она.
— Неправда. Вы все выдумали про любовников Кристины, у нее не было никаких любовников.
— Но она сама мне рассказывала.
— Ничего она вам не рассказывала, вы это придумали. Поэтому не удивляйтесь, когда к вам придут сотрудники милиции и зададут несколько вопросов. И если ваши ответы им не понравятся, они возьмут вас с собой. Вам приходилось бывать в камере предварительного заключения? — издевалась я над Олесей.
