Евгений Сухов - Закодированная месть
Заметив подошедшего Обрайна, секретарша распахнула дверь кабинета и мило произнесла:
– Господин президент уже ждет вас.
– Я ведь ему не говорил… Вижу, что ваша разведка налажена не хуже, чем в ФБР.
– Вы нам льстите, помощник директора, – произнесла Жаклин. И Обрайн невольно отметил, что такое прелестное личико не затеряется даже среди кусков золота.
Анри Обрайн, руководитель службы ФБР в Нью-Йорке, уверенно прошел в кабинет президента банка «Империал», оставив за порогом своего помощника и сопровождающего охранника: есть темы для разговоров, которые лучше вести с глазу на глаз.
Увидев старинного приятеля, решительно направившегося к его столу, Конорс угрюмо пошутил:
– Похоже, что ты пришел для того, чтобы дать мне взбучку за свой последний проигрыш… А может, даже арестовать!
– Энтони, – крепко пожал он руку товарищу, – давай оставим наши спортивные разногласия до следующего раза, сейчас у нас имеются куда более важные дела.
– Все так, – согласился президент и поднял со стола дорогую ручку, выполненную из белого золота и инкрустированную драгоценными камнями. Как-то однажды Конорс обмолвился, что ручка сделана по специальному заказу и стоит целый «Мерседес». Наверное, так оно и было в действительности. Энтони, как и всякий итальянец, любил баловать себя дорогими безделушками: будь то ручка, украшенная изумрудами, или шикарная женщина с обложки журналов. Таких ручек было всего-то три: одна из них принадлежит королю Саудовской Аравии; другая находилась у российского миллиардера, падкого на все искрящееся, а вот третью сжимал в пальцах президент банка «Империал». – Ты что-нибудь придумал? – Ручка в руках Энтони завертелась, как акробат над ареной цирка, бросая в глаза с полированных граней веселые искорки. – У тебя есть какие-то конкретные предложения?
– Разумеется… Нужно созвать срочно всех людей, которые так или иначе в силу своих служебных обязанностей знают о пропаже денег.
– Включая рядовых сотрудников? – удивленно спросил Энтони Конорс.
– Их в первую очередь. Потому что контролировать их труднее всего. Мы должны установить в банке строжайшую секретность. Информация о пропаже денег не должна уйти дальше операционного зала.
– Хорошо, – согласился президент, – через пятнадцать минут все осведомленные сотрудники поднимутся в малый конференц-зал.
* * *Посвященных оказалось не столь уж и мало – через пятнадцать минут на мягких креслах в конференц-зале сидело около тридцати человек. Весьма разношерстный состав, как по возрасту, так и по должностям. Среди них, радуя глаз, выделялись несколько женщин. Одеты присутствующие также были по-разному. Приметной оставалась группа молодых людей, оккупировавших последний ряд. Своей демократической одеждой – с просторными рубашками без галстуков и разноцветными джемперами – они смотрелись чужеродными в массе строго одетых людей. Расхристанные, неформальные, с небрежными прическами. Но это был мозг операционной системы, именно так выглядят гении. Наверняка среди них отыщется чудак, который когда-нибудь покажет язык злобствующей толпе журналистов.
Многие из приглашенных впервые попали в малый конференц-зал, воспринимая его всего-то как уютное помещение с мягкими креслами. В действительности все было намного сложнее: конференц-зал был всецело и максимально изолирован от внешнего мира. Например, от воздействия электромагнитного поля были экранированы стены, в которых пряталась листовая сталь. А стекла, несущие встроенную медную сетку с мелкой ячейкой, весьма эффективно защищали от лазерных подслушивающих устройств.
Каждый из сотрудников удивленным взглядом проводил вошедшего в конференц-зал президента банка в сопровождении незнакомого крепкого сорокалетнего брюнета с короткой стрижкой. Присутствующие невольно задавались вопросом: в силу каких качеств – личных или профессиональных – они удостоились встречи с высшим должностным лицом банка? Неужели во всем офисе, где работает несколько сотен квалифицированных сотрудников, не нашлось более достойных людей? Не воспринимать ли в таком случае состоявшуюся встречу как очередную ступень в карьере?
В общем, было о чем поломать голову.
Разместившись на небольшом подиуме, возвышавшемся над остальным залом ровно настолько, чтобы не поломать принципы демократии, президент банка заговорил:
– Вы, наверное, сейчас все размышляете о том, почему я пригласил вас в этот зал? И почему именно вас? Так вот, для этого имеется весьма уважительная причина… – Помолчав несколько секунд, тем самым придавая своим словам дополнительную нагрузку, продолжил: – Я сейчас предоставлю слово помощнику директора ФБР Анри Обрайну, одновременно он является руководителем службы ФБР в Нью-Йорке. Уверен, что он лучше всех растолкует, что от вас требуется.
– Друзья, – поднявшись с удобного кресла, произнес Обрайн. – Все вы знаете о том, что банк «Империал» подвергается серьезной хакерской атаке и в настоящее время мы не способны воспрепятствовать внешнему вмешательству. Мы не знаем, кто стоит за этим. Группа хорошо подготовленных лиц, пытающаяся залезть в карман банка, какое-то враждебное государство, пытающееся нас ослабить, или просто сумасшедший гений, решивший почудачить. Но мы должны быть готовы к любому, даже самому неожиданному повороту. Речь идет о национальной безопасности страны. Мы исправим это положение и непременно накажем всех тех, кто стоит за кибератакой. Но сейчас мы должны быть твердо уверены в том, что никто из вас не проговорится о пропаже денег со счетов банка. Могу вам сказать более откровенно… Воспринимайте это как национальную тайну, разглашение которой будет преследоваться по всей строгости закона, вплоть до уголовного наказания, – строго посмотрел в зал Анри Обрайн, чтобы каждому присутствующему было понятно, что заместитель ФБР не шутит. – Увы, но мы вынуждены предпринять столь суровые меры. После завершения нашего заседания каждый из вас распишется вот в этой тетради, свидетельствующей о том, что вы уведомлены об ответственности и согласны с соответствующим решением.
– Можно вопрос? – поднял руку молодой мужчина.
На его гибкой шее из-под воротника выглядывала цветная наколка в виде какого-то грызуна, по всей видимости опоссума. Анри Обрайн слегка нахмурился: будь его воля, так он бы за версту не подпустил такого типа к банку «Империал», являющегося одной из визитных карточек страны, его флагманом! Видно, у этого парня какой-то невероятный талант, если президент банка закрывает глаза на шалости откровенного неформала. Возможно, что он приносит пользу, сопоставимую по энергозатратам сотни сотрудников. Если это действительно так, то в таком случае ему можно будет простить даже стальное кольцо в носу.
– Слушаю вас, – с подчеркнутой вежливостью произнес помощник директора ФБР.
– А если я не желаю ставить свою подпись под этим текстом, это тоже будет расценено как угроза национальной безопасности страны? Кажется, я ничего не нарушал, ведь мы живем в демократической стране.
Анри Обрайн добродушно улыбнулся: кажется, этот парень заигрался в демократию, придется ему растолковать популярно.
– Как тебя зовут, сынок?
– Давид Фукс.
– Вот что, Давид, разумеется, мы живем в самой демократической стране мира… И уверен, в этом никто из присутствующих не сомневается. И ты имеешь полное право не ставить свою подпись под этими документами… Но в таком случае ты будешь уволен тотчас, как выйдешь из этой комнаты. Я доходчиво выразился, господин Конорс, – перевел он взгляд на президента банка.
– Именно так, мистер Обрайн, – охотно подтвердил Энтони Конорс, – когда речь заходит о безопасности страны, здесь не должно быть каких-то недомолвок.
– Но это еще не все. У меня нет уверенности, что ты не разболтаешь о проблемах банка каждому встречному, а потому я просто вынужден буду предпринять превентивные меры, а именно изолировать тебя от общества до тех самых пор, пока не разрешится благополучно ситуация с банком.
– Вы собираетесь посадить меня без предъявления обвинений? Я так понимаю?
– Если сказать просто, то да!
– Это произвол!
– Никто не собирается сажать тебя за решетку к уголовникам… Во всяком случае, до тех самых пор, пока ты чего-то не совершишь. Я сказал изолировать… У ФБР есть на это право, а мне, в свою очередь, в связи со сложившейся ситуацией даны особые полномочия, и я буду действовать в этих рамках. Тебя просто запрут в каком-нибудь подвале на окраине Нью-Йорка, и ты будешь находиться в нем под присмотром ФБР до тех самых пор, пока все не уладится. Ты меня хорошо понял?
– Да.
– Прекрасно, – обрадованно произнес помощник директора. – Я рад, что мы поняли друг друга. А теперь прошу вас сюда, и распишитесь под всем тем, что здесь написано… Желательно поразборчивее. И еще вот что, в банке будут дополнительные меры безопасности. Прошу не удивляться этому обстоятельству. Будут досматриваться ваши личные вещи и рабочие места. Охрану банка заменят специально обученные агенты ФБР, у которых достаточный опыт локализации подобных ситуаций. И еще вот что, вы должны быть крайне бдительны и сообщать обо всех подозрительных контактах, о людях, пытающихся заводить с вами разговоры о финансовой состоятельности банка. То есть обо всем, что покажется вам подозрительным.
