Марина Серова - Ведьмин камень
– Полина, может, я сам?..
Я мотнула головой. Попробовала вставить один из ключей в замочную скважину. Ключ не подошел. Я начала пробовать все ключи подряд.
В это время мы услышали, как в двери напротив открывается замок. Я даже растерялась. Что делать? Если нас засекут возле чужой двери, да еще за таким неблаговидным занятием, как проникновение в чужую квартиру... Внутри у меня все похолодело.
Дверь заскрипела... Николай вдруг быстро схватил меня в объятия, закрыв своим могучим телом. Он впился в мои губы своими теплыми губами...
– Совсем обнаглели! – раздался рядом с нами ворчливый старушечий голос. – Прямо в подъезде целуются! Девки, девки-то какие бесстыжие пошли... Своих квартир вам, что ли, мало? Шли бы к себе домой, там бы и целовались...
Бабушка спускалась вниз по лестнице, продолжая «поливать» современную молодежь и нравы. Я высвободилась из объятий Николая. Он как-то неохотно отпустил меня, при этом мельком взглянул мне в лицо и тихо сказал:
– Извини, не успел придумать ничего лучше...
– Спасибо... Ты нас очень выручил.
Следующий ключ подошел к замку, я дважды повернула его и толкнула дверь.
В комнате Андрея все было перевернуто. На полу валялись вещи, дверцы шкафа были открыты, ящики выдвинуты. Все их содержимое, очевидно, и было разбросано по полу. Даже диван отодвинули, не поленились.
– Что за разгром? – удивился Николай.
– Похоже, что-то искали. И я даже догадываюсь, что.
– Перстень?
– Скорее всего. Поискали, не нашли, отправились к тебе.
– А у меня ничего не было перевернуто.
– Значит, знали, где именно надо искать.
Я нагнулась к креслу, нащупала пальцами свой «жучок», выдернула его из плотной ткани, зажала в руке. Здесь он больше не нужен.
– Что там? – спросил Николай.
– Ничего... Показалось... Ну что, уходим? Здесь все понятно.
– Убираться не будем?
– Зачем? Мы этого бардака не делали.
– А заявлять об этом? Я имею в виду милицию.
– Николай, если мы заявим, нас обязательно спросят: а что вы, дорогие граждане, делали в чужой квартире? Зачем вы туда, извините, приперлись и как туда попали? Никак, что-то там потеряли? Что ты будешь отвечать на эти вопросы?
– Да, не подумал... Ну хорошо, пойдем.
Возле моей машины мы стали прощаться. Николай поехал к себе на маршрутке, а я села в свой «Мини Купер» и сначала тоже направилась к себе в коттеджный поселок. Я была уже в десяти минутах езды от него, как вдруг неожиданно в груди у меня екнуло. Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось в душе. Это интуиция, поняла я, а ей я привыкла доверять. Я быстро развернула машину и поехала к дому Николая...
Я повернула за угол и поняла, что предчувствие меня не обмануло. Он только что зашел в свой подъезд, я увидела лишь его ветровку, мелькнувшую в дверях. Я посмотрела в сторону и заметила милицейский «уазик», стоящий во дворе на некотором отдалении от подъезда Николая. Как только он скрылся в нем, из «уазика» вышли трое вооруженных крепких ребят в форме и направились следом за ним. Я тут же включила «прослушку» и обратилась в слух.
С минуту, показавшуюся мне вечностью, в «прослушке» была тишина. Но вот раздался отдаленный звон корабельной рынды.
– Солдатенков Николай Львович? – прозвучали еле доносившиеся слова.
– Я... А что случилось?
– Вам придется проехать с нами...
– А что... На каком основании...
– Там узнаете... Нам приказано...
– Подождите! Объясните хоть... происходит...
– Мы не будем... Придется проехать...
– ...Что происходит?..
Больше мне расслышать ничего не удалось, как я ни напрягалась. Да это было уже и не нужно: вскоре все четверо показались в дверях подъезда. Парни в форме подвели Николая к «уазику», довольно бесцеремонно втолкнули его в машину, и она выехала со двора. Мне ничего не оставалось, как отправиться следом...
* * *«Уазик» остановился у здания ОВД, что на улице Пушкина. Я тоже притормозила в отдалении. Я видела, как из машины вывели Николая, препроводили до дверей здания и практически втолкнули внутрь.
Я сидела в своей машине и рассуждала. Что же такого могло случиться, что человека вдруг арестовали? Из-за перстня – не может быть. Он хоть и дорогой, но заключать из-за него подозреваемого под стражу вряд ли стали бы, Николай ведь не представляет угрозы для общества. Тогда из-за чего?..
Черт! Что же делать? Как узнать причину такого крутого поворота событий? Что-то мне все это перестает нравиться.
Похоже, придется-таки обратиться к кому-нибудь из своих знакомых. Дядю Сережу пока тревожить не буду, нет такой уж крайней необходимости, а вот моего друга журналиста Антона Ярцева мы, пожалуй, побеспокоим. У него есть знакомые в органах... Я достала из сумки мобильник и набрала его номер.
– Антон? Это Полина. Привет!
– Вечер добрый, мисс...
– Антон, к тебе просьба, серьезная и срочная.
– Полина, ты, похоже, без этого не можешь. Ты хоть замечаешь, что у тебя время от времени возникают какие-то проблемы, которые ты предпочитаешь решать с помощью других людей?
– Замечаю. И очень благодарна тем людям, которые предпочитают помогать мне.
– А всякое решение...
– Плодит новые проблемы! Ярцев, я в теме! Только сейчас у меня совершенно нет времени вступать с тобой в полемику. Лучше скажи: я знаю, у тебя есть знакомые в органах, так?
– В каких таких органах? Мисс, вы на что намекаете?
– Антон, серьезно, мне не до шуток. Дело – дрянь!
– Да ладно! Говори уже, что там у тебя опять приключилось?
– Помнишь, несколько дней назад я приходила к тебе в редакцию узнать о случае с обваренной женщиной?
– Разумеется, помню. Старческим склерозом я пока не страдаю.
– Так вот, брат той погибшей женщины, некто Солдатенков Николай Львович, был только что арестован и доставлен в ОВД на Пушкина. Можешь разузнать у своих знакомых, за что? И, кстати, имей в виду: он под следствием по делу пропажи перстня... у него самого. Вернее, из его квартиры.
– Что за бред?
– Антон, ну почему сразу «бред»? У него действительно пропал очень дорогой старинный перстень, так называемый ведьмин, он даже об этом заявил, но граждане милиционеры посчитали, что перстень принадлежит не ему, а его племяннику, сыну той обваренной женщины. И возбудили против Солдатенкова дело. Таким образом, из потерпевшего наш Николай Львович сразу превратился в обвиняемого.
– Что называется, сам нарвался? Не сиделось дурню тихо?
– Да, Антон, а я чувствую свою вину перед ним, потому что это я уговорила Николая заявить. Так как насчет кое-что разузнать?
– Ох, Казакова! Что мне с тобой делать?! Отказать не могу, а впрягаться... Ладно, только ради тебя! Жди звонка.
Ярцев отключился. Жди звонка. Сколько, интересно, мне его ждать? Полчаса? Час? А может, и больше. Я посмотрела на часы на мобильнике: скоро девять. Очень хочется домой. Попить чайку и отправиться на боковую. Последние ночи я не высыпалась, так хоть эту поспать бы нормально... Голова все еще побаливает, хотя уже меньше. Я потрогала шишку на макушке. Приличная. Но ничего, я тому уроду тоже дала как следует Алининой пирамидкой. Все, как советовала Нечаева: приложила пирамидку к голове.
Я открыла сумку и извлекла ее на свет, эту красивую в разноцветных полосах геометрическую фигуру. Помедитировать, что ли, все равно делать нечего. Я, как учила подруга, положила одну ладонь на другую, в верхнюю взяла пирамидку, закрыла глаза и представила, что я на берегу моря. Тихо плещутся волны, теплый ветер дует мне в лицо, рядом растут пальмы, подо мной горячий морской песок вперемешку с камушками. А над волнами носятся, носятся белоснежные чайки...
Глава 15
Наверное, я задремала. Сказалась усталость или нервное напряжение последних дней. Зазвонивший мобильник напугал меня. Я вздрогнула, машинально включила его и услышала недовольный голос Ярцева:
– Полина, ты там что, уснула?
– Нет, – бодро соврала я, – а что?
– Звоню, звоню... Ты сейчас подъехать можешь?
– Куда?
– В китайское посольство! Ты там что, действительно спишь? Ко мне в редакцию, разумеется.
– Не знаю, а сколько времени?
– Половина десятого.
– А что ты до сих пор делаешь в редакции?
– Вообще-то работаю. У меня статья срочная. Неожиданно? А ты думала, я здесь чем занимаюсь? Короче, Полина, тебя ждать или нет?
– Ждать! Еду, уже еду!
Я выключила мобильник, бросила на сиденье рядом с собой и повернула ключ в замке зажигания.
* * *...Ярцев сидел в своем крохотном кабинете перед компьютером. Пальцы его ловко порхали по клавиатуре. Увидев меня, он повернул голову, кивнул на стул.
– Садись, я сейчас...
Я опустилась на стул и приготовилась ждать. Пару минут Антон барабанил по клавишам, потом сохранил напечатанное и повернулся наконец ко мне.
– Извини, что по телефону не стал говорить. Дело оказалось серьезным. Ты говорила, у твоего Солдатенкова племянник есть?
