Андрей Анисимов - Невеста Христова
Назарова вышла на улицу и походкой, которая тоже стала куда грациознее, дошла до угла Невского и Фонтанки. Петр уже ждал. Он стоял возле своей бежевой Лады и нетерпеливо вращал головой. В руках жених держал великолепную коралловую розу.
– Привет, Петька. Ты не раздумал? Готов кормить меня ужином? Есть хочу ужасно. – Чмокнув жениха в щеку, сообщила Татьяна. Она еще не решила, скажет ему о беременности или нет.
– Конечно, радость моя, готов. Куда поедем?
– Куда хочешь. Но сначала заскочим на Никольскую площадь. У меня там небольшое дело.
– Нет вопросов, радость моя. – Петр раскрыл дверцу, усадил невесту на переднее сидение, после чего уселся за руль. Правил машиной жених Тани с виртуозностью артиста цирка. Он умудрялся вывернуться из любой пробки и проскользнуть в щель, в которую, казалось, машина никак не может вписаться. Поэтому дорога до Никольской заняла у них не больше пятнадцати минут.
– Заверни в эту подворотню, за церковью. – Распорядилась Назарова: – Теперь направо, и вон к тому подъезду.
Петр в точности исполнил ее просьбу, и выскочил открывать дверцу.
– Проводи меня в подъезд. Там темно и противно. – Петр послушно проследовал с ней до подъезда, распахнул парадное и, пропустив Татьяну, хотел вернуться к машине.
– Нет, иди со мной.
– Как прикажешь, радость моя. Только разреши, машину запру. Дворик еще тот.
– Назарова разрешила. Они поднялись на третий этаж. Не без любопытства, оглядывая обшарпанную лестницу, жених осторожно поинтересовался:
– Тут живут твои друзья?
– Тут живет портниха моих друзей. – Гордо ответила Назарова и позвонила в квартиру. Ей долго не открывали. Таня уже подумала, что зря затеяла этот поход. Но дверь распахнулась, и на пороге возникла Патриция. Она внимательно посмотрела своими бархатными глазами в глаза Татьяны, едва взглянула на Петра и жестом пригласила их войти.
– Здравствуйте, а где Белла? – Не без робости спросила Назарова.
– Бэллочка в магазине. Я сегодня ночью улетаю домой, и моя благодетельница посчитала, что вояж старухи надо смочить шампанским. Но ты же, милая, пришла ко мне, а не к Белле?
Они оказались в гостиной. Патриция царственным жестом предложила им сесть на плюшевый диван. Назарова огляделась. Возле дверей в мастерскую портнихи, где в прошлый раз гадалка вела прием, стоял большой чемодан из желтой кожи. Чемодан был огромный, и лишь колесики у его днища позволяли предположить, что старая цыганка с ним справится.
– Это мой Петр. – Представила жениха Таня.
– Очень приятно… Про него я тебе уже все сказала. – Усмехнулась Патриция: – Теперь хочешь, чтобы бубновый король погадал на тебя? Не советую. Женщина для мужчины должна оставаться загадочной тайной. – И повернула свою маленькую породистую головку у Петру: – Вы согласны, мой друг?
– Я не очень понимаю, что происходит… – Улыбнулся молодой человек: – Но я, мадам, жалкий раб этой красавицы и сделаю все, что она прикажет.
– Вот слова настоящего рыцаря. Мне жаль, что я старуха. Лет тридцать назад ты бы, милая, долго жалела, что привела своего жениха ко мне. – Патриция откинула волосы и, отступив назад, низко и грациозно поклонилась.
– С вами и сейчас опасно знакомить любимых мужчин. – В тон ей ответила Таня.
– Не надо мне льстить, девочка. Всему своя пора. Я прожила красивую жизнь, и благородные рыцари меня больше не привлекают. – И повторила: – Мне очень жаль…
– Что вам жаль? – Насторожилась Татьяна.
– Молодости, конечно… Но ты же пришла по делу? Я уже закончила принимать людей, Но раз ты меня застала, пошли в комнату. Пошепчемся по-бабьи… – Патриция легким движением отодвинула огромный чемодан и распахнула перед Татьяной дверь.
– Потерпи, мы не долго. – Обернулась к жениху Назарова, и дверь за ней закрылась.
Сегодня свечи не горели, а на манекене, что напугал Татьяну в прошлый раз своими обнаженными суставами, красовалось шелковое платье в блестках.
– С чем пришла? – Строго спросила Патриция. Она осталась стоять сама и не предложила стул Назаровой.
– У меня с собой письмо. Я бы хотела знать, кто его написал. Я подозреваю, что это письмо фальшивка. И его сочинил совсем не тот человек, именем которого оно подписано.
– Оно у тебя в кармане жилета. Правильно?
– Да, там. – Удивилась Таня.
– Не вынимай его в этой комнате. А еще лучше, когда выйдешь на улицу, сожги.
Назарова пыталась понять, не шутит ли Патриция. Но лицо цыганки сделалось суровым, уголки губ опустились, и в омуте темных глаз блеснул гнев.
– Но почему? Это всего лишь бумага!
– Эта бумага, к которой прикоснулся дьявол! – яростным шепотом ответила Патриция: – Уходи и делай все, что я говорю. Иначе накликаешь на себя беду.
Назарова кивнула и вышла из комнаты. Потрясенная словами гадалки, она не смотрела под ноги и толкнула чемодан. Он упал. Таня попыталась его поднять, не смогла. Петр вскочил с дивана, но Патриция его опередила. Она наклонилась и легко поставила чемодан на колесики.
– Пошли, Петр. – Позвала жениха Таня.
Он послушно пошел за девушкой. Они спустились по лестнице. Он снова распахнул перед ней дверцу машины. Она уселась на сидение. Дождалась, пока он займет место водителя и попросила:
– Подожди, постоим немного.
– Что случилось, радость моя? Ты вышла от этой старухи бледная, как русалка.
– Ты хотел сказать, как утопленница? – Поправила его Татьяна.
– Не важно, что я хотел сказать. В чем дело?
Таня взяла с панели приборов свою коралловую розу, понюхала ее. Потом посмотрела на жениха долгим отсутствующим взглядом:
– Понимаешь, Петр. У меня в кармане письмо. Я обещала переслать его завтра по электронной почте в Москву своему знакомому. Это письмо ему нужно для расследования. Он частный сыщик.
– Так в чем проблема, радость моя? Отошли. Если это не любовное послание, я не ревную…
Таня покачала головой:
– Оно вовсе не любовное. Но цыганка сказала, что это письмо может принести несчастье. И посоветовала его сжечь.
– Какая лабуда! Радость моя, если ты позволишь, я сам отправлю его завтра из своей конторы.
– Даже не знаю… – Засомневалась Назарова: – Мне, криминалисту, стыдно быть такой суеверной. Но старухе я верю.
– Так, давай его сюда. Я совсем не суеверен и возьму всю тяжесть злых сил на свои плечи. – Рассмеялся Петр.
Таня достала из кармана письмо и передала жениху:
– У тебя ручка есть?
– Зачем, радость моя?
– Чтобы записать адрес получателя…
– Обойдемся и так. – Петр раскрыл свой мобильный телефон, и Назарова продиктовала ему электронный адрес Ерожина.
– Теперь поедем ужинать? – Улыбнулся Петр и завел двигатель.
– Прости, Петя. Но есть мне расхотелось. Отвези меня домой, а поужинаем завтра. Только не обижайся.
– Я презренный раб. Как я могу обижаться на свою госпожу, радость моя!? – Ответил жених и рванул с места.
Через пол часа Назарова была дома. От ужина она отказалась и, сообщив родителям, что очень устала на работе, ушла в свою комнату. Проснулась в прекрасном настроении. За завтраком смеялась шуткам отца и выпила две чашки кофе с бутербродами и бисквитом. В метро, по дороге на службу, подсмеивалась над собой за вчерашние страхи. Да и на работе все складывалось удачно. Благодаря ее заключению по делу об убийстве в Елисеевском магазине прокурор подписал ордер на арест подозреваемого. Перед обедом она вспомнила о письме Богаткина и позвонила в Москву:
– Петр, ты получил мое послание?
– Нет, Таня. Пока ничего не приходило. – Ответил Ерожин.
– Странно? Проверь еще раз.
– Не надо проверять. Надя сидит на компьютере с открытой почтой. От тебя ничего не пришло. – Повторил сыщик.
– Хорошо, я сейчас выясню, в чем дело, и перезвоню. – Назарова набрала рабочий телефон жениха. Это был прямой телефон и обычно трубку поднимал сам Петр. Но сегодня к телефону подошла женщина.
– Можно Петра Антоновича Новожилова? – Попросила Таня и добавила: – Скажите, что Назарова беспокоит.
– Это говорит Татьяна? – В свою очередь поинтересовалась женщина.
– Да, Татьяна Назарова.
– Должна вам сообщить скорбную весть. Вчера ночью Петр Антонович погиб в автомобильной катастрофе. Вы меня слышите?
Назарова ничего уже не слышала. Она выронила из рук трубку, опустилась на стул и потеряла сознание.
* * *Москва 11 Ноября 2004 года
Ерожин расхаживал по кабинету в ожидании повторного звонка из Питера. И как только звонок раздался, бросился к телефону. Но звонила не Назарова из Питера, а Волков из Москвы:
– Петр, я в тупике. В сгоревшей машине все три парня, что встречали немца.
– По-моему, это уже не новость…
– Я понимаю, но хочу тебя проинформировать о деталях.
– Знаешь, бородатый анекдот про врача?
– При чем тут анекдот?
– Сейчас поймешь. Доктор спросил у родственников умершего: потел ли больной перед смертью?
