Джек Кертис - Банджо
Гэс подумал о том, что и в Канзас-Сити наступил вечер, что Бесси, готовясь к выступлению в клубе, уже одевает свое вечернее платье. Его охватил приступ тоски и одиночества, но он отогнал от себя печальные мысли. Сейчас ему нужно думать лишь о том, что ждет впереди - на каждой развилке дорог, у каждого моста их может подстерегать засада. И ни о чем другом.
Когда Гэс подошел к грузовику, который вез бензин и другие припасы, из дверей одного из домов вышел человек. Им оказался деревенский констебль, сутулый, щуплый, с большими седыми усами; на бедре у него болтался в кобуре старый "кольт" с костяной ручкой.
Гэс остановился, ожидая, что скажет констебль.
- Далеко едете? - спросил старик, засунув большие пальцы рук в карманы древнего жилета.
- Да, довольно далеко, - сказал Гэс. - У вас тут такой уютным городок, что хотелось бы даже остаться. Но мы только перекусим и поедем дальше.
- Да, вы прямо осчастливили Реда Уолфорда. За последние семнадцать лет, с тех пор как он открыл свою забегаловку, ему еще не приходилось обслуживать столько людей сразу, да еще на ужин.
- Я уверен, что наши ребята хорошо заплатят вашему Реду, и кое-что прибавят сверху.
- Однако забавно вы тут поставили свои машины.
- Забавно?
- Ну, вы их так поставили, что нарушили закон. У нас в Овербруке, как и во всех других городах штата, кстати, мы ставим машины и все остальное, что ездит, под углом к тротуару. А что вы везете в этих своих грузовиках?
- Особое посевное зерно. На запад штата. Им будут засевать поля для нового урожая.
- А, это такое, что хорошо растет в засушливых районах, да? - Старый констебль слегка улыбнулся. - Но может, я все-таки взгляну, что у вас там в грузовиках, а?
- Знаете, слишком много времени уйдет на то, чтобы развязать все эти веревки и снять брезент, - сказал Гэс.
- Ну... вот вы все-таки поставили машины не так, как нужно. Нарушили закон. Похоже, придется вам платить штраф.
- Хорошо. У нас шесть грузовиков, пикап и легковая машина. Сколько с нас?
- Ну, два доллара за каждое транспортное средство, - сказал старик. Ну, это, понимаете ли, за то, что нарушили закон. Поставили машины неправильно.
- А не многовато? Мы никого не беспокоим, к тому же ваш Ред Уолфорд хорошо заработает.
- Реду Уолфорду не нужны деньги, потому что он их не тратит. Я был когда-то ковбоем в Техасе, перегонял скот в Абилен. Денежки не солил - всю получку тут же тратил. Если деньги не тратить, они заваниваются в кармане.
Гэс улыбнулся и вытащил из кармана сто долларов одной купюрой.
- Я тоже так считаю, шериф, и мне кажется, что вам может пригодиться небольшое пожертвование на нужды вашего города от человека, который здесь мирно проезжал.
- Да, наверное, пригодится. - Констебль принял деньги. - Очень даже прекрасное пожертвование. А теперь вот, мне, наверное, следует спросить вас, не имел ли к вам отношения такой большой синий автомобиль, "пиерс-эрроу". В нем сидело пять человек. Один такой рыжий, с большим носом. С ними было еще две машины, тоже большие, но они не сделали таких пожертвований, как вы.
- Да, я кое-что о них слышал, - сказал Гэс, - и очень благодарен, что вы мне о них рассказали.
- Дело вот в чем - я бы хотел, чтобы ничего плохого у меня в городе не произошло. А ежели вам захочется порезвиться, то делайте это за пределами моей юрисдикции, ладно?
- Да, сэр, конечно, - заверил его Гэс. - Мы постараемся, чтобы все было тут у вас в порядке. И я бы очень хотел, чтобы все обошлось совершенно мирно.
- Жаль, что я уже не могу играть в эти игры, - сказал старик. Кончики его больших висячих усов дрогнули, слезящиеся глаза слегка затуманились он вспоминал свою молодость. - Эх, быть бы снова молодым!
- Тогда я бы хотел, чтобы в случае какой-нибудь заварушки вы были на моей стороне.
Из столовой стали вываливаться люди Гэса, наевшиеся и напившиеся кофе, отдохнувшие и готовые отправляться дальше. В ночь, по дороге, на которой, возможно, большие опасности.
- А может быть, - начал вдруг констебль очень тихо и просительно, - а может, все-таки, я бы с вами... Нет, нет, мне нужно оставаться здесь. Толком я не знаю, что мне тут, собственно, делать. Но когда старый рысак сходит с беговых дорожек и отправляется мирно себе пастись, назад к бегам ему уже нечего возвращаться.
- Как не знаете, что делать? У вас тут есть работа, вы делаете нужное дело, - сказал Гэс мягко, утешительным тоном. - Вы еще когда-нибудь понюхаете пороху.
- Нет, такого уж здесь никогда не будет. Эти фермеры - что с них взять! Тупые как бараны, или даже еще глупее.
Гэс вместе с констеблем вернулся к своему автомобилю; возле него уже стоял Соленый - в руках он держал большой бумажный кулек.
- Как только вы уедете, мистер, пойду и я выпить чашечку кофе и стаканчик молочка, - сказал констебль.
- Еще раз спасибо вам!
Взяв кулек у Солтца, Гэс наклонился к нему поближе и прошептал:
- Передай всем: Мики Зирп поджидает нас где-то впереди.
Довольное выражение человека, который только что насытился, словно ветром сдуло с лица Соленого; в его глазах мелькнул страх, но он быстро совладал с собой.
- Понятно, - сказал он и отправился к группе водителей и охранников, стоявших у грузовиков, ковыряющих в зубах зубочистками, достающих сигареты.
Гэс пока не мог придумать, как защититься ночью от неожиданного нападения. В темноте, да еще с такими тяжелыми и неповоротливыми грузовиками, не приходилось и думать о стремительных действиях.
Вытащив из кулька бутерброд с мясом, Гэс откусил большой сочный кусок и пошел к двери столовой; она была открыта, и свет, падающий изнутри, освещал старого вислоусого ковбоя; из-под низко опущенной на лоб старой шляпы он смотрел на приближающегося Гэса.
- К вам иногда приезжает бродячий цирк? - спросил Гэс.
- Да. А что?
- А где они обычно останавливаются?
- С западной стороны кладбища есть такое ровное местечко. Там они и разбивают свой шатер, - сказал констебль очень серьезно.
- А вы не могли бы мне показать, где именно? Мы бы там встали на ночь. Но для этого, наверное, нужно ваше разрешение?
- Никакого разрешения не нужно. То место принадлежит уже не городу, а графству. Поедете прямо, никуда не сворачивая. Проедете милю, не больше. Слева увидите холм, похожий на ботинок. Ровная площадка будет как раз справа. Никаких там нет заборов, никаких ям или канав. Можете заезжать туда и размещаться, как нравится.
Гэс вложил в скрюченную артритом руку старика, на которой не хватало безымянного пальца, еще одну купюру.
Вернувшись к автомобилю, он сказал Соленому:
- Садись за руль. А я буду глядеть по сторонам.
- Все уже готовы. - Солтц сел за руль.
Улица наполнилась ревом мощных двигателей, и караван грузовиков медленно тронулся.
Гэс помахал рукой констеблю, и лицо старика, задубевшее под ветрами прерий, на мгновение осветилось внутренним огнем, словно снова пришло время кому-то выхватывать из кобуры шестизарядные револьверы и умирать в пыли улицы. Но старые кости тут же дали знать о себе, разрушив видение юности и напомнив, что он реликт другой эпохи, когда все было иначе. Когда энергия и страсти били через край, когда мужчины были воплощением мужества, когда техасский погонщик скота, после многих стаканов выпитого виски, громко оповещал о себе мир: "Я наполовину конь, наполовину аллигатор! Воспитан средь зарослей тростника, вскормлен медведицей, взращен у свиного корыта! А колыбельную мне пели шестизарядники! Я фиалка гор Гингэм! Где сын грома, отвечающий на мой призыв и склоняющий передо мной свои рога?.."
Гэс держал автомат обеими руками, а когда Соленый вывел машину из города, поднялся с сиденья и стал на подножке. Машина медленно двигалась вперед; Гэс готов был в любую секунду открыть огонь.
Ему все время казалось, что спину ему сверлит чей-то взгляд, что из темноты на него вот-вот кто-то бросится. Но странные ночные силуэты оказывались деревьями и сараями. И тут, вдалеке, он увидел желтые пятна фар машины, взбирающейся по дороге на невысокий холм. Кто это едет: фермер, возвращающийся с поля домой, или длинноносый головорез?
Мимо машины Гэса протарахтел маленький грузовичок; фермер, сидевший за рулем, и не подозревал, как близко он был от смерти.
В ночи раздавался лай собак, ухали совы, шелестела колеблемая теплым ветерком кукуруза.
Слева от дороги Гэс увидел забор кладбища, покосившийся столб с прибитой к нему доской, на которой было написано: "Оливковая Гора".
- Сворачивай где-то здесь направо! - крикнул Гэс.
Выбрав место поудобнее, Солтц свернул на ровную площадку, заросшую травой; никаких следов жилья нигде не было видно. Через дорогу, с одной стороны, возвышался холм, который действительно, как говорил констебль, напоминал своими очертаниями ботинок.
- Развернись, - сказал Гэс. - Тут и остановимся.
Гэс спрыгнул с подножки и побежал к подъезжающим грузовикам. Каждому водителю он объяснил, как надо поставить машины - по кругу, впритык друг к другу, буфер в буфер. Водители поняли, что от них требуют, и поставили грузовики именно так.
