Михаил Левандовский - 13 Сектор. Следствие против знатоков
— А что так?
— Понимаешь, Олег — человек сложный. Любит над людьми психологические эксперименты ставить. А главное — для него власть важна. Представляешь, я его все время с моделями видел, и девиц он сюда вызывал, что глаз не отведешь. А подобрал себе серенькую московскую девушку с подмосковной окраины секретаршей работать, неделя, две, три — все хорошо. Потом его переклинило — он ее в кабинет вызвал и сказал: «Теперь ты мне кофе голой подавай».
— Зачем ему это?
— Власть, власть и еще раз власть.
— Так набирал бы бывших стриптизерш. Могу посоветовать, как это делается, опыт есть.
— Не хочет. Ему важно человека сломить. Он потому самых обычных девочек сюда и брал, — вздохнул дядя Жора.
— А что, они не могли ему в рожу плюнуть? — спросил Роберт.
— Некоторые плевали. Но он сразу говорил, что откажешься — уволим и напишем, что за воровство. Кому охота? И так это место работы человека не красит, а со статьей…
— Дядя Жора, ведь это ваша обязанность — следить, чтобы шеф в крайности не впадал.
— Ты знаешь, я слежу. Я ему это агентство нашел. Первый бизнес-проект в Москве такого рода. Они секретарей с интимом подбирают.
— Ну и как? — поинтересовался я.
— Пока никого не прислали. Он решил, что если за это платит, то чтобы по полной программе подобрали — девочку светловолосую, как кукла, и высокую, с длинными ногами.
— А насколько больше платит?
— Раза в три больше, чем обычной секретарше.
— И водятся такие в агентстве?
— Несколько уже приходили на собеседование. Ничем не кончилось. И вообще я не уверен, что он платить собирается. Там принцип у агентства: месяц отработала, не понравилась — на фиг. И я подозреваю своего шефа, что они регулярно ему нравиться не будут. Агентство свои комиссионные получит, а вот несчастные девчонки без денег останутся. Так что пока слежу за ним. Он уже к девочкам с ресепшена и службы продаж страховок начал клеиться. И шорты жуткие ввел, выглядит дешево, имидж теряем.
Ну и дядя Жора — талант! Ему бы не в церберах, а в клиентском обслуживании работать. Если все наладится, возьму его на работу. Пригодится. Умеет принцип понимать.
— Давайте еще накатим.
И мы накатили. Как я попал домой, уже не помню. Надо у Роберта спросить, хотя что-то мне подсказывает, что рассказывать об этом ему будет неприятно.
Глава четырнадцатая
Я понял, что обладаю уникальным шансом расширить свои представления об автохолдинге. Для этого нужна девушка с хорошими актерскими способностями.
Где ее найти? Можно попробовать постучаться в «Распутье» — там можно встретить и студентку МГИМО, и выпускницу «Плешки», но они настроены на то, чтобы максимально эффективно обменивать свою красоту на деньги. Не зря предпочитают олигархов.
Обратиться к Мише Кабанову? Один раз пробовал — получил Дашу. И что из этого вышло? Таки ничего хорошего. А он — виртуоз, постановщик шоу, звезда эпохи гедонизма — между прочим, старался.
Юлька Серебрякова! Последние пару недель она регулярно возникает в моей жизни, спросить сам бог велел. Может, порекомендует кого-нибудь из подружек. Я полез во «вконтактик», как его называют юные девушки. К сожалению, Юля заходила двое суток назад. Странно. Раньше она там бывала каждый день. За последнее время мы несколько раз списывались и пили кофе в разных точках северо-запада Москвы. Телефона она пока не давала — не заслужил. Впрочем, сначала стоило бы понять, кто она мне? Ухаживать за ней? Я в полтора раза старше. Вряд ли ей это интересно. И мои предчувствия говорили о том, что у нас ничего не получится. Хотя время мы проводили с огромным удовольствием. А сейчас во «ВКонтакте» ее нет. Неприятная история. Может, что-то случилось?
Подождал до вечера. Несколько раз просыпался ночью. Юля не появлялась. В полдень следующего дня отправился на северо-запад Москвы.
К счастью, вечную пробку в Алабяно-Балтийском тоннеле удалось преодолеть всего минут за сорок, и около пяти вечера я припарковался у хорошо знакомой двадцатидвухэтажной башни — грязно-белой с цветными плиточными вкраплениями.
Что набирать на домофоне? Слава богу, помню: год моего рождения — 1972.
— Алло, — раздался заспанный голос, явно принадлежащий не Юле.
— Добрый день. Извините, пожалуйста. Я знакомый Юли Серебряковой. Она не выходит на связь уже несколько дней. Вы не знаете, что с ней?
— А кто вы?
— Мы пару раз пересекались в клубе, в котором она работала. И как-то раз я ее подвозил.
— Кто вы? — повторил голос. — Я тоже работаю в клубе, я должна вас знать.
— Ладно. Так легче? Ну, Александр.
— Мало ли в «Распутье» Александров, и не сосчитать… Александры бывают разные.
— Вы знаете, когда меня видят, музыку включают специфическую.
Действительно, с тех пор, как я несколько раз засветился в телевизионных шоу, у руководства клуба родилась забавная шутка: они засекали, что я вхожу, и включали арию из «Пиковой дамы». Их смешило, а девушки жаловались, что танцевать стриптиз под это ну никак невозможно — такое же извращение, как хоккей на траве или балет на льду.
— А, тот самый Александр. Знаю, знаю. Я Вика, массажистка и танцовщица.
Массаж я у нее никогда не заказывал, но мои знакомые говорили, что лучшего умения разминать позвоночник, да и не только, они не встречали давно. Слава богу, мы опознали друг друга.
— Так что с Юлей?
— Александр, все нормально. Подождите у двери минут пять, она с собакой гуляет.
Вскоре я заметил за кустами знакомую золотоволосую голову и помахал рукой:
— Юлька, привет!
— Привет, а что ты тут делаешь?
Из-за девушки неспешно выскользнуло черное облако, подошло ко мне, понюхало, обошло кругом, напрыгнуло, достав лапами почти до плеч, и лизнуло. При ближайшем рассмотрении им оказался беспородный, но милый пес. Судя по движениям и проседью в шерсти, он был немолод, добр и слегка слеповат.
— Ух ты какой! Юль, сколько ему?
— По зубам, говорят, лет двенадцать-тринадцать. Старик уже.
— Вау, и все это время с тобой?
— Да нет, со мной полгода всего. Домашний, но клейма нет. На помойке нашли его, кто-то выкинул прямо в ошейнике. Мы с Викой увидели его, добродушного, старого и ухоженного, жаль стало, к ветеринару отвезли. У пса несколько лет назад была сильная травма головы, должно быть, удар, с тех пор плохо видит. Но дружелюбный.
Еще бы, если, учуяв от меня запах другого кобеля, пес не стал рычать, а полез лизаться, это значит, животное доброты необыкновенной.
— Как его зовут?
— Лобен.
— Через «а» или «о»?
— Через «о», но это ничего тебе не скажет.
— До гор, где горюет Лобен. (Эх, братцы!)
— Нас будет помнить Лобен, — процитировал я.
Юля посмотрела на меня с уважением, и мы в унисон закончили:
— Тост (его мы тихонько выпьем) — За беззаконный сброд[42].
— Да, — засмеялась Юля, — не ожидала.
— И кто же он у тебя по ветпаспорту? Лобен и есть?
— Да. Когда паспорт давали, спрашивали, почему у собачки женское имя Лобенгула. Но мы-то с тобой знаем, что это мужское имя вождя зулусов[43].
— Знаем, — подмигнул я.
— Ты что приехал? — спросила Юля. — Я тебя тут, если честно, не ждала.
— Второй день отписаться «ВКонтакте» пытаюсь. И не получается.
— Да у меня приключение. Четырехлапый негодяй чем-то напугался, вскочил, бросился, сетевой шнур задел, ноутбук упал на кухне и разбился о кафельный пол вдребезги. А на телефоне деньги закончились. Так что сижу без связи.
— Пойдем, я тебе положу денег.
— Ой, да не надо.
Я мысленно перебрал в уме скудную наличность. Чтобы положить на телефон, точно хватит. На полный бак бензина деньги отложены.
— Да надо, надо, может, заодно номер дашь.
— Вымогатель. Не дам.
— Хоть «ВКонтакте» подключишь.
— Ладно, уговорил. Телефон я тебе продиктую, только лишний раз не беспокой.
— Юля, я тебе ни звонить, ни писать не буду, так как считаю, что если пожилой джентльмен ухаживает за молодой красавицей, то звонить ему должна она, когда он ей нужен.
— Вот всем бы мужикам такую логику. Я бы, глядишь, и в «Распутье» осталась.
— А ты сейчас где?
Поскольку в последнее время финансы не позволяли мне посещать клуб, то и проверять, не вернулась ли туда Юля, было не с руки.
— Да тут, в местном кабачке, официанткой подрабатываю. Результаты, конечно, не те. Зарплаты никакой, чаевых нет, но место милое. Слушай, мне на смену пора. Скажешь, чего хотел?
— Может, тогда вместе пойдем? Выпьем за беззаконный сброд? У вас консумация разрешена?
— Это в «Распутье» консумация. А у нас просто, если народу нет, так вполне могу спокойно посидеть с посетителями, место хорошее. Пошли в «Ублюдки».
— Куда?
— Бар у нас так называется — «Айриш Бастардс». Местные жители зовут — «Ублюдки». Подожди, только собаку подниму. До бара идти три минуты.
