Галина Романова - Торговка счастьем
– То есть, другими словами выражаясь, ты выставила мою гостью за дверь?! – Игорь повысил голос.
– Гостью! – фыркнула Света с неприязнью. – Гостья у тебя ночевала!
– Не твое дело!
Он уже орал. А всегда, когда он начинал орать на нее, он уже не мог остановиться. Кошмар прошлых лет возвращался.
– Зачем ты пришла, отвечай! – рявкнул он, склоняясь над бывшей женой с крепко сжатыми кулаками.
– Проведать. Давно не виделись, – соврала Света с неуверенной дрожью в голосе.
– Зачем ты пришла?! – заорал он ей в самое ухо так громко, что она вжала голову в плечи. – Света, отвечай!
– Мне… Мне захотелось на нее посмотреть, – пролепетала она, опуская подбородок. – Захотелось посмотреть на твою любовницу.
– Как ты о ней узнала? – он резко отпрянул, от тяжелого запаха ее духов его мутило. И кулаки его – крепко сжавшись – находились в опасной близости от ее лица. – Света, как ты о ней узнала?
– Мне… Мне позвонили на работу. И сказали, что мой бывший муж завел себе женщину.
– И что? Твое-то какое дело? – не поверил Алексеев. – Мы уже почти три года в разводе. Тебя совершенно не должно волновать, кого я себе завел: женщину, собаку, кошку. Что еще тебе сказали?
– Мне сказали, что эта баба доведет тебя до гробовой доски, как уже довела одного своего мужа. И что тебя надо спасать, пока не поздно. – Света исподлобья глянула на него, шмыгнула носиком. – И мне стало любопытно.
– Конечно, любопытно! – фыркнул он почти весело, шлепнув себя по бедрам. – Не спасать же ты меня собралась! Кто звонил?
– А я знаю! Не представились.
– Женщина или мужчина? Звонили на какой телефон, мобильный, стационарный? Ну… Живее соображай, живее! Той женщине, которую ты отсюда выставила, дура, грозит серьезная опасность.
– Все мир спасаешь, – проворчала она и полезла за мобильным в сумочку, выудив ее из-за спины. – Мир спасаешь, а брак наш не мог спасти. Записывай номер… Ты, наверное, не любил меня никогда.
– Не любил, – вдруг сказал он, забивая номер в свой мобильный. – Звонила женщина?
– Да. По голосу не молодая, но и не старая. Голос противный такой…
Света убрала свой телефон обратно в сумочку. Вылезла из кресла, одернула шуршащую юбочку, потянулась за курткой, которую швырнула на диван, когда вошла. И будто случайно коснулась Игоря грудью. И, странно, несмотря на то, что у него давно уже не было секса, его это совершенно не взволновало. Он даже озадачился. Что с ним? Может, все уже, того? Но тут же вспомнил, как не давало ему спать дыхание Насти за стенкой минувшей ночью. Как мечтал, что станет утешать ее, но, сочтя свои мечты пошлыми, остался на раскладушке. И все с ним было нормально! Это просто Светка перестала ему быть интересной.
– Пока, пока, – пропела бывшая жена и, виляя задом, прошла в прихожую. Заорала оттуда: – Что, даже не проводишь?
– Ты знаешь дорогу, – огрызнулся Алексеев, выглядывая из окна на улицу.
Конечно, Насти там не было и быть не могло. Не станет же она сидеть с сумочкой на скамеечке и его поджидать. Да он бы и увидел ее, когда подъехал. И ей есть куда пойти. Зачем ей слоняться по его двору. Надо звонить – нет, лучше поехать к ней домой. И постараться уговорить спрятаться где-нибудь еще. Ей нельзя оставаться одной в огромном доме. Нельзя! Горничная, если она еще самостоятельно не уволилась, приходит лишь днем. А ночью? Кто станет охранять ее ночью?! И это хорошо, если она окажется у себя дома. А если нет?! Где он станет ее искать?!
– Игореша-аа… – затянула противным голосом Светка, открыв входную дверь и повиснув на ней. – Ну проводи меня-аа…
Он выглянул из комнаты. Без интереса оглядел эффектную женщину, успевшую стать ему чужой. Коротко кивнул. Буркнул: пока.
– У, какой. – Света погрозила ему кулачком, шагнула за порог. Но тут же снова вернулась, покусала губу, глянула на него исподлобья. – Что, даже не хочешь узнать у меня, на какой машине уехала твоя любовница?
– Что?! На какой машине?! – Он шагнул вперед, резко схватил Светку за рукав куртки, втянул обратно в квартиру и требовательно глянул. – Ну! Что за машина?!
– Внедорожник какой-то огромный. Светлый. Твоя гостья… – на этом слове бывшую жену перекосило. И она долго, сердито сопела. Потом все же продолжила: – Когда твоя гостья вышла из подъезда, задние двери распахнулись. Оттуда вылезли два здоровенных парня. Подхватили ее под руки. Один забрал ее сумки. Впихнули в машину на заднее сиденье. Один сел рядом. Второй вперед. И они уехали. Вот так, Игореша. Не успела она выйти отсюда, как ее тут же сняли.
– Вот дать бы тебе по лбу! – прошипел он злобно. – Номера не запомнила?
– С ума сошел? – вытаращила на него Светка клоунски разрисованные глазищи. – С твоего этажа рассмотреть номера машины? У продавщицы своей любимой спроси. Они мимо ее магазина проехали. Она как раз ступеньки подметала. Небось, запомнила. Она глазастая!
Симпатичное лицо бывшей жены снова неприязненно перекосилось. Татьяну Ивановну она не терпела. Та, кстати, отвечала ей взаимностью.
– И камера на магазине. Номера могли попасть в объектив. Не мне тебя учить, сыщик, – ухмыльнулась Света и, вдруг шагнув к нему, звонко поцеловала в щеку. И проговорила со смесью сожаления и грусти: – Прощай, что ли, Алексеев! Больше не приду…
Больше было и не надо. Все, что могла, она уже сделала. Игорь машинально вытер место, которого коснулись Светкины губы, брезгливо поморщился, глянув на измазанную помадой ладонь. Ну что, в самом деле, за боевой раскрас! Так и не научилась краситься.
Он запер дверь за бывшей женой. И тут же потянулся к вешалке за курткой, попутно доставая мобильник. Надо звонить Вадику. Одному ему отправляться на поиски Насти было нельзя. Не потому что боялся, нет. Он очень плохо контролировал себя. Мог натворить чего-нибудь. А отправляться надо было либо в дом Дворова, потому что у того имелся светлый внедорожник и пара здоровенных тупоголовых охранников, либо в дом Симонова, чья помощница вычислила Настю сегодняшним утром, когда она ходила в магазин. Та видела, как Настя заходит в подъезд. Но не могла точно знать, в какую именно квартиру. И тогда она звонит его бывшей жене и провоцирует ее на визит. Благо это несложно. Светка всегда попадалась на всякого рода провокации. Светка мчится к нему домой. Устраивает сцену. А это наверняка имело место быть, просто так Настя бы не ушла. После этого представления, что устроила Светлана, Настя собирает вещи, выходит из дома и попадает в ловушку.
Так кто ее устроил – Симонов или Дворов? Дворов или Симонов?..
Глава 18
Мрачное серое утро, слегка поманившее редкими солнечными лучами, перешло в мрачный серый день и сменилось серым непогожим вечером. С севера отвратительно задувало ледяным ветром, и сверху даже посыпало снежной крупой. За каких-то полчаса газоны, еще утром радующие глаз бархатистой зеленью, снова побелели. В доме сделалось прохладно, и он отдал распоряжение чуть прибавить температуру в трубах отопления.
Геннадий Степанович зябко поежился и отошел от окна, за которым возле гаража Валентина намывала машину. Вручную мыла, из ведерка, на ледяном ветру, в одной тонкой кофте. Запретить ей это делать он не мог. Позвать в дом и заставить выпить горячего чая тоже не мог. Потому что он был на нее жутко зол. А она на него наверняка обижена.
Сегодня в четыре часа пополудни – он даже время запомнил – он впервые поднял руку на свою помощницу. Впервые за долгие безупречные годы ее службы. Ударил сильно, очень сильно. Худенькая женщина, не ожидавшая нападения и не успевшая сконцентрироваться, отлетела в угол и больно ударилась головой о стену. На левой щеке под глазом у нее тут же вздулась громадная гематома. На голове выросла шишка. Он увидел ее, когда она поднялась. Сквозь редкие волосы рассмотрел.
Ему ненадолго сделалось жалко свою помощницу, но он не протянул ей руки, чтобы помочь подняться из угла, куда она свалилась тряпичной куклой. Он просто сказал:
– Пошла вон!
– Простите… Простите меня, Геннадий Степанович… – забормотала Валентина, не плача, не шмыгая носом, не пытаясь прикрыться от его гнева. – Я думала, что так будет лучше…
– Ты хоть понимаешь, что натворила, дура? – заорал он.
Он затрясся, лицо побагровело, на висках вздулись вены, он увидел это в зеркальных дверцах шкафа. И перепугался. Инсульта он боялся. Немощности, неподвижности, собственного подбородка в слюнях. Всего этого он боялся пуще смерти и тут же сбавил обороты.
– Ты чем думала, когда сотворила такое?! – чуть тише спросил он и осторожно уселся в неглубокое удобное кресло.
– Я подумала, что так будет лучше, Геннадий Степанович.
Валентина стояла перед ним навытяжку. Громадная гематома наливалась сизым, глаз заплывал. Ее чуть колотило. То ли от боли, то ли от обиды на хозяина, то ли от страха, что облажалась.
