Галина Романова - Тайну хранит звезда
Илья уже выходил, когда полковник с тоской начал тыкать пальцами в телефонные кнопки. Доклада ждали уже вчера. Сейчас что будет…
Глава 12
Сегодня у нее был выходной. Ничем не занятый, противный и пустой. Все планы были писаны-переписаны, тетради проверены. Квартира убрана. Обед, которым некого было кормить, приготовлен. С Иркой перебрали уйму сплетен за полчаса. Та на все лады расхваливала молодого любовника, воскресным утром взявшегося готовить ей блинчики и едва не спалившего ей всю кухню. Посмеялись, позлословили, но легче ей не стало.
Пустота…
Она давила гнетуще, оглушительно. Казалась толстой, непробиваемой, неистребимой. Аня бесконечно долго слонялась по чистым прибранным комнатам. В комнате сына заново сложила все его рубашки, трусы, майки. Все то, что он не стал забирать. Поправила на полке старого плюшевого зайца с оторванным ухом. Позвонила Володину на домашний, на рабочий, на мобильный. Все три телефона ответили ей отказным длинным сигналом. И стало хуже вдвойне.
Чего она придумала себе? Чего насочиняла про себя и этого небритого сыщика? Думала, что он вечно станет крутиться тут у нее? Как бы не так! Очень ему надо! Надо было, пока она рабочие будни его скрашивала своей помощью. А в выходной ей места рядом с ним нет. Даже не позвонил!
Анна снова взяла в руки телефон и набрала номер квартиры бывшего мужа, изо всех сил надеясь, что снимет трубку Игорек, что Сашки нет дома и…
– Да? Слушаю вас?
Голос бывшего был таким мило безмятежным, что она едва не заревела от злости. Сволочь! Бросил ее, забрал сына, обзавелся шумными друзьями-подругами, и горя ему нет. А она?! Как же она?! У нее же ничего не осталось, кроме работы, ожидания и непонятного беспричинного страха. Все чудились какие-то шаги над головой, хотя она точно знала, никто ходить там не может. И не ходит, конечно же. Квартиру снова опечатали, предварительно осмотрев с участковым. Никаких следов взлома или чужого проникновения. Значит, просто хулиганы сорвали бумажку. Хорошо, она в привидения не верит, верила бы – давно свихнулась.
– Слушаю вас! – В Сашкину безмятежность заползло привычное раздражение, и Аня встряхнулась.
– Привет, бывший муж, – поздоровалась она. – Сына можно к телефону?
– О-о-о, – протянул он в обычной своей манере. – Кого мы слышим!!! Как дела-то хоть, бывшая жена? Совсем со мной не контактируешь, избегаешь. А что я тебе плохого сделал?
– Ничего? – Она чуть не задохнулась от возмущения. Оглядела пустующую с их уходом квартиру и повторила с нажимом: – Ничего?!
– А что? Ты пытаешься обвинить меня в том, что я ушел от тебя? Это глупо, Анька. Ты же умная баба, должна понимать, что какая без любви жизнь? А я же не любил тебя.
Он был очень доволен собой, самонадеян. И оттого еще более противен ей. И она возьми и скажи:
– А я тебя.
– Что-что? Я не ослышался? – Ее ответ его сильно озадачил.
– Нет.
– Ты врешь! Бессовестно и нагло врешь! А детей еще учишь, учительница, – не поверил Сашка и облегченно рассмеялся. – Это ты потому так говоришь, что досадить мне хочешь. Можно узнать причину? Из-за Игорька? Так это тоже его выбор. Я не настаивал и…
– Кстати, об Игорьке, – перебила Аня, сморщившись, как от зубной боли. Слушать такие похвальбы в свой адрес от мужчины и от великолепнейшего отца она не могла. – Кто сказал тебе, что ребенок должен присутствовать при твоих оргиях?
– Чего несешь? – опешил, явно опешил Сашка. – Каких оргиях?! Я ничего себе такого не позволяю.
– Да что ты?! А двумя днями раньше?! Что было у тебя дома?! Не оргия, нет?! Крики, хохот, музыка, истерический визг!!! Это не оргия, по-твоему?!
Сашка молчал какое-то время. То ли вспоминал, то ли обдумывал оправдание, не затрагивающее его достоинства. Он же не мог перед ней оправдываться! Раньше не мог и не хотел, теперь так тем более!
– Игорек нажаловался? – вдруг забытым, миролюбивым вполне тоном спросил он.
– Нет, не Игорек, – тут же вступилась за сына Аня. – Я звонила ему и все слышала. Это было ужасно! Ребенку непозволительно присутствовать при таких твоих сборищах! Стыдно!
Он снова помолчал.
– Хорошо, считай, ты меня устыдила, – удивил он ее опять. – Это был экспромт. Завалились друзья без предупреждения. Не гнать же мне сына к тебе через весь город так поздно? И пошумели-то немного, минут двадцать. Потом разошлись. Не стоит так волноваться, Ань. Все у нас нормально. Могла бы почаще звонить, а то и заехать. Увидела бы все сама. Все нормально. Ты-то… Ты-то как?
Ой, она такая глупая курица. Он прав был, когда ее так называл. Она совершенно непотребно расслюнтявилась от его участия. От забытой нежности, зазвучавшей в голосе. И давай ему все рассказывать. И про убийство, которое случилось прямо над их квартирой. И про то, что понятой оказался вовсе не понятой, а возможно, самый настоящий убийца. И про Галкину Нину, убившую себя. И про Петровского, убившего любовника своей матери. Выболтала все!
Что надеялась услышать, спрашивается? Что он, внимательно выслушав, пожалеет ее и вернет ей для начала сына, а потом и себя?
Да нет, не надеялась она на его возвращение. С сыном другое. А вот Сашку точно обратно не ждала. Так, просто что-то накатило от безделья и одиночества. Вспомнила, как раньше часами трещали они друг с другом вечерами, делясь дневными новостями. Наверное, поэтому и разболталась.
– И ты после всего этого жуткого криминала, в котором крутишься, хочешь, чтобы Игорек жил с тобой??? – ахнул он с таким ужасом, что ее саму мороз пробрал. – Ты вот хоть отдаешь отчет в своих действиях, Анька?! Господи! Какая же ты глупая корова!!! Курица!!! Я всегда говорил, что ты глупая!!! Как тебе детей доверяют?! Зачем ты поперлась в понятые?! Зачем потом поперлась на восьмой этаж, спрашивается??? Куда лезешь, курица?!
– Прекрати, – попыталась она осадить его вялым голосом, осознав, куда по неосторожности ступила.
– Прекратить??? – заорал он не своим голосом, тяжело и часто дыша. – Игорька она просит к телефону!!! С ума сошла??? К тебе завтра явится этот хмырь, которого ты сдала полиции, и пришьет тебя как свидетельницу. А с сыном что будет??? Что??? Вот окажись он с тобой дома в тот момент, что с ним будет??? Слава богу… – Он явно остывал, гнев начал тесниться его обычным самовлюбленным хладнокровием. – Слава богу, у сына есть я! И ему ничто не угрожает! Все, Анька. Не звони! Не звони, не приходи, не ищи с ним встречи. Хотя бы… Хотя бы пока.
– Пока – это сколько?
Он вдруг убедил ее. Убедил своим гневным ором, что она и впрямь наделала кучу ошибок, вторгшись на запретную, опасную территорию. Ей не стоило, не следовало вмешиваться в это расследование. Не стоило помогать Володину. Где он, Володин тот?! Почему не отвечает в свой единственный выходной на ее телефонные звонки? Шифруется, прячется, отсыпается? Втянул ее в это дело по самые пятки, а потом благополучно исчез.
Сашка прав. Она дура! Взрослая, наивная дура. Просто сходит с ума от одиночества и творит ошибку за ошибкой.
– Ну Ань, ты же должна понимать, что, пока не поймают всех, кого поймать должны, Игорьку находиться там опасно. – Сашка уже нудел именно так, как нудел весь предыдущий год перед своим уходом, – нравоучительно, как взрослый наставник. – Тебе и самой-то там оставаться было бы не нужно. Тем более нашему сыну!!!
Вот это «нашему» окончательно ее добило. Она мгновенно раскисла, растеклась, размазалась. В носу защипало, в сердце заныло, закололо, и очутись Сашка рядом, она точно упала бы ему на грудь и принялась просить у него прощения.
За что? Да все равно за что! За любую свою глупость, за любой свой промах, за свою тоску и одиночество. И даже за то, что никогда не казалась Сашке эффектной, а была скучной для него и незначимой.
– Саш, что мне делать? – выдохнула она в трубку, еле сдерживая слезы.
– Тебе? – Он изумленно притих, пропыхтел какую-то бравурную мелодийку, что же, он мог чувствовать себя победителем, да и был им по сути. Потом растерянно признался: – Я не знаю, Ань. Может, тебе уехать куда-нибудь на время?
– Куда? У меня учебный год не закончился.
Да и ехать ей было особо некуда.
К Ирке? У той любовь в разгаре. Молодой любовник не выпускает ее из койки, попутно крушит ее квартиру и недвусмысленно намекает на поход в загс. Ирке не до нее. И куда она уедет? К Володину? А где он, тот Володин?
– Может… Может, мне пока побыть у тебя, Саш?
– У меня?
Повисла пауза, а потом он так оглушительно заржал, за что ей тут же захотелось удавить сначала его, а потом себя за слабость. Нельзя, нет, нельзя пускать слюни с такими, как он. Вот и наказание за слабость не заставило себя долго ждать.
– Ладно, проехали. – Она с отвращением покосилась на трубку, которую сжимала окостеневшими пальцами. – Все, пока…
– Погоди, не горячись. – Сашка снова стал нормальным, оборвав идиотское ржание. – Я подумаю.
– О чем?
– Что можно для тебя сделать, Анька.
