Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле
— Что происходит? — сердито спросил Митенька, входя в дверь.
Он замешкался в саду, потому что долго искал свои очки, а все зрители к тому времени куда-то удалились, явив тем самым полнейшее равнодушие к его судьбе. В доме Митеньку встретили суета и какие-то непонятные разговоры о новом убийстве. Он кинулся к маменьке — та ничего не знала, но была преисполнена самых дурных предчувствий. При виде сына она разрыдалась и долго не отпускала его от себя, так что Митеньке под конец сделалось неловко, тем более что при душещипательной сцене присутствовали противная тайная советница и некрасивая итальянка, дочь хироманта. Насилу освободившись, он дал Анне Владимировне слово, что немедленно вернется к ней, и отправился разыскивать хоть кого-нибудь, кто мог бы внятно объяснить ему, что же все-таки случилось. Завидев издали Амалию, он устремился за ней, и теперь…
— Графиня Толстая мертва, — устало проговорила Амалия. — И Константин Сергеевич тоже. Похоже, их убил один и тот же человек.
Больше, однако, она не успела ничего сказать, потому что Митенька при виде трупа как-то нелепо взмахнул руками, покачнулся и самым позорным образом рухнул в обморок.
Глава 23
Записная книжка
— Черт знает что происходит! — сказал Билли в сердцах. — Черт знает что!
Потерявшего сознание Митеньку снова отнесли в его спальню.
Амалия написала записку для Аполлинария Евграфовича Марсильяка и вручила ее одному из слуг, объяснив, по какому именно адресу он может найти господина следователя.
Потрясенные гости ахали, охали и высказывали самые фантастические версии. Но самая разительная перемена произошла с самоуверенным братом адвоката, холеным Владимиром Сергеевичем Городецким — он сразу как-то сник, втянул голову в плечи, глаза его забегали, и в лице застыл предательский страх. Куда девались непринужденные манеры и располагающая к себе дерзость бонвивана? Теперь его хватило только на то, чтобы слабым голосом воззвать к закону и потребовать немедленного наказания убийцы. Однако призыв потонул в хоре всеобщего возмущения, изрядно сдобренного испугом.
Евдокия Сергеевна заявила, что их всех тут скоро перестреляют и что налицо явный заговор. Иван Андреевич поддержал супругу и добавил, что отныне он будет крепко думать перед тем, как отправляться к кому-то в гости. С немалым трудом Амалии удалось, однако, призвать присутствующих к порядку. Она попросила их вернуться в большую гостиную и вспомнить все, что только можно, потому что господин следователь наверняка захочет подробно с ними побеседовать. Сама же баронесса занялась осмотром тела. Билли остался при ней, недружелюбно косясь на Александра, который не спешил уходить. Напротив, он остался стоять у двери, глядя на Амалию так, словно видел ее впервые.
— Двустволка висела в малой гостиной, — сказала Амалия. Билли кивнул. — Значит, убийца прошел туда, взял ее…
— Зарядил, — подсказал Билли. — Если, конечно, она не висела на стене уже заряженная.
— Вряд ли, — с сомнением в голосе отозвалась Амалия. — Александр! Сходите, пожалуйста, к Павлу Петровичу, спросите его насчет двустволки. Кстати, где именно он хранил патроны?
Барон Корф кивнул и вышел. Амалия молча смотрела на труп у своих ног.
— Нет, все это никуда не годится, — внезапно проговорила она. — Допустим, убийца хотел разделаться с графиней Толстой. Он убил ее, а затем…
— Вышел из комнаты с ружьем, — подхватил Билли, — а через несколько комнат ему попался адвокат. Ну и… пришлось его убить.
Амалия поморщилась.
— Зачем убийца вообще забрал ружье с собой? — спросила она. — Вполне можно было бросить его на месте преступления, ведь оружие — серьезная улика.
Билли немного поразмыслил.
— Может, убийца хотел разделаться сразу с двумя? — предположил он.
— Но почему? — крикнула Амалия. — Щучья холера, тут нет никакой логики! Адвокат не мог видеть убийцу Беренделли, он даже не выходил из комнаты! Графиня Толстая могла видеть убийцу, но… — баронесса замолчала, о чем-то размышляя..
— Кстати, что адвокат делал в столовой? — спросил Билли.
— Что? — встрепенулась Амалия.
— Я говорю, что он делал в столовой? — терпеливо повторил Билли. — Зачем ему понадобилось идти туда?
— Действительно, зачем? — пробормотала молодая женщина.
Заметив, что она все еще в шубе, которая изрядно сковывала движения, Амалия сбросила ее и отдала Билли, после чего опустилась на колени и принялась осматривать карманы убитого.
— Платок… портсигар… портмоне… несколько визиток… часы… записная книжка. Больше ничего.
Билли рассеянно почесал нос.
— Мне помнится… — начал он неуверенно, — адвокатский братец что-то говорил о том, что он возвращался в столовую за портсигаром.
— Так то брат, — возразила Амалия. — А это сам адвокат. Они что, оба забыли свои портсигары в одном и том же месте?
Баронесса повертела в руках изящный золотой портсигар, и тут ее внимание привлекла записная книжка.
— Может быть, тут нам удастся найти что-нибудь? — пробормотала она и стала листать страницы.
За дверями послышались шаги и голоса. Амалия поднялась и положила записную книжку в сумочку.
— Вот, Павел Петрович готов дать ответы на все ваши вопросы, — объявил барон Корф, переступая через порог.
Амалия обернулась к хозяину дома с вопросами, было ли заряжено ружье, где хранились патроны и кто о них знал.
На что Павел Петрович сообщил: ружье заряжено не было, а патроны он хранил в малой гостиной, в ящике стола.
— Я могу показать вам… — начал он и угас, вспомнив, что там лежит тело хироманта.
— Да, конечно, покажите, — сказала Амалия.
Пришлось Павлу Петровичу провести баронессу и ее мужа в малую гостиную и показать им ящик бюро, в котором лежали патроны. Билли шел за Амалией, неся ее шубу так торжественно, словно в жизни у него не было занятия важнее.
Амалия поглядела на пустое место на стене, где прежде висело ружье, на бюро, находившееся как раз под ним, и тихо вздохнула.
— Это третий, — сказала она по-английски.
— Что? — переспросил удивленный Билли.
— Третий убийца, — пояснила Амалия, оборачиваясь к нему. — Первый предпочитает яд, второй действовал ножом, третий выбрал огнестрельное оружие. Почему?
— Что — почему? — Билли смотрел на Амалию во все глаза.
— Почему ружье? — безжалостно спросила Амалия. — Оно же производит такой шум… Почему не нож? Ведь на стене предостаточно кинжалов.
— Ну, потому что… — Билли поудобнее перехватил шубу и покосился на невозмутимое лицо барона. — Ножом надо уметь владеть, а ружье… что уж там… нажал на спуск, и готово.
Амалия усмехнулась.
— Для начала надо еще его зарядить, — напомнила она. — Павел Петрович! Ваша жена увлекается охотой?
— Анна Владимировна? — вытаращил глаза статский советник. — Бог с вами!
— А Евдокия Сергеевна?
— Гм, она иногда ездит на охоту, но вообще-то не слишком склонна, да-с. Вот Иван Андреевич… тот знатный охотник, да.
— Боюсь, Иван Андреевич нам не подходит, — парировала Амалия. — Его не было в доме во время убийств, он находился снаружи.
— Есть еще композитор, — напомнил Билли, а Александр Корф прищурился и добавил:
— Кстати, за столом Иван Андреевич и Преображенский обсуждали охоту на тетерева. Так что в охоте молодчик разбирается, можете быть уверены.
— Билли, что ты возишься с этой шубой? Отнеси ее вниз и отдай слугам, — внезапно рассердилась Амалия. Затем повернулась к Павлу Петровичу. — Господин Марсильяк еще не приехал?
— Он и не мог приехать так скоро, — отвечал удивленный хозяин. — Живет ведь неблизко, да и послали за ним только что…
— Только что? — Амалия вздохнула. — Тогда я до его прихода опрошу слуг. Может быть, кто-то из них что-нибудь да заметил…
Однако слуги не оправдали ее ожиданий. Оказалось, что они увлеченно следили за дуэлью из окон, и именно поэтому то, что происходило в доме, прошло мимо их внимания. Вроде бы слышали шум, похожий на выстрел, но и все.
Ночь плавно перетекала в утро, часы неторопливо тикали и каждые шестьдесят минут с хрипом и фырканьем отбивали время. Амалия сидела в той же комнате, полной старых игрушек, в которой она вела расследование после первого убийства. Билли примостился напротив, а барон опять стоял у двери.
— Но ведь должно же быть какое-то объяснение, — вздохнула молодая женщина. Тонкая прядь развившихся волос свисала вдоль ее щеки, и Александр не мог оторвать от нее взгляд. — Не так уж много народу оставалось в доме, в конце концов! Анна Владимировна, которая упала в обморок, а также Евдокия Сергеевна и Антуанетта, которые остались при ней. Затем господин Преображенский с графиней Толстой, которым дуэль показалась неинтересной, и покойный адвокат, который зачем-то отправился в столовую.
