Миньон Эберхардт - Две богатенькие малышки
На следующее утро она отправилась к Диане. Сначала Эмми позвонила Дугу, чтобы узнать, нужно ли ей специальное разрешение, но Дуга не оказалась дома. Тогда она позвонила прямо начальнику тюрьмы Оберн, и тот сказал, что она, безусловно, может приезжать.
Снег еще шел, но с перерывами. Эмми решила ехать поездом. Она не сказала ни Джастину, ни Медоре, куда направляется, и вообще не стала предупреждать их, что уезжает. Отчим и тетка вели отчаянную, но безмолвную борьбу за любимое кресло Джастина. После завтрака Джастин сразу направился к креслу, но Медора, проявив поразительную при ее комплекции сноровку, бросилась ему наперерез. Однако эту гонку Джастин все-таки выигран… Маленькая мисс Симпсон, сиделка, отправилась куда-то по поручению своей хозяйки. Эмми молча надела пальто, вышла из квартиры через десятый этаж, спустилась в вестибюль и взяла такси до Гранд-Централа.
Поезд вез ее вдоль той же дороги, по которой они с Джастином ехали осенью, но теперь все вокруг было бело и деревья, которые тогда радовали глаз желтой и красной листвой, уныло качались на ветру голыми черными ветвями.
Снова, как и в прошлый раз, сердце у Эмми бешено колотилось, пока она ждала сестру. Наконец вышла Диана — такая цветущая и полная жизни, словно она проводила свои дни не в тюрьме, а на фешенебельном курорте.
— Я так и думала, что ты появишься, — не поздоровавшись, бросила она. — Ну, что скажешь?
— Я написала тебе чистую правду. Между мной и Дугом ничего нет.
— Но ведь когда-то было, — неумолимо сказала Диана. — Ты не станешь отрицать, что была влюблена в него и хотела за него замуж.
— Это было четыре или пять лет назад.
— Ой, Эмми, в этих делах меня не обманешь. Он и словом не обмолвился о разводе, но… Я сразу поняла, что он пытается тебя окрутить. Скажешь, нет?
Эмми не могла сказать «нет», как не могла отрицать и того, что в тот вечер в синих горах над Ниццой она чуть было не поддалась загадочному соблазну. Но, вспомнив тетушку Медору, произнесла:
— В родственников не влюбляются.
— Почему бы и нет? — пожала плечами Диана.— Он все тот же, каким был прежде.
— Нет… — Эмми подумала и честно ответила: — Правда, нет. Теперь — совсем иное дело.
— Так почему же он хочет развестись?
— Ты сама сказала, что он не говорил о разводе.
— А тут и говорить не надо было — я все поняла без слов. Но развода он не получит. Я буду бороться, сколько хватит сил.— В один миг жизнерадостная маска слетела с лица Дианы, голубые глаза потемнели, и в них заблестели слезы.— Он мой муж, и я люблю его. Я знаю, со стороны кажется, что я не слишком-то заботлива, но его выводит из себя, когда над ним хлопочут и трясутся. И я знаю, что он любит меня и что ему сейчас очень одиноко, и потому-то, Эмми, он и бросился к тебе, я это очень понимаю. Но он дождется меня. — Она сконфуженно утерла слезы и вдруг усмехнулась — искренне и лукаво: — В один прекрасный день я выйду отсюда. И это произойдет скорее, чем всем кажется. Из-за Агнес!
— Полиция еще не сказала своего мнения по этому поводу.
— Но это не могла быть авария! Агнес всегда очень осторожно переходила улицу! Я хочу тебе кое-что сказать. Во время суда это казалось несущественным, но примерно за неделю до того, как убили Гила, я сказала Агнес, что у меня проблемы со слугами. Дуг как раз собирался увольнять их через день-два, вот я ее и спросила, не сможет ли она найти мне кого-нибудь, кто помогал бы по дому.
— Она говорила в тот день Джастину, что собирается зайти в бюро по найму.
— Вот видишь! — Диана подалась вперед. — Видимо, в тот день она приходила ко мне, но по какой-то причине не позвонила в дверь. Или, может быть, я не услышала звонка. А Агнес в это время могла увидеть, как убийца выходит из дома или, наоборот, заходит… Вот что я думаю.
— Она увидела Джастина.
— Джастина?! — У Дианы округлились глаза. — Но его там не было!
— Он приходил к тебе… Желал высказать свои претензии. Но он так долго звонил в дверь, что потерял терпение и ушел. А через квартал или два увидел Агнес — она стояла на углу. Он говорит, что помахал ей рукой.
— Джастин…— задумчиво протянула Диана.— Вот уж у кого не было причин убивать Гила.
— Джастин говорит, что он просто постоял на крыльце и ушел.
— А полиции он сообщил об этом?
— Нет.
Диана несколько секунд подумала и высказала вслух ту же дикую догадку, которая в свое время потрясла Эмми:
— Конечно, когда убили Агнес, Джастин был с тобой во Франции. Но он играл в карты, на бегах, водил знакомство со всякими сомнительными людьми… Он мог нанять убийцу! Хотя, честно говоря, я сама в это не верю. Больно уж не похоже на Джастина. Ты, конечно, можешь заявить об этом полиции, Эмми, но что толку? — Она закусила губу. — Нет, это невозможно. Я не люблю Джастина, но… Нет, не может быть. Но я чувствую, что Агнес знала что-то важное об убийстве Гила. Ты понимаешь, как это важно? Если выяснится мотив убийства, то всем станет ясно, что я невиновна.
— Диана, а ты ждала Гила в тот день?
Диана осторожно огляделась по сторонам и, убедившись, что охрана их не слышит, прошептала:
— Да. То есть я не знала, что он придет именно в этот день и в этот час, но вообще-то я его ждала.
Сердце Эмми похолодело, губы задеревенели, но она заставила себя спросить:
— Значит, это все-таки ты написала ему ту записку?
— Конечно, я, — сухо ответила Диана.
— Но в зале суда ты это отрицала.
— Естественно.— Она пожала плечами.— Неужели ты думаешь, что я созналась бы в таком добровольно? Это же все равно что самому затягивать у себя петлю на шее. Но я не думала, что меня осудят. Мне это и в голову не могло прийти. Я же не убивала Гила.— Она резко вскинула взгляд на Эмми. — А ты, значит, поверила?
— Я знала только, что эту записку написала ты.
— Откуда ты узнала? Как?
— Там было написано: «Я не могу допустить, чтобы ты женился на этой корове Коррине». А ты именно так и назвала ее в тот вечер…
— В тот вечер, когда меня арестовали. После премьеры. Но у меня хватило ума отрицать все на суде.
— Диана, но ведь Гил был тебе безразличен! Ты любишь только Дуга! Зачем, почему ты написала эту записку?!
Диана снова пожала плечами.
— Разве люди всегда отдают себе отчет в своих поступках? Он позвонил мне и сказал — как снег на голову, — что обручился с ней. По-моему, зря он это сделал: она ведь и вправду корова. Я сказала ему, чтобы пришел ко мне, что я его жду… Да, я написала эту записку. Но это был… ну, порыв. — Диана покраснела, как ребенок, застигнутый врасплох за воровством конфет. — Наверное, он задел мое самолюбие. Он ведь был таким постоянным, таким преданным другом. И я думала, что он в меня влюблен. Видимо, я все-таки тщеславна… Это была глупость с моей стороны, ужасная глупость. Мне ведь было совершенно наплевать на его помолвку.
— Но эта записка сыграла роковую роль в приговоре!
— Ну и как я объяснила бы судьям эту глупость? Они ведь и так смотрели на меня как на испорченную капризную девчонку, которая купается в роскоши и привыкла получать все, что ей ни заблагорассудится!
— Да, пожалуй, они тебе не поверили бы, — потухшим голосом сказала Эмми. Но сама-то она поверила Диане и чувствовала огромное облегчение от этого. — Ты его не убивала.
— Неужели ты хоть на миг усомнилась в этом? А, понимаю. Эта злосчастная записка даже тебя убедила. А я-то думала, ты больше доверяешь родной сестре.
— Записка меня убедила, — медленно проговорила Эмми, — хотя я никак не могла понять, почему ты ее написала.
Им снова стало легко и просто друг с другом. Диана улыбнулась.
— Ну теперь-то ты мне веришь?
— Да. Да! Я и верила, пока не зачитали записку. Но теперь… теперь я все поняла. Кажется.
— Сэнди тоже верит мне, — сказала Диана.
— Я знаю. Он мне сказал.
— Я даже не знаю почему. Он приезжал ко мне. Конечно, ему жутко неприятно, что он провалил свое первое серьезное дело. Теперь-то я понимаю, что зря я так упрямо настаивала на суде и на апелляции. Сэнди уговаривал меня подождать, но я… ох, мне так хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Ведь я не убивала Гила, и, конечно, мне не верилось, что меня осудят. Ты нравишься Сэнди… И я не сомневаюсь, что он мне верит.
— Конечно! Он сам сказал. И еще — он борец за правду. Он хороший адвокат и просто хороший человек. Сэнди добьется справедливости.
— Ты виделась с ним по возвращении?
— Еще нет. Мы прилетели только вчера, а Сэнди куда-то уехал. Кстати! У меня дома обосновалась тетушка Медора. У них с Джастином борьба не на жизнь, а на смерть.
— Фью! — присвистнула Диана и расхохоталась, как школьница. — Ничего себе! Ты что, не можешь ее вышвырнуть?
— Она сдала свою квартиру на год, а переезжать в гостиницу отказывается. Переоборудовала в спальню нашу маленькую темную библиотеку…
