Джордж Кокс - Час на убийство
- Если вы согласитесь подождать я попрошу принести лед, - сказал он.
- Достаточно рома и воды, - заметил Уоллес. - Только мне, пожалуйста, побольше воды.
Детектив налил немного рома в бокал, развел его водой и предложил Уоллесу, а затем налил себе и быстро выпил не разбавляя. Он поморщился и стал кашлять.
- Этот местный ром не идет ни в какое сравнение с Барбадосским, заметил Леон и снова плеснул в свой бокал пару унций из бутылки. На этот раз он долил воды и подошел к столу с бокалом в руке.
- Трудно было удержаться, - начал Дусетт, все ещё продолжая морщиться, - сегодня у меня был такой трудный день...
Леон неожиданно умолк, а на его лице отразилось крайнее удивление. После этого Дусетт посмотрел на свой бокал и стал шумно ловить ртом воздух. Из его горла вырвался странный звук похожий на хрип, и он ухватился рукой за край стола, чтобы сохранить равновесие. Но ему удалось удержаться не больше пары секунд, бокал выпал из его руки и он стал медленно оседать.
К этому моменту Уоллес уже стал понимать, что случилось нечто ужасное, и сам был смертельно напуган. Детектив закатил глаза, так что теперь на его лице можно было видеть только белки. По комнате разносилось его хриплое дыхание. Дейв от страха не мог вымолвить ни слова, все его тело одеревенело и отказывалось ему повиноваться. Уоллес не мог оторвать взгляда от этого искаженного судорогой лица. Ему стало понятно, что детектив был отравлен ромом, к которому он сам не прикасался, и теперь тот умирал у него на глазах.
Наконец последняя судорога изогнула его худощавое тело, и стало казаться, что он пытается приподняться, но силы оставили его, и Дусетт рухнул на пол, увлекая за собой стул.
Дальнейшие события представлялись Уоллесу сплошным ночным кошмаром. По какой-то непонятной причине он решил перенести его в ванную и присел рядом с его все ещё дергающимся телом. Дейв старался не смотреть в его посеревшее, переполненное судорогой лицо, но точно помнил, что из уголка его полуоткрытого рта сочилась какая-то жидкость. Он обнял его одной рукой за плечи, а другой взял его под колени. Ноги Дусетта снова дрогнули, и когда Уоллес стал его приподнимать, то понял, что судороги прекратились и в его руках оказалось уже мертвое, обмякшее тело детектива, без всяких признаков жизни. Теперь только до него дошло, что он ничем помочь уже не может, и ему осталось только бережно опустить его на пол. Дейв даже не попытался нащупать пульс, инстинкт подсказал, что уже слишком поздно.
Кое-как Уоллес поднялся на ноги и доковылял до открытого окна. Все тело его дрожало, он почувствовал приступ тошноты и стал ловить воздух широко открытым ртом. Наконец дрожь утихла и он смог повернуться и посмотреть на бутылку, потом перевел взгляд на свой нетронутый бокал и едва не впал в отчаяние, осознав весь ужас своего положения.
Уоллес даже не подумал о том, что только благодаря счастливой случайности не оказался лежатщим на полу рядом с безжизненным телом Леона. Ему сразу же вспомнилась полиция и та фантастическая история, которую ему придется рассказывать, когда они обнаружат труп. На бокале остались отпечатки его пальцев, но их легко можно стереть. Он не был уверен, мог ли его заметить дежурный, но если полицейские начнут расследование, то коридорный наверняка запомнил его и те вопросы, которые были ему заданы.
Уоллес все ещё продолжал оценивать свои шансы, когда направился к столу и тщательно вытер бокал носовым платком, стараясь не смотреть на безжизненное тело, опрокинутый бокал и темные пятна на потертом ковре. Он постарался вспомнить подробности их недолгой беседы и, немного покопавшись в памяти, выудил из неё утверждение Дусетта, что ранее кто-то уже побывал в этом номере. Это могло значить только то, что скорее всего комнату обыскали, но детектив обратил на это мало внимания. Повинуясь внутреннему чутью, Дейв направился к пиджаку, небрежно наброшенному на спинку стула, нащупал внутренний карман и вытащил из него несколько сложенных листов бумаги.
Секундой позже он уже сообразил, что в его руки попал отчет, сделанный детективом для его жены, который уместился на четырех или пяти листках бумаги. На последнем из них были приклеены три небольших моментальных снимка. Несмотря на то, что они были сделаны с довольно большого расстояния, крошечные фигурки людей на них сразу показались Уоллесу знакомыми.
На каждой из них были сфотографированы мужчина и женщина. Сначала они были в купальных костюмах и в обнимку разгуливали по пляжу, потом стояли лицом к лицу на какой-то веранде, а последняя фотография изображала их сидящими друг напротив друга за каким-то столом. Уоллес начал понимать, что подразумевал Дусетт, когда говорил о допущенной ошибке, и почему ему не заплатили за этот отчет.
Первоначально он решил, что Фэй наняла Дусетта, чтобы держать под контролем его визиты на Барбадос, и в пользу этого предположения были довольно веские доводы, но мужчина на снимках явно не был Дейвом Уоллесом, хотя определенное сходство присутствовало. Ведь это был Ник Рэнд вместе с Лоррейн Карвер.
Это открытие изгладило из его памяти весь ужас, испытанный им за последние несколько минут. Дейв пробежал глазами отчет и вспомнил свое первоначальное предположение по поводу векселя, который все ещё оставался у Герберта, имевшего таким образом возможность предъявить права на его шхуну. Обрывки информации начинали складываться в законченную картину, хорошо согласуясь друг с другом, и тут в его памяти совершенно неожиданно возникло недостающее звено, которое он тщетно пытался вытащить из глубины своего подсознания. И вот теперь, когда его гипотеза, которую он разрабатывал, воплотилась в реальные факты, до него с улицы донеслись настойчивые звуки автомобильной сирены.
Подобная настойчивость не могла быть случайной, и Уоллес был уверен, что Энн Джослин хочет его о чем-то предупредить. Не зная причины её беспокойства, он целиком подчинил свои действия интуиции.
Первым делом Уоллес подумал о полиции, а поскольку этот отчет и фотографии могли сыграть важную роль в ходе их расследования, он аккуратно сложил странички и положил их обратно в карман убитого, где их будет легко обнаружить. Дейв посмотрел на открытое окно и на ведущую в холл дверь. Ему было трудно определить, сколько времени осталось у него в запасе, и он шагнул в полутьму ванной комнаты и спрятался за открытой дверью. Около её петель оставалась щель с дюйм шириной, это позволяло ему наблюдать только за частью комнаты, Уоллес затаился за ней, понимая, что в случае крайней необходимости ещё может успеть скрыться, но любопытство и желание прояснить ситуацию оставили его здесь.
Медленно тянулись секунды. Сначала он попытался считать их, дошел до шестидесяти и начал снова. На лице и ладонях выступил пот, начали затекать ноги. Со своего места ему была видна дверь в холл и все это время она стояла закрытой, но его шестое чувство подсказывало, что кто-то посторонний находится в комнате.
Дейв уже начал чувствовать в шее легкое покалывание, но все равно старался сдерживать дыхание и прильнул одним глазом к щели. Сначало стояла мертвая тишина, потом со стороны окна донеслось какое-то шарканье, скрипнул подоконник, словно на него кто-то навалился всем телом.
Хотя вид широкой мускулистой спины и светлых, выгоревших на солнце волос был ему знаком, но все равно ему стало не по себе. К этому времени он уже догадался, что пришелец не имеет никакого отношения к полиции: они вряд ли воспользовались бы окном для того, чтобы войти в номер гостиницы. Уоллес не мог знать сколько времени Ник Рэнд простоял в комнате, оставаясь вне его поля зрения, но теперь тот наклонился над безжизненным телом детектива, и его появление здесь делало только что восстановленную картину преступления ещё более убедительной.
Ник Рэнд простоял там, наклонив голову, где-то ещё с полминуты, был виден загорелый профиль его мрачного лица. Затем его поза изменилась, он поднял голову и стал осматривать комнату. На открытой двери в ванную комнату его взгляд долго не задержался, но несмотря на это Дейв отодвинулся назад на целый фут, чтобы наверняка не быть замеченным. А когда он выглянул снова, тот уже рылся в карманах пиджака. Ник бесшумно развернул страницы и пробежал их глазами. Уоллес мог даже рассмотреть, как набухли мышцы на его скулах, и изогнулись дугой выцветшие брови. Секунд пять он простоял неподвижно, потом повернулся и исчез вместе с отчетом нехадачливого детектива.
Уоллес продолжал оставаться на месте, но напряжение в его мышцах уже спало, и он мог расслабиться. Только теперь ему стало понятно, что он все ещё сдерживает свое дыхание, и Дейв тихо вздохнул. Хотя это и отнимало массу времени, Уоллес осторожно передвигался по комнате. Теперь он знал, что собирается предпринять дальше, но не хотел попадаться на глаза дежурному в холле. Ему трудно было предугадать, какое значение этот шаг будет иметь впоследствии, но он не смог противиться желанию отправиться вслед за непрошенным гостем тем же самым путем - через окно.
