Бретт Холлидей - Очаровательный убийца
Мисс Лалли больше не плакала, но слезы стояли в глазах, а густые черные ресницы влажно блестели. Достав скомканный носовой платочек, она вытерла им щеки и продолжала:
— Утром мы обе боялись об этом вспомнить. Почти не говорили и делали вид, будто ничего не произошло. Недоразумения случались и раньше, бывало, что и ругались, но все вскоре улаживалось. Мне хотелось забыть о том, что она собирается делать, и я убеждала себя, что в конце-то концов она тоже человек. Я считала, что в значительной степени виноват Эдвин Пейсли, — на лице девушки появилось нехорошее, злобное выражение. — Он плохой, порочный, и ее хотел сделать такой же. Мисс Мортон сильно изменилась за те месяцы, что была с ним знакома.
Майкл Шейн достал письмо, переданное ему Бертоном Харшем, и положил его перед Джентри на стол.
— Взгляни, Уилл, здесь она требует денег. И сравни подпись с той, что стоит на письме, отправленном мне перед смертью.
Шеф полиции развернул оба листка перед собой и долго их изучал. Майкл встал со стула и наклонился поближе.
— Я, конечно, не специалист, — произнес Джентри после долгой паузы, — но для меня обе подписи — одно и то же.
— И для меня, — сказал Шейн. Свернув оба послания, он сунул их в карман и снова сел.
Джентри продолжал задавать вопросы:
— Что еще важного вчера произошло, с вашей точки зрения?
— Две вещи, — Беатрис говорила робко, как будто стеснялась. — Утром позвонил Ральф Мортон и сказал, что желает видеть жену. Но я разговаривать не стала, повесила трубку.
— А он сказал, где остановился?
— Нет. И у меня почему-то сложилось впечатление, что он только что приехал в город.
— Что еще?
— После обеда, ближе к вечеру, у мисс Мортон был посетитель, гость. Я подумала, пришел Ральф, но к ней я не входила и не видела. Об этом я уже рассказывала мистеру Шейну. Обе двери в ванную были закрыты, и до меня доносилось лишь неясное бормотанье.
Выбросив искусанную и наполовину выкуренную сигару в пластмассовую корзину под столом, Уилл Джентри вынул новую и повернул ее к свету, чтобы прочитать надпись на обертке. Он медленно откусил кончик, не торопясь зажег, раскурил и лишь после этого, скрипнув крутящимся креслом, сказал:
— Идем дальше. Ночной телефонный звонок в половине первого или чуть раньше, после которого вы собрались и поехали в «Рикардо-отель». Мне бы хотелось знать, уверены ли вы, что никого в комнате не видели? Свет погас, вас ударили, и вы ничего не заметили?
— Ну абсолютно ничего. Все произошло так быстро…
— И вы не предполагали даже, кто этот номер занимает?
— Да нет же. Я шла туда, чтобы встретиться с мистером Шейном. Думала, это его номер, разве не так? — блестящие черные глаза скользнули на детектива.
— Я снимаю жилье на набережной, — ответил Майкл.
Уилл Джентри рывком наклонился вперед.
— А это вы когда-нибудь прежде видели? — спросил он резко и без всякого перехода, держа на раскрытой ладони изящный пистолетик калибра ноль-двадцать-пять с инкрустированной рукояткой.
Мисс Лалли повернулась от Шейна к нему, черные глаза ее стали еще больше, пистолет находился перед ней не более чем в двух дюймах. Она близоруко прищурилась и, наклоняя голову то вправо, то влево, почти касаясь пистолета свисавшими со лба волосами, внимательно его осмотрела.
— Но мне… я думаю… этот пистолетик похож на тот, который был у мисс Мортон. Не уверена, конечно, у меня где-то записан номер, можно проверить. Но у нее было разрешение. Да, мисс Мортон имеет такой же. Точнее, имела.
— Вы утверждаете, мисс Лалли, что у нее был пистолет этой же марки? — спросил Джентри.
— Да, сэр. Был, пока не украли. Около года назад. И она всегда думала на Ральфа. Он, впрочем, никогда не церемонился, забирал у мисс Мортон, что в руки попадется. Но где… где вы его взяли? Мисс Мортон, насколько мне известно, была зарезана.
— У вас верные сведения. Но пулей из этого пистолета сегодня, примерно в двенадцать тридцать ночи, убит Ральф Мортон. Убийство произошло в «Рикардо-отеле», в номере триста девять.
— Ральф Мортон? Его убили? В отеле, где… где я сегодня была? — откинувшись на спинку стула до упора, она смотрела на пистолет, как змея на гипнотизера.
— Да, мисс Лалли. И если бы Майкл Шейн вовремя не обнаружил там его тело, то, по всей вероятности, одним трупом было бы больше. Вашим трупом, Беатрис. Вы бы в том шкафу задохнулись.
Мисс Лалли охнула и, прикрыв рот рукой, медленно повернулась к Майклу. Лицо у нее стало матово-желтым.
— Значит вы… вы меня там нашли?
— Благодарите за это Бога. Теперь понятно, почему я спрашивал, походил ли голос звонившего на голос Ральфа Мортона?
— Чудовищно! Невероятно! — воскликнула мисс Лалли. — А его… тоже убили?
— Нам кажется, что да, — признался Джентри. Потухшая в первую же минуту сигара запрыгала между зубами и переместилась в угол рта.
— Судя по всему, Ральф Мортон прожил в этом отеле не один день, а больше. Он специально приехал в Майами заранее, чтобы иметь время запугать свою супругу и вынудить уехать за пределы штата до того, как она получит необходимый для развода вид на жительство. Это он посылал ей угрозы.
— Ральф? Посылал эти письма? Но из сказанного вами следует, что убил ее, вероятнее всего, тоже он? Но… — Беатрис Лалли впервые за время разговора обратилась к Тимоти Рурку: — Кто же тогда убил его? И кто звонил мне, чтобы приехала в «Рикардо»? Я не верю, что это был Ральф.
— Ральф Мортон не звонил, здесь мы единодушны. Но в любом случае это был кто-то, знавший, где он живет. И не только. Убивший Мортона знал также, что Шейн оставил вас на попечение мисс Гамильтон. Все сводится к этому неизвестному…
Шеф Джентри прервался на полуслове, потому что раздался стук в дверь и вошел Райли.
— Мистер Харш доставлен, шеф. Он хотел бы связаться с адвокатом.
— К его услугам будут все адвокаты штата, но только после того, как мы ему кое-что предъявим. Пусть обождет. Я приглашу его через минуту. И не давай ему говорить с Гарвином.
Дверь закрылась.
— У тебя, Майкл, есть еще вопросы?
— Всего один, Уилл. Ответ на него я хочу знать с самого начала вечера. Мисс Лалли, я спрошу вас о часиках Сары Мортон — они хорошо ходили, точно?
— Ну конечно, мистер Шейн. Часы очень дорогие.
— Поподробнее, пожалуйста, про точность. Отставали, забегали? Часто ли она их ремонтировала?
— Нет. Шли превосходно, — сначала этот вопрос девушку озадачил, но она быстро сообразила:
— А, поняла, вам непонятно, почему они показывали время на час назад, да?
— Да. Ответьте, будьте добры.
— Ну это, если можно так выразиться, была одна из ее странностей. Она никогда не переводила на летнее время, не признавала экономии электричества и все такое прочее. Мисс Мортон круглый год жила по стандартному времени.
— Не было ли в связи с этим проблем?
— Никаких. Она так привыкла, что всегда, когда нужно, вводила мысленную поправку.
— Мне все ясно, Уилл, — Майкл посмотрел на Джентри и, встретившись с ним взглядом, потер скулу, — одна загадка отпала. Даже если на часах мисс Мортон, когда она мне печатала последнее письмо, стояло не то время, правильное она все равно знала и не ошиблась бы.
— И что это нам дает? — ни к кому не обращаясь, спросил Джентри. — А то, что алиби нет ни у кого. Спасибо, мисс Лалли, вы оказались нам весьма полезны. Попозже, вероятно, я еще захочу с вами побеседовать, а на данный момент хватит. Да и вы устали.
— И я могу поехать в отель? Благодарю вас, сэр. А то и глаза уже заболели без очков. В номере у меня остались запасные.
Майкл взял девушку за руку.
— Секунду, Беатрис. Вот-вот приведут Пейсли, и мне бы хотелось задать ему парочку вопросов в вашем присутствии, хорошо?
— Это так важно? — она выглядела усталой и разочарованной.
— Брось, Майкл, — заступился за девушку Джентри, — зачем она еще нужна?
— Просто, чтоб послушать его голос. Не тот ли он человек, кто выманил ее к Ральфу в гостиницу. Вдруг узнает?
— Но мистер Шейн, голос Пейсли я отлично знаю, слышала по телефону не раз и не два. Даже приблизительно не похож.
Шейн перевел взгляд на Тима Рурка. Журналист, клевавший до этого носом, закемарил окончательно, голова его склонилась вперед так, что подбородок касался груди.
— Ти-им, про-снись!
— Я не сплю, нет, — Рурк вытаращил глаза и обиженно выпрямился, — и нечего на меня кричать.
— Но, Тим, я хочу спросить тебя. Ты говорил, что Пейсли в прошлом играл на сцене. Что за роли? Может, других копировал?
— Я бы отдал его в женский хор, — буркнул Рурк, — но только чтоб стоял в заднем ряду. Я же говорил, Майкл, об этом Сара ничего не сказала.
Но Шейна слова журналиста не успокоили.
— Послушайте, Беатрис. Если Пейсли сколько-нибудь серьезно занимался театром, то он запросто мог изобразить мой голос. Он встречался со мной в «Золотом петухе», слышал, следовательно, как я разговариваю. Попробуйте, когда Пейсли войдет, вспомнить тот ночной звонок и, кто знает, услышите, может быть, знакомые интонации. Могу я отсюда позвонить? — спросил он у хозяина кабинета.
