Полина Дашкова - Продажные твари
— Легко сказать, не беспокойся! Все это полное безумие.
— Ну почему? Почему безумие? Мы же с тобой уже просчитали все возможные варианты. Ни один из них не опасен.
— А если охрана попросит тебя открыть сумку?
— Почему бы корреспондентке молодежного журнала не носить в сумке кассету от видеокамеры? Я недавно снимала на пляже своих друзей, а кассету забыла вытащить. Они ведь станут искать у меня оружие или взрывное устройство.
— Машенька, — Вадим взял ее за руку и заметил длинные накладные ногти, покрытые розовато-лиловым лаком, — девочка моя, зачем тебе все это нужно?
— Я уже говорила, я не хочу, чтобы тебя убили, — тихо ответила Маша, взглянув на него чужими темно-синими глазами и взмахнув длиннющими приклеенными ресницами.
Около офиса Вячеслава Иванова Маша остановилась в половине седьмого. Именно в это время кандидат в губернаторы покидал свое рабочее место по пятницам. А сегодня была пятница. Белый джип «Чероки» стоял за оградой.
Походкой манекенщицы, не спеша, «нога от бедра вперед», Маша прошла мимо чугунной ограды и окинула охранника томным медленным взглядом. Остановившись как бы в нерешительности, она взглянула на часы, потом приблизила лицо к ограде и прочитала вывеску на фасаде двухэтажного свежеотремонтированного здания. «Областное управление торговли» — высечено золотыми буквами на черном мраморе. А внизу, более мелко, — «филиал».
«Прямо мемориальная доска, как на памятнике архитектуры», — усмехнулась про себя Маша.
Все так же медленно и плавно, «нога от бедра», она двинулась к охраннику.
— Здравствуйте, молодой человек, — пропела она, обдавая его запахом духов «Фиджи», — если не ошибаюсь, Вячеслав Борисович Иванов работает именно здесь? Сейчас он еще у себя?
— А вы по какому вопросу? — спросил охранник, восхищенно оглядывая рыжеволосую синеглазую красотку.
— Значит, я не ошиблась. — Она ослепительно улыбнулась, высоко вскинула подбородок. — Вы позволите мне войти? Дело в том, что мне необходимо взять у Вячеслава Борисовича небольшое интервью.
— Вы договаривались с ним по телефону? — спросил охранник.
Он готов был уже впустить красотку, но работа есть работа.
— Нет, все получилось случайно. Я корреспондентка молодежной газеты «Кайф», из Москвы. Меня зовут Юлия Воронина, — царственным жестом она протянула охраннику тонкую холеную руку. Он пожал эту руку растерянно и осторожно.
— Вообще-то, — начал он, — если нет предварительной договоренности… А можно мне взглянуть на ваше удостоверение?
— Дело в том, что…
Тут дверь офиса открылась, и появился Иванов собственной персоной — маленький, пухлый, с редкими светлыми волосами, прикрывающими раннюю лысину. Маша решительно нырнула под цепь между створками ворот.
— Минуточку, девушка! — охранник попытался преградить ей путь, но Иванов уже заметил ее и шагнул навстречу.
— Вы ко мне? Вова, пропусти!
В курортном городе не ощущалось недостатка в красотках всевозможных мастей и форм. Но далеко не все они стремились встретиться с бывшим комсомольцем. А эта обалденная рыжая девица прямо бросилась к нему в объятия, обволакивая запахом духов и томно прикрывая темно-синие глаза. Иванов таял при виде молоденьких красоток и не мог позволить охраннику ее задержать.
— Здравствуйте, Вячеслав Борисович, — произнесла Маша глубоким грудным голосом, — простите, что отнимаю у вас время. Я корреспондент московской молодежной газеты «Кайф», меня зовут Юлия Воронина, я веду колонку светской хроники.
Иванов впервые слышал о такой газете. Но их столько развелось сейчас. «Ну до чего же хороша телка!» — подумал он и важно кивнул:
— Очень приятно.
— Вы так внимательно смотрите на меня, Вячеслав Борисович, — Маша чуть потупилась и улыбнулась, — вам, возможно, знакомо мое лицо. Фотографию часто печатают перед репортажами. У нас тираж растет с каждым днем. Знаете, в вашем замечательном городе меня иногда узнают на улицах. Честно говоря, на отдыхе это немного утомляет.
«Теперь он вряд ли попросит показать удостоверение, — решила Маша, — неловко просить удостоверение у человека, которого узнают на улицах. А он кажется, клюнул!»
— Так вот, — продолжала она, вскинув ресницы, — я прочитала вашу предвыборную листовку и страшно заинтересовалась вами как личностью. Думаю, наши читатели тоже заинтересуются. Знаете, настоящий репортер — и на отдыхе репортер. Позвольте мне задать вам несколько вопросов.
Про удостоверение Иванов даже не вспомнил. Пока Маша говорила, он не сводил глаз с ее ног, бедер и груди.
— Я с огромным удовольствием побеседую с вами, Юленька. Мы можем пройти в офис, в мой кабинет.
— Большое спасибо, Вячеслав Борисович. Я не отниму у вас много времени, — покачивая бедрами, Маша вошла в дверь офиса.
Они поднялись на второй этаж.
— Подожди меня внизу, — бросил Иванов своему громиле-телохранителю, который следовал за ним безмолвной тенью и тоже тихонько облизывался на рыжую московскую корреспондентку.
Секретарша уже покинула приемную. Открыв дверь своим ключом, Иванов широким жестом пригласил Машу в кабинет, обставленный по последнему слову офисной роскоши.
Маша сразу обратила внимание на глубокую напольную вазу с сухими цветами и на неприметную дверь в углу. Она вспомнила, что в кабинете ректора ее родного Щепкинского училища такая вот неприметная дверь вела в отдельный начальственный сортир. «Два варианта для кассеты уже есть», — отметила она про себя.
Усевшись в глубокое кресло у журнального столика, она достала из большой элегантной сумки блокнот-ежедневник и ручку.
— Вячеслав Борисович, для начала я задам вам вопросы нашей обычной экспресс-анкеты для героя номера. А потом, если не возражаете, мы немного побеседуем о вашей потрясающей предвыборной программе.
Перспектива стать героем номера московской газеты, пусть даже молодежной, Иванову понравилась.
— Я готов, Юленька, — сказал он, подъезжая поближе к Маше в своем кресле на колесиках и вальяжно раскидываясь.
— Какую кухню вы предпочитаете — русскую, французскую, грузинскую? — Маша поставила в блокноте цифру "I".
— Я люблю пробовать разную еду. Но, наверное, ближе всего мне русская кухня и, пожалуй, украинская. Сытно, просто.
— Каким видом спорта вы занимались в детстве и занимаетесь сейчас?
— В детстве я, как все мальчишки, гонял в футбол, а сейчас, как все чиновники, играю в теннис. Правда, редко, к сожалению. На спорт при моей работе совсем не остается времени.
Маша старательно записывала ответы. Иванов то и дело царапал глазами по открытой странице блокнота, будто хотел проверить, правильно ли она фиксирует на бумаге его бесценные откровения.
— Какую музыку слушаете на досуге?
— Ох, Юленька, где он, этот досуг? — спросил он со вздохом. — Но музыку я люблю. Разную. Мне нравится и эстрада, и народные песни в хорошем исполнении.
«Настоящая корреспондентка сейчас наверняка бы попыталась уточнить, попросила бы назвать хоть одного исполнителя или композитора. Но я не настоящая и уточнять не буду, — усмехнулась про себя Маша, — и так сойдет!»
— Какой тип женщин вам нравится? Блондинки, брюнетки, худые, полные?
— Рыжие! Мне больше всего нравятся рыжеволосые женщины. В них есть изюминка, огонек, — на его круглом лице расплылась весьма откровенная улыбка, — в общем, Юленька, мне больше всего нравятся женщины вашего типа. Так и запишите. Да, кстати, я не предложил вам даже чашечку кофе! Простите, у меня сегодня выдался тяжелый день, я совсем замотался,
«Молодец! — мысленно похвалила его Маша. — Догадался наконец. Сейчас ты пойдешь в приемную, электрический чайник и все прочее наверняка у секретарши. А ее нет. Делать кофе тебе придется самому, и я останусь в кабинете одна».
Но Иванов в приемную не пошел. Он просто встал и нажал кнопку селекторной связи.
— Николай, поднимись и организуй нам кофейку.
— Сейчас, Вячеслав Борисович, — подал голос телохранитель.
«Вот скотина! — подумала Маша. — Даже кофе сам не можешь даме сварить!»
— Еще один вопрос нашей анкеты, — сказала она — расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь ярком воспоминании из вашего детства.
Запас Машиных вопросов постепенно иссякал. «Пусть поболтает подольше», — решила она.
Иванов задумался.
— Мне сложно так сразу ответить на этот вопрос. Я попробую вспомнить. — Было слышно, как телохранитель возится в приемной, готовя кофе.
— Вы пока подумайте, Вячеслав Борисович, а я… простите, где у вас туалет?
— Вот эта дверь, пожалуйста.
Маша оказалась права, индивидуальный сортир находился за незаметной дверью в углу кабинета.
Достав из сумки большую кожаную косметичку, Маша направилась к этой двери и заперлась изнутри.
