Стивен Коултер - Посольство
- Что? - спросила старуха.
- La dame n'est pas bien. Elle veut telephoner*), - перевела девочка.
Старуха, чуткая, как и все слепые, ощутила присутствие ещё одного человека.
- Eh, bien, tu lui dis d'entrer**)
...Вернувшись домой, Сью-Энн залпом выпила стакан "кока-колы", где давно уже растаял лед. Дрожащими руками она ша-рила в пустой пачке и, не найдя в ней сигарет, смяла и швырнула её на пол.
*) Эта дама плохо себя чувствует. Она хочет позвонить.
**) Хорошо, скажи ей, что она может войти.
Шеннон, сидя за столом в своем кабинете, просматривал последнюю пачку квитанций. Свет настольной лампы выхватывал из темноты его руки, перебиравшие груду бумаг, и в кабинете слышался только их шелест. Шеннон был полностью погружен в свое занятие.
Наконец он разобрал последнюю пачку, присоединил её к ос-тальным и откинулся в кресле. Потом рассеянно потянулся за сигаретой, закурил, шумно выпустил дым. Пепельница была полна окурков.
Невероятно: то, что представлялось ему случайностью, исключением из правил, после того, как Даннинджер принес ему квитанции за три последних месяца, оказалось нормой. Теперь он мог утверждать это с полной определенностью.
Советник изучал документы, не имевшие никакого отношения к кругу его служебных обязанностей, более того - документы, к которым он не должен был иметь доступа, документы, касавшиеся военно-морского флота, военно-воздушных сил, армии, ЦРУ, ФБР, а также секретные донесения агентуры, материалы по персоналу посольства, по соблюдению режима секретности при перевозке грузов, людей и документов из Франкфурта. С тех пор, как ЗГМ Чернас уехал в Штаты лечиться, объем этого недозволенного чтения сильно возрос, однако началось оно гораздо раньше. Никому и в голову не приходило контролировать кого-то, кем не заинтересовалась служба безопасности, получившая приказ провести негласную проверку. А она такого приказа не получала.
Шеннон поднялся на ноги и прошелся из угла в угол по своему темному кабинету, куда вливался с улицы слабый голубоватый свет. Предчувствие его не обмануло, а рассказ Сью-Энн о её боссе навел на след. Что же это значит? По крайней мере то, что подозрения не беспочвенны. Но глубже копать не стоит, пока не вернется Уайт. Значит это и то, что советник - под ударом. Шеннон чувствовал это, что называется, нутром.
Крылось ли за этим что-то большее - предательство? Но ведь советник один из ответственных чиновников госдепа, человек, которого знают и которому доверяют высокопостав-ленные и неглупые люди в Вашингтоне. И как бы ни был он ему неприятен, но одно дело - не доверять, и совсем другое подозревать в государственной измене. Шеннон чувствовал себя как на тонком льду: один неверный шаг грозил гибелью, крахом карьеры - уж об этом советник позаботится. Страх не остановил бы Шеннона если бы у него были неопровер-жимые доказательства, но в любом случае в посольстве начнется нечто несусветное... Неужели советник брал секретные документы, изучал их, а потом потихоньку подкладывал на стол Кэрол Глейзер, представляя дело так, словно она позабыла убрать их в сейф? Очень похоже. Шеннон лихорадочно затянулся сигаретой, почти мечтая найти веские аргументы против своих подозрений.
Когда Горенко впервые появился в посольстве, он потребовал встречи именно с советником. Будь у него хоть малейшие сомнения в его лояльности, он бы этого не сделал. Разумеется. Значит, он был уверен в нем? Безусловно. А если не был уверен, если знал, что единственный способ попасть в Штаты усыпить бдительность советника, обратившись прямо к нему? Остаться в посольстве, а дальше видно будет? Блеф? Англичанин Филби, работавший на русских, боялся, что его спросят, почему он остался в Вашингтоне с другим шпионом, Гаем Берджесом, и разоблачат. И он сыграл в точности так же: сказал, что вряд ли попросил бы Берджеса остаться с ним, будь у них секреты друг от друга. И это сработало: Филби выбрался.
Советник видит Горенко и думает: "Он не может знать, кто я такой". Потом он думает: "А если он блефует?" А ведь это вполне вероятно. Горенко хочет только одного - убраться в Штаты. Потом он может заговорить. А что если предположить обратное: у него ничего нет на советника, но какими-то ту-маными намеками, косвенными уликами он может указать на него. У него потребуют прямых доказательств? - Он скажет, что они - среди отосланных документов. Пока их разберут, пока сопоставят с информацией, доступной только немногим лицам в Вашингтоне, пройдет время.
А что ему, Дику Шеннону, делать в такой ситуации? Только одно - как можно скорей отправить Горенко в Вашингтон. Это самое главное, самое первостепенное дело. Уайт возвращается завтра. Он должен увидеться с ним.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Нога у Даннинджера затекла, а кожаная спинка кресла ужа-сно нагрела ему шею. Открыв глаза, он с минуту растерянно оглядывал полутемную, казенную, пустую приемную Отдела Социальной Защиты, но потом все стало на свои места, и он вспомнил, где прилег поспать. Который час? Без двадцати три. Часа полтора он все-таки прихватил. Он снял ноги со стола, поднялся и начал массировать бедро. За аркой, в центральном вестибюле, горела одинокая лампочка. Дежурный охранник, белокурый, совсем молодой парень, сидел в комнате службы безопасности с журналом на коленях. Услышав шаги Даннинд-жера, он поднял голову.
- Без происшествий?
- Все тихо, - парень вяло перелистывал страницы.
На столе перед ним стоял зеленый термос. Хорошо бы выпить кофе, подумал Даннинджер, надо было с вечера поза-ботиться. В час ночи он отослал Уайлдсмита спать, оставив только одного охранника сторожить Кестена. Но сердце было не на месте, и он, позвонив в особняк, где велись переговоры с вьетнамцами, попытался выпросить там хоть одного морского пехотинца, хоть на сегодняшнюю ночь. Даннинджер в ожидании его пришел сюда, тут его и сморило.
Он быстрыми шагами направился в бельэтаж. В заднем кори-доре прохаживался с автоматом через плечо часовой - корена-стый негр. Он что-то напевал себе под нос, прищелкивая пальцами в такт, и прекратил это занятие при виде началь-ства.
- Без происшествий?
- Все в порядке, сэр. Ор, правда, стоит страшный, а Стэси время от времени выволакивает этого ублюдка наружу...
- Наружу?
В эту минуту в дверь сердито забарабанили.
- Извиняюсь, сэр, - сказал негр и, подойдя к двери, окликнул: - Эй! Это Клаттон. Клаттон! Звал? Ладно, давай! - потом взял автомат наперевес, наставив дуло на дверь. Щелк-нул ключ, и на пороге появились Кестен и Стэси с пистоле-том, упертым ему в спину.
- Куда собрались? - осведомился Даннинджер. - Что проис-ходит?
- Веду на оправку, сэр, - ответил низкорослый, бледный Стэси.
- А где второй охранник, я же велел, чтобы в комнате было двое?
- Я его не видел, сэр. - Стэси еле ворочал языком от усталости.
Кестен был в наручниках, всклокоченные волосы падали на глаза. Стэси пошел первым, Даннинджер пристроился в тыл, и странная троица двинулась по коридору. Но когда миновали дверь мужской уборной, недоумевающий Даннинджер воскликнул:
- Стэси, куда ты?
- Нам дальше, сэр, - не замедляя шага, ответил тот.
Даннинджер ничего не понимал: это было что-то новенькое. Снова свернули за угол, слишком далеко отойдя от комнаты, где держали Кестена. Такое только присниться может: ночью, в пустом коридоре посольства США двое морских пехотинцев ведут куда-то избитого и окровавленного человека в мундире полков-ника американских ВВС... И он, Даннинджер, тоже здесь.
- Стэси, объясни, ради Бога... - начал он и тут заметил ещё одну дверь с табличкой "Для мужчин".
Они вошли в уже освещенный туалет. Стэси стал с пис-толетом у первой от входа кабинки, кивнул Кестену. Тот помешкал секунду и двинулся к ней, меряя Стэси взглядом.
Даннинджер, оставшийся у входа, вдруг понял, что сейчас произойдет и рванулся к ним. Но было уже поздно: Кестен, схватив Стэси обеими руками, оторвал его от земли и вместе с ним прыгнул в кабинку. Дверь захлопнулась. Даннинджер налег на неё плечом - она не поддалась, припертая с другой сторо-ны телами Кестена и охранника. Щелкнула задвижка. Даннинджер продолжал колотить в дверь, зовя на помощь негра. Тут раздался голос Кестена:
- А ну, отойти от двери! Иначе я его придушу.
Даннинджер ещё раз саданул кулаком в дверь. За нею пос-лышалась возня, Стэси вскрикнул, как от боли, и раздался голос Кес-тена :
- Скажи им, чтоб отошли.
- Ребята, - крикнул Стэси, - делайте, что он говорит... Отойдите... Он отнял у меня пистолет.
Даннинджер кинулся в соседнюю кабинку и стал там на колени, пытаясь заглянуть под недоходящую до полу перегородку. В тот же миг Кестен пнул его в лицо башмаком
- Убирайся.
Даннинджер выпрямился, вытирая кровь с разбитой губы. В эту минуту его оглушили два выстрела, прогремевшие почти слитно.
- Он что, совсем, что ли... - негр шарахнулся в сторону.
Кестен прокричал из-за двери:
- Не уберетесь - застрелю обоих, тут дверка тоненькая. У меня ещё целая обойма. Слышишь ты, Даннинджер?! Мотай отсю-да!
