Михаил Палев - Византийский манускрипт
– Вопрос первый: зачем вам эти пластины?
– Я не могу ответить на этот вопрос, – немедленно последовал ответ.
– Послушайте, ведь мы знаем, что эти пластины – вовсе не пластины, а портал! – вдруг воскликнул потерявший терпение Кудасов. – Они соединяются в кольцо в виде петли Мебиуса, поэтому первая пластина и отличается от остальных. Собранные вместе, они образуют портал, иначе говоря, ворота в иной мир!
– Замолчите! – закричал фра Арнольдо, закрыв лицо руками. Он низко наклонил голову, плечи его дрожали.
– Поймите, что из-за вашего религиозного средневекового мракобесия человечество лишается уникального шанса наконец-то получить доступ в иные миры! – продолжал патетическую речь уфолог.
Фра Арнольдо отнял руки от лица, взглянул на Далинского и что-то спросил. Далинский ответил, и фра Арнольдо обратился к Кудасову:
– Уточните, в чем вы обвиняете меня?
Тавров почувствовал, что настроение фра Арнольдо неуловимо изменилось, но не мог понять причины. Он наступил Кудасову под столом на ногу, но тот в запале не обратил на это внимания.
– Портал откроет доступ к иным мирам, к внеземным цивилизациям, и мы сможем на равных разговаривать с теми, кто исследует нас при помощи НЛО. Лишать человечество такой возможности – преступление! – пламенно продолжал Кудасов.
Фра Арнольдо молчал… Наконец он заговорил. Его поведение разительно отличалось от той растерянности, в которой он только что пребывал.
– Я не собираюсь отвечать на вздорные и бессвязные обвинения, – спокойно сказал он, в упор глядя на Таврова. – И я хочу понять: что вы сделали, чтобы найти Виктора Брена? Я плачу вам деньги именно за это и потому жду подробного ответа.
– Я только этим и занимаюсь, – ответил Тавров, не собираясь сдавать позиции. – И если вы до сих пор не поняли, я скажу прямо: все указывает на то, что исчезновение Брена прямо связано с тем, о чем вы упорно не желаете мне рассказывать. Более того, факты подтверждают: ваше молчание объясняется просто – вы боитесь. Вы боитесь, что всплывут некие иные факты, очень для вас нежелательные.
– Что за вздор? Объяснитесь! – потребовал фра Арнольдо.
– Дело в том, что Виктор Брен незадолго до своего исчезновения побывал в Санкт-Петербурге. Причем цель визита своему редактору он объяснил сугубо профессиональной необходимостью: ездил собирать материал для написания статьи о деятельности Ордена Проповедников в Петербурге. Далинскому он сказал, что едет в Петербург встретиться с Кайтелер. Не знаю насчет материала для статьи, но вот с Кайтелер он точно не встречался, и госпожа Кайтелер может лично это подтвердить. Зато он встречался с некой Екатериной Барсуковой. Вам ничего не говорит это имя?
Фра Арнольдо спокойно выдержал пристальный взгляд Таврова и невозмутимо ответил:
– В первый раз слышу.
– Вполне возможно, – согласился Тавров. – Ведь важна была не фамилия, а имя – Екатерина. Не так ли, фра Арнольдо?
– Ерунда какая-то, – пожал плечами фра Арнольдо.
– Это было бы ерундой, но госпожа Барсукова буквально на следующий день после встречи с Бреном была убита. Брен к этому времени уже прилетел в Москву, поэтому его можно исключить из круга подозреваемых. Когда Брен уже был в Москве, кто-то на квартире Барсуковой спровоцировал ее на контакт с демоном. После установления контакта этот «кто-то» взял инициативу в свои руки и принес Барсукову в жертву, после чего заключил договор с демоном. Для написания текста использовали кожу со спины Барсуковой. Затем этот человек залил пол перекисью водорода, чтобы уничтожить следы магических знаков, написанных кровью, и покинул квартиру незамеченным. Я знаю, с кем конкретно из демонов был заключен договор, и уверенно могу предположить, кто это сделал.
– И кто же? – бесстрастно осведомился фра Арнольдо.
– Вы, – невозмутимо сообщил Тавров. Он намеренно говорил сухим, казенным языком. – Вы в это время были в Санкт-Петербурге, и вы – самая вероятная кандидатура. Я не сомневаюсь, что у вас найдутся свидетели из числа петербургских доминиканцев и их друзей, которые под присягой покажут, что во время убийства Барсуковой вы были вместе с ними. Но на самом деле вы были у Барсуковой. И Брен понял это! А когда исчез Шрайбер, Брен осознал, что он сам оказался в опасности. Со Шрайбером вы все рассчитали просто и гениально: немецкие власти его искать не хотят, потому что встречавшие его в аэропорту доминиканцы утверждают, что Шрайбер не выходил из самолета; а российские власти уверяют, что Шрайбер прошел регистрацию и паспортный контроль и сел на этот рейс. Результат: Шрайбера никто не ищет. Убийство Барсуковой в милиции расценили как «глухарь» и фактически дело скинули в архив. Брен испугался и нашел способ оставить информацию, которую он считал важной. Это его, похоже, не спасло, но похоронить тайну вместе с Бреном не удалось. Поэтому я предлагаю: либо вы немедленно рассеиваете мои подозрения, либо я доведу их до сведения российских властей, и тогда вас ожидают крупные неприятности. Поверьте, одного моего звонка будет достаточно, чтобы вас не выпустили из России как важного свидетеля. А затем, учитывая существующие факты, возможно легко пересадить вас со свидетельского стула на скамью подсудимых.
– Это полный бред, – коротко прокомментировал фра Арнольдо.
– Да, это было бы похоже на бред, – саркастически согласился Тавров, – если бы вам удалось все свалить на кого-нибудь другого, скажем, на Варежко. Но есть один нюанс. Взгляните на эту фотографию.
И Тавров положил на стол перед фра Арнольдо фотографию картины, принадлежавшей Кайтелер. Это был его последний козырь. И он сработал.
Фра Арнольдо жадно схватил фотографию и впился в нее глазами. Затем он воскликнул:
– Откуда у вас это?! Где сама картина? Я куплю ее у вас хоть сейчас!
– Поздно! – с улыбкой сообщил Тавров. – Картина уже продана. Госпожа Кайтелер продала ее, и я назову вам имя купившего картину, но только после того, как вы ответите на мои вопросы. Первый из них я уже задавал.
– Картина находилась у госпожи Кайтелер?! – воскликнул Далинский. Он переглянулся с фра Арнольдо и после обмена короткими, но резкими фразами с доминиканцем повернулся к Кайтелер и с досадой спросил: – Но почему вы мне ничего не сказали о ней?
– А вы не спрашивали! – отозвалась Кайтелер. – И с какой стати я должна была говорить вам о картине? Вы что, специалист в области живописи? Я консультировалась с вами по поводу рукописей. А насчет картины… Я обратилась к уважаемому эксперту, он провел профессиональную оценку и нашел мне покупателя. Я осталась вполне довольна сделкой.
Далинский торопливо объяснил все фра Арнольдо. Тот воскликнул:
– Мы заплатили бы вам больше!
– Меня вполне устроила выплаченная мне сумма, – отрезала Кайтелер. – Как говорил мой преподаватель математики, ставя тройку за урок, который надо было выучить в прошлый раз: «Сопливых вовремя целуют». И еще: я не знаю итальянского языка, но использованное по отношению ко мне фра Арнольдо выражение «глупая сука» я узнаю и на языке племени йоруба. И если вы еще раз используете эти слова применительно ко мне даже на суахили, то я не оставлю это безнаказанным. Я все-таки практикующая ведьма как-никак. Вам ясно?
– Вы не понимаете! – горячо сказал фра Арнольдо. – Это уникальное полотно тринадцатого века, бесследно исчезнувшее из церкви Паммакаристи в Константинополе во время штурма города турками. Это… Как оно попало к вам?
– А не слишком ли много вы спрашиваете – для человека, который сам не хочет отвечать ни на один вопрос? – вмешался Тавров. – Я официально ставлю вас в известность: если вы не ответите на мои вопросы, я сочту невозможным дальнейшее проведение расследования и выпишу вам счет за понесенные мною расходы. Вы их оплатите, и на этом наше сотрудничество закончится. Если не оплатите, то я обращусь в суд… или не обращусь, если почему-либо решу, что этого не понадобится. Но в любом случае я прекращу расследование исчезновения Виктора Брена. Вам понятно?
– Я понимаю… – нахмурившись, кивнул фра Арнольдо. Он помолчал с минуту, затем решительно произнес: – Вы выдвинули против меня совершенно дикое обвинение, но властям оно может показаться убедительным. Действительно, настало время внести ясность. Но вы затрагиваете тему, которая представляет собой глубокую тайну! Я должен получить разрешение от генерала Ордена, чтобы посвятить вас в нее. Поэтому прошу дать мне хотя бы сутки, чтобы я мог связаться с Римом. Мы договорились?
– Хорошо, – согласился Тавров. – Сутки, но не более. Если через двадцать четыре часа вы не будете готовы к откровенному разговору со мной, то я прерываю наше сотрудничество.
Фра Арнольдо чуть не вырвался из его железной сыскной хватки, но теперь ему некуда деваться: в этом Тавров был уверен. Либо он объяснится до конца, либо Тавров приложит все усилия, чтобы засадить доминиканца за убийство Барсуковой и Брена.
