Андрей Быстров - Дверь
36.
Через шесть дней после беседы с Зориным в "Фольксвагене" Олег Мальцев получил письмо. Возвращаясь из магазина, он увидел белеющий в почтовом ящике конверт. Адрес был написан крупными буквами, дрожащим старческим почерком. Обратного адреса не было.
Прежде чем вскрыть конверт, Олег перегрузил купленные продукты из сумки в холодильник, а две бутылки пива захватил с собой и поставил на стол возле компьютера. Откупорив первую, он сделал изрядный глоток, отрезал край конверта ножницами.
Внутри находились два листа бумаги, один в другом. Верхний был до половины исписан тем же почерком, что на конверте, а второй с обеих сторон покрывали теснящиеся бисерные строки. Мальцев отложил этот лист в сторону и взялся за первый.
"Дорогой Олег, пишет Вам Михаил Евдокимов, бывший шифровальщик, которого вы расспрашивали об объекте "Сторожка". Встретил я тут на днях старого своего дружка. Ну ладно, не встретил, сам к нему пошел - потому что вспомнил, что Сергей Васильевич Климов этот о "Сторожке" упоминал и мог к ней иметь какое-то отношение, а Вы так интересовались. В общем, уговорил я его Вам написать и пересылаю его письмо. Засим с уважением - Михаил Евдокимов."
Мальцев нахмурился, перечитал текст сначала, но решил не торопиться с размышлениями по поводу возникших вопросов и расправил на столе второй лист.
"Многоуважаемый профессор Мальцев! (Олег невольно улыбнулся.) Узнав от М. М. Евдокимова о Ваших разысканиях насчет объекта "Сторожка", могу сообщить следующее. С января по апрель 1953 года я служил в охране данного объекта в звании младшего лейтенанта. Нас туда перебросили самолетом с военного аэродрома Чегдомын-2, что километрах в шестистах севернее Хабаровска. Сам объект располагался близ реки Мая, ближайшие населенные пункты - Антыкан к востоку километрах в ста двадцати, и Удское к юго-востоку, примерно столько же. Это я узнал потом от капитана Дерюгина, а тогда не сказали, куда везут, секретность была большая. Позднее я прикинул по карте приблизительные координаты объекта. Это 134( восточной долготы и 55( северной широты, можете найти на карте. Что представлял собой объект "Сторожка"? Это был целый город, наполовину построенный под землей, там были взлетно-посадочные полосы и железнодорожные ветки. Строили заключенные. Как их туда доставляли сначала, я не знаю, а потом перебрасывали из лагерей через тот же Чегдомын-2 и другие пересыльные пункты в основном по железной дороге. Еще каких-то людей доставляли самолетами. Я не думаю, что это были заключенные, но точно не знаю. Мы были во внешней охране, а внутри объекта существовало ещё множество охраняемых зон различной степени секретности, и в большинство из них нам доступ был запрещен. О назначении объекта нам не сообщалось. Слухи ходили разные, но Вам, многоуважаемый профессор, слухи малообразованных людей вряд ли интересны. Скажу только о том, что видел сам или могу уверенно предполагать после бесед с людьми сведущими. Совершенно точно на объекте проводились научные эксперименты. Какие именно и с какой целью - не могу сказать, хотя потом читал массу научно-популярной литературы, где хотел найти что-то похожее, но не нашел. Комплекс лабораторных зданий располагался с западной стороны и охранялся очень тщательно. О том, что это научные лаборатории, я узнал от майора Сеченова. Произошло это так. Я часто обращал внимание на пожилого человека, который любил гулять в одиночестве по территории, за несколькими проволочными заграждениями. Майор Сеченов, с которым у меня были приятельские отношения, как-то сказал, что это секретный физик из Москвы, и показал издали его лаборатории. Я спросил, не занимаются ли тут новым оружием. Сеченов только засмеялся и ответил, что об этом расспрашивать не положено, да и сам он не знает. Больше мы на эту тему не говорили. Это был 1953 год, уважаемый профессор, и за такие разговоры запросто могли пришить шпионаж. От лабораторных зданий за территорию, куда-то в тайгу вела отдельная дорога, также охраняемая, но я конкретно в её охране не участвовал. Расскажу о том, что случилось в феврале 1953 года, ночью. Я нес дежурство на вышке в составе наряда с сержантом Иваном Тихоновым и рядовым - как его звали, я забыл. Часа в три утра на западе, как раз там, куда вела дорога от лабораторий, зажглось яркое зарево, будто от сильного лесного пожара, но цвет был не такой, как бывает у пламени, скорее фиолетовый, холодный. Одновременно послышался звук, очень мощное низкое гудение. Почему-то от этого звука и света нем всем троим стало не по себе. Чтобы разогнать страх, мы обменивались бодрыми шутками. Свет горел минут десять , зарево разрослось на полнеба и двинулось в нашу сторону. Тут мы совсем поникли, но не бросишь же пост, за это - расстрел. Мы увидели, как в фиолетовом свете носятся какие-то огромные тени. Не знаю, что это было. На самолеты или аэростаты не похоже. Потом один за другим раздались два глухих взрыва, свет померк, и гул резко стих. Тогда дорогу осветили прожекторами (нам с вышки было видно только до поворота). С объекта в тайгу помчались машины, легковые и грузовые. Как они возвращались, мы не видели, потому что сменились с поста. А дня через два я сильно простудился и угодил в лазарет. Там ребята рассказывали, что в ту ночь привозили много людей, мест не хватало. Некоторые были тяжело ранены, а у других никаких ранений не было заметно, но они вели себя, как сумасшедшие, им делали уколы, и они засыпали. Один все время кричал: "Закройте двери, закройте двери навсегда", и ещё что-то о крылатом ужасе. Я тогда вспомнил тени в небе. Всех этих людей куда-то очень быстро из лазарета перевели. В апреле 1953 г. нашу часть передислоцировали под Хабаровск. Мы давали пожизненную подписку о неразглашении. Даже упоминать об объекте "Сторожка" запрещалось, но теперь-то, я думаю, уже можно рассказывать. Около 1960 г. я встретил в Москве майора Сеченова. Выпили, поговорили. Он рассказал, что после моего отъезда "Сторожка" недолго просуществовала. Там случилась катастрофа, сильный взрыв или что-то такое, погибло очень много людей, техника и строения были частично уничтожены. Все работы свернули, оставшихся в живых эвакуировали, а сам объект не то законсервировали, не то просто бросили. Да, забыл Вам сказать, что фиолетовый свет по ночам за территорией я видел ещё 3 или 4 раза после того случая, но ничего похожего больше не происходило, просто слабый свет. Подтвердить мои слова мог бы майор Сеченов, с которым мы поддерживали потом знакомство, но он умер в 1973 г. Как найти других сослуживцев тех времен, я не знаю. Очень рад, дорогой профессор Мальцев, если мое письмо помогло Вам в Ваших исторических разысканиях. Остаюсь уважающий Вас Сергей Васильевич Климов".
- Климов, - машинально пробормотал Олег. Он отодвинул письмо, допил пиво из бутылки и вновь вернулся к листку с каракулями Евдокимова. Следуя установившейся привычке отмечать важные места в любых документах, карандашом подчеркнул слова: "вспомнил, что Сергей Васильевич Климов этот о "Сторожке упомянал и мог иметь к ней какое-то отношение". Странно... Во время беседы с Мальцевым Евдокимов как будто искренне пытался припомнить все, что мог когда-либо слышать о "Сторожке", но фамилия Климова тогда не всплыла. А потом его вдруг осенило? Ладно, спишем на капризы стариковской памяти. Но почему Евдокимов ни с того ни с сего проникся такой симпатией к Мальцеву или ощутил столь живой интерес к предмету их разговора? Настолько, что невзирая на слабое здоровье, отправился на розыски Климова и убедил его выступить в мемуарном жанре... Далее, Мальцев решительно не помнил, чтобы оставлял Евдокимову свой адрес. Телефон дал на всякий случай - старик записал его на полях газеты, которую, скорее всего, уже выбросил. Но если и нет - справочная служба не выдает адресов по номерам телефонов. Конечно, адрес Мальцева можно узнать - через того же бывшего ректора, что вывел Олега на Евдокимова, например. Но опять же, предпринимать поиски адреса значит быть изрядно заинтересованным... Вывод? Да какой отсюда сделаешь вывод... Возможно, Олег недооценил Евдокимова, и старик просто по-человечески хочет ему помочь. Или замаливает какие-то грешки времен сталинщины...
Олег взял конверт и осмотрел почтовые штампы. Оба они на двух сторонах конверта выглядели бледными и размытыми, невозможно было разобрать ни дат, ни номеров почтовых отделений. Как будто фальшивые, подумал Олег, причем изготовитель подделки не слишком заботился о её безупречности. А может быть, так оно и есть? Письмо пришло не по почте, кто-то принес его? Но почему?
Да, потому, очевидно, что Мальцев должен был получить это письмо к определенному сроку, не позже, и отправитель не стал полагаться на расторопность почты. Но к какому сроку? Ко времени телефонного звонка Владимира Зорина?
37.
Стоя перед этой простой деревянной дверью, Кремнев не решался нажать кнопку звонка. Он пришел сюда потому, что ему больше некуда было идти пришел к генералу Виктору Дмитриевичу Васильеву. Тому самому, который десять лет назад спас его от тюрьмы и выгнал из КГБ.
