Наталья Андреева - Проигравшему достается жизнь
– Нет, но…
– Это твоя любимая фраза? «Нет, но…» Неудобно отказать?
– Нет, но… Я никогда не думала, что… – она замялась.
– Фотографы иногда влюбляются в своих моделей.
– Раньше ты не говорил об этом, потому что Рина была занята?
– Почему ты говоришь о себе в третьем лице?
– Я читала на ночь Куприна, – попыталась выкрутиться она. – «Поединок». Герой все время думает о себе в третьем лице. Видимо, под впечатлением.
– Ты что делала?!
«Кажется, я попала!» Залившись краской, она залепетала:
– В больнице мне нечем было заняться, и я стала читать книги.
– Куприна?!
– Но это же классика, – растерялась она.
– Это даже в школе не проходят! Я вообще не знаю, что есть такая книга! О Куприне слышал, но что написал, не знаю. Хотя я читаю книги. Но ты… Ты и книги! Куприн! Фантастика!
– Это не фантастика.
– И не детектив, знаю. Но ты до операции книг вообще не читала!
– Со мной лежала женщина, библиотекарь. Она оставила книгу на память.
– В клинике пластической хирургии?! Библиотекарь?!
– У нее муж богатый.
– Что ж, бывает.
Она вскочила, сказав торопливо:
– Я тебе обязательно позвоню!
Он так посмотрел! Схватив куртку, она кинулась к выходу. Совсем завралась. Это называется: растерялась! Неудача на фотосессии выбила ее из колеи. Надо успокоиться. Что такого случилось? Она никогда больше ему не позвонит и не придет на кастинг. Володя пойдет своей дорогой, она своей, через какое-то время все забудется, у него много работы и много знакомых девушек модельной внешности. Что ему до Рины?
Надо же было ляпнуть! Куприн! Но он так смотрел! Словно бы в чем-то подозревал! Будто бы она украла это лицо!
Она запыхалась, пока шла к метро. Хотелось убежать от своих мыслей, которые все были об одном: а если Володя догадался, что она не Рина? Что он предпримет? Теперь это ее лицо, оно к ней приросло, стало ее частью. Вернуть его назад невозможно. Рины больше нет, умерла. Неужели он в милицию пойдет? Гламурный фотограф? Или шантажировать будет? Следить за ней?
Невольно оглянулась: нет, никто не преследует. Обойдется.
… Шурик пришел без четверти семь. Она как раз стояла перед зеркалом в прихожей, внимательно изучая свое лицо: где подправить? Рина так хороша, что косметики ей требуется минимум, ресницы подкрасить да блеск для губ нанести. Капелька румян, чуть-чуть голубых теней, вот вам и готово! В Рининых вещах она нашла трикотажное платье синего цвета, чуть выше колена, и когда надела его, сапфиры в кольце и серьгах заиграли, ярче стали глаза.
«Красавица», – подумала она. И тут же: «Рина – красавица». Девушка в зеркале была Риной, а та, что стояла по другую сторону, все еще оставалась Мартой. Они никак не могли соединиться, поэтому существо, которое откликалось на имя Рина, производило странное впечатление. Взгляд неуверенный, движения скованные. Не удивительно, что фотосессия сорвалась!
Когда позвонили в дверь, она вздрогнула. Без четверти семь. Шурик пришел с небольшим запасом не без дальнего прицела. Пока хозяйка наносит последние штрихи, пройтись по квартире, на кухню заглянуть, а главное в спальню, где теперь находится коллекция кукол. Впрочем, Шурик этого не знает: после того, как агент помог с переездом, она ему экскурсию по своей квартире не устраивала.
Открыла дверь после долгой паузы: пусть понервничает.
– Рина, девочка, ты готова? – Шурик обращался к ней, но взгляд его бегал, ощупывая потолок, стены, а главное шкафы. Где?
– Да, я готова.
– Я подожду.
Он попытался ее обойти, направляясь в комнату.
– Я же сказала, что готова!
– Минут пятнадцать у нас есть, – гнул свое агент.
– Лучше заложиться на пробки.
– Я посижу в гостиной.
– Это громко сказано: гостиная. У меня не апартаменты, стандартная двушка в панельном доме.
– Ты о чем? – Шурик наконец посмотрел на нее и всплеснул пухлыми ручками: – Как ты прекрасна! Узнаю прежнюю Рину, свою любимую модель! К этому платью надо сумочку «под крокодила», помнишь, мы вместе покупали? Она у тебя, должно быть, в спальне. Идем, поищем.
– Никакого крокодила я сейчас искать не намерена, – отрезала она. – Ты глухой? Я же сказала, что готова! Идем!
Она потянулась к вешалке, на которой красовалась Ринина норковая шубка. Жирный подбородок агента задрожал от обиды:
– Какая ты… Злая!
– А сам? Кто меня бросил на автобусной остановке в вечернем платье, с непокрытой головой? Простуженную!
– Я уверен, что на первый же взмах твоей руки остановилась машина!
– А кто был за рулем, знаешь?
– С каких пор это для тебя проблема?
– Хватит препираться! Идем!
Она подтолкнула Шурика к дверям. Тот хрюкнул от досады, но пошел. Она поправила воротник и коротко вздохнула: еще одно испытание. После чего шагнула за порог.
Пока запирала дверь, Шурик взглядом проверял дерево на прочность. Давно надо было поставить железную, но Марте нечего прятать за семью замками, никто на ее имущество и не покушался. Теперь дрожи и терпи. Неужели решится?
– Время, – напомнила она. – Не хочу опаздывать.
– С каких это пор? – удивился Шурик.
– С тех пор, как побывала в коме. Дорожу каждой минутой. – Она направилась к лифту.
– Ты как не в коме побывала, а в аду, где тебе дали другую душу, – проворчал агент.
– Что, Рина была ангелом? – железные двери закрылись.
– Рина? А ты кто?
– Сама не знаю. Да пошутила я, расслабься! Это было такое состояние… – попыталась выкрутиться она. – Я о коме. Словами трудно описать.
– А свет видела?
– Какой свет?
– В конце тоннеля.
– Видела, все видела.
– Говорят, будто те, кто лежат в коме, все видят и слышат, только сделать ничего не могут и сказать. Это так?
– Да. Через два дня я очнулась. Похоже на возвращение с того света. Поэтому я так изменилась. Встретила там… В общем, мне велели вернуться, – продолжала она фантазировать.
– А почему…
Лифт остановился. Она вышла первой. Сказала через плечо:
– Все вопросы потом! У меня первое свидание с Олегом и я нервничаю!
Машина Шурика стояла на углу дома, рядом пристроилась зеленая «пятерка», заляпанная грязью. Номер тоже был грязный и почти неразличим, гаишники, видимо, пропускали машину из жалости, присматривая добычу покрупнее.
– Садись, – открыл перед ней дверцу агент.
Пробки в Москву почти не было. Зато в область – огромная! Люди возвращались с работы, у кого она еще была, да из похода по магазинам, ведь до праздников оставалось так мало. Встали на Кольцевой.
– Твою мать! В какой дыре ты живешь! – разразился бранью Шурик. – Сколько времени зря теряем!
– Центр тоже стоит.
– Хоть машину бросай и езжай на метро!
– Все так и делают.
– Ну, уж нет!
Она покосилась на жирные щеки агента. Пиджак на нем скоро лопнет по швам! Когда Шурик в последний раз ездил на метро? Он же барин!
– Как прошел кастинг? – спросил, наконец, Шурик.
– Нормально.
– Ты довольна? Работу получила?
– С работой сейчас проблемы, – уклончиво ответила она.
– Но Володя тебе поможет?
– Да, – соврала она.
– Он мне звонил, спрашивал твой адрес. – Она похолодела. – Странно, что ты не оставила свои координаты. И новый номер телефона. Я сказал Володе, что он поменялся.
– Он звонил? Когда?
– Днем.
– И… что сказал?
– Что вы договорились поработать вместе, но ты не оставила адреса, а телефон не отвечает.
– И ты ему сказал, где я живу?!
– Еще бы!
– Зачем?
– Ты здорова? – покосился на нее Шурик. – Спрашиваешь, зачем я оставил твой адрес работодателю!
– Я… – она осеклась. Рядом стояла зеленая «пятерка», заляпанная грязью. Интересно было бы взглянуть на номер! В этот момент машина по левую руку уехала в крайний ряд, и Шурик ловко нырнул в образовавшуюся дыру. Она потеряла зеленую «пятерку» из виду. Перевела дух. Показалось?
– Вроде, распоехалось! – радостно сказал агент.
Они немного опоздали.
– Иди, Олег Иванович тебя ждет, – важно сказал Шурик, когда машина остановилась у дверей ресторана.
– Откуда ты знаешь?
– Мне СМС-ка пришла. Войдешь в ресторан, скажи: Чаплыгин ждет. Тебя проведут за его столик. Завтра мне позвонишь, отчитаешься. А сейчас развлекайся, я тебе мешать не буду, – Шурик по-бабьи хихикнул. – Надеюсь, ты довольна?
– Да! – она громко хлопнула дверцей.
Олег сидел за столиком у окна, на лучшем месте в этом небольшом, но очень уютном зале, увидев ее, встал:
– Добрый вечер, Ноябрина.
Он был в костюме, при галстуке, все так, как в ее мечтах: шикарный ресторан, ужин при свечах, принц при цветах. Материализация ночных грез Марты Свежаковой. Но вместо того, чтобы замереть от восторга, она затосковала, упорно избегая встречаться с ним взглядом.
Олег склонился над ее рукой, она покосилась на букет в украшающей их столик элегантной вазе, цветы подобраны со вкусом и, видимо, дорогие. Красивый букет! Здесь все красиво! И дорого! Радуйся! Свершилось!
