Влада Ольховская - Оборотень на все руки
– Стой и не двигайся! Не мешай мне. А то я твою голову к пираньям засуну!
Она подошла к рулетке и наступила на цепь, перенеся весь свой вес на ногу. Этого оказалось достаточно, чтобы цепь из натянутого состояния прогнулась к полу. В этот момент Ева поразительно четким движением вставила окровавленный столовый нож в звено, оказавшееся крайним у рулетки.
Металл ножа был крепким, он лишь чуть-чуть прогнулся под давлением, зато цепь больше не могла смотаться обратно. Ева отпустила участок, который удерживала ногой, и пленница полетела вниз. Когда падение остановилось, ее ноги были по щиколотку погружены в воду.
Естественно, долго это не продлилось, она снова поджала ноги и протяжно закричала. Лишь чудом рыбы не успели среагировать, но они уже почуяли добычу и выскакивали из воды еще выше. Женщина была защищена от них лишь до тех пор, пока у нее хватало сил держать ноги на весу. Стоило чуть ослабить напряжение – и они мгновенно доберутся до нее.
– Что ты делаешь?! – возмутился Максим.
– На месте стой, я сказала!
– Ты невинного человека подставляешь!
– Невинных не бывает. Иногда бывают невиновные. А она даже на это определение не тянет.
– В смысле?
– Она – одна из них. Нанятых работников, клоунов в этом цирке.
От неожиданности связанная женщина замерла. Ноги она не опустила, зато прекратила плакать и смотрела на Еву как-то очень странно.
– Я пришла сюда вместе с тобой, – добавила Ева. – И видела то же, что и ты. Но мы смотрели на разные вещи.
– И что увидела ты?..
Максим пытался прокрутить в памяти все, каждую секунду – и не находил ничего подозрительного! Она была испугана, плакала, кричала…
– Слезы на лице были слишком идеальны, – тихо ответила Ева. – Сейчас-то она стала дергаться больше, и они размазались. Но вначале они были идеальными полосками на щеках. Блестели, как жир, а не вода. И еще… с ее разрезом глаз слезы не могут течь так. Они будут стекать из уголков глаз, а не из середины. Из середины – это в кино так делают всегда. Промах.
В этот момент Максим не мог сказать, кто страшнее: пираньи или девушка, стоящая рядом с ним. Как, как она могла рассмотреть такое за считаные минуты? Как вообще обратила внимание на такую мелочь при общей чудовищности ситуации?! Он пытался понять, как помочь женщине, а Ева анализировала все составляющие картины с безжалостностью и точностью компьютера.
Нина тоже это оценила:
– Браво, я готова снять шляпу. Такого даже я предвидеть не могла, проницательность поражает.
– Мне что-то не так весело, как вам, ребятки! – прорычала подвешенная женщина. Ее тон мгновенно сменился, как и выражение лица. Она поняла, что смысла притворяться больше нет, и не скрывала свою злость.
Такими метаморфозами Максим был поражен. Он ведь верил ей! Готов был пойти на жертву! А она, получается, наблюдала бы за всем, уверенная в своей безопасности!
– Действительно, отпустим актрису, раз спектакль не удался, – согласилась Нина. – Убери нож.
– Нет.
– Чего?
– Что?!
Вопли двух возмущенных женщин слились в один. Правда, голос пленницы звучал громче, потому что в ее случае заинтересованность была явно сильнее.
– Нет, – со скучающим видом повторила Ева. – Мне понравилась идея с пираньями. Мне это смешно. Я хочу посмеяться.
В блефе ее было не обвинить: Максим видел, что ноги связанной женщины дрожат. Она устала. И эта усталость может стать для нее приговором.
– Ты соображаешь, что делаешь?!
– Да. Готовлюсь смотреть на кормление пираний.
Пленнице такой поворот не понравился:
– Нина, скажите ей, чтобы отпустила меня! Мы с вами так не договаривались! Вы не предупреждали, что тут психопатка!
– А на расправу жидка, – отметила Ева. – Неужели готова была к смерти Макса, а к своей – не готова?
– Он бы не умер! Я медик! Я бы обработала рану! Смогла бы грамотно провести ампутацию, если надо!
– Его это вряд ли утешит. Пираньи тоже могут провести ампутацию. Правда, не очень грамотно. Наблюдай.
– Достаточно, – громкость динамиков увеличилась, хотя Нина голос не повысила. – Ты можешь считать, что победила. Чего ты хочешь?
Видно, медичка была нужна Нине. Привязанностью к сотрудникам и принципиальностью она не отличалась в принципе. Она сохраняла рядом с собой только тех людей, кого сложно было заменить. В этом плане Ева получила хороший объект шантажа.
А если так, то требовать она могла фактически чего угодно! Может, даже их свободы! Хотя вряд ли, главную жертву – Максима – Нина никогда не отпустит. Но можно попытаться получить от нее что-то стоящее!
– Скорее! – крикнула женщина. Одна из пираний все-таки умудрилась задеть ее зубами-лезвиями, и в воду потекла свежая кровь. – Они меня сейчас сожрут! Нина!
– Если ее сожрут, торга не будет. Будет только наказание для вас. Поэтому не тяни.
– Я и не собиралась. Я и так знаю, чего хочу. Но для начала я посоветую… Прекрати устраивать развлечения с Максимом. Да, он наивен, как ребенок, и во что-то может поверить. Но я не дам этому обману зайти слишком далеко. Как быть дальше – дело твое. Ну а теперь… по поводу желания… Я просмотрела продукты, оставленные нам. Как-то скучно. Во-первых, не хватает алкоголя. Во-вторых – сладкого. Эти пробелы надо решить. Пусть появятся разные напитки, шоколад, карамель и сахар. Ах да, и не запирайте от меня эту комнату. Мне здесь понравилось.
– Это все? – поинтересовалась пленница с издевкой. Чувствовалось, что за все издевательства она уже Еву искренне ненавидит, но не рискует переходить на прямые оскорбления лишь потому, что цепь заблокирована. – Все, на что у тебя хватило фантазии?
Наивная… думает, что Еву можно этим задеть! Ответ она получила под стать:
– Нет. Это все, чего стоит твоя жизнь.
Глава 9
– Короче, пробил я этого Беликова… Не слишком подозрительная личность, надо сказать. Без протекции Трофима Лисицына он бы так высоко не поднялся.
Марк никогда не спрашивал, откуда Эрик черпает сведения. Подозревал – но не спрашивал. Потому что ответ мог и не услышать, провоцировать конфликт не хотелось. Да и зачем? Главное, что информацию они получали.
Беликов, лишенный посторонней помощи, был не слишком успешен ни в работе, ни в личной жизни. Чего-то он добивался самостоятельно, занимал должности, но потом принимал неправильные решения и все терял. Да и личная жизнь у него не сложилось: был женат, развелся, и ушлая женушка отсудила у него квартиру. Детей не было, а с дамами он предпочитал слишком уж не сближаться. Жил в квартире, доставшейся от тетки, выходные проводил на старой родительской даче.
Для человека его возраста достижения скромные, да он и сам знал это. Потому и хотел проявить себя. Покупка дорогой квартиры казалась ему неправильным путем, он не желал сосредотачиваться только на деньгах. Гораздо больше его привлекало «возвращение» компании – он искренне считал, что имеет на нее полное право, раз когда-то помог Трофиму.
– Он будет цепляться за это до конца, – подытожил Эрик. – Как репейник… Хотя сам Трофим, судя по всему, в нем конкурента не видел. Он даже Павла Некрасова, который удрал с Ниной, ценил больше. Он считал, что сейчас, на этой должности, Беликов проявляет максимум своих возможностей. Выше он просто не поднимется, как ни крути.
– Откуда ты все это знаешь? – не выдержала Вика. Она свое любопытство контролировала хуже.
– От тех коллег, которые одновременно работали с ними обоими. Учитывая, что Трофим погиб меньше трех лет назад, таковых много.
– Но этого даже Марк не знает!
– Потому что Марку не говорят. А у меня другие источники информации.
Всем своим видом он показывал, что называть источники поименно не собирается. На сей раз девушка поняла намек.
– Ладно, верю на слово. Ну, и что дальше? Он нам ничего не скажет, квартира у него пустая, никаких контактов с Ниной за последнее время не выявлено… Или я не права?
– Права, – признал Эрик.
– Так что делать-то?
– Я пока не знаю. Но придумаю. Мы больше не можем ждать!
Здесь Марк был с ним полностью солидарен. Время уходило, и отчаяние, от которого он пытался отгородиться, нарастало. Больше не хотелось притворяться, что все в порядке, ездить в офис, терпеть лицемерие Беликова. Ради чего это вообще? Как потом жить, если окажется, что за этим маскарадом он упустил время?!
Но Эрик сказал, что надо продолжать. Ему нужно было верить, потому что… ему еще хуже.
Так что он в очередной раз направился в офис. В этом есть и определенные плюсы: отвлекает от погружения в депрессию. Документы похожи на головоломку, если полностью на них сосредоточиться, становится легче…
Хотя не дело это, конечно. Он понимал, что находится не в том состоянии, чтобы нормально компанией управлять. Ну, а что делать? Как-то выкручиваться приходится! Поднимаясь в свой кабинет, он не обращал внимания на всех остальных. Ухмыляющегося Беликова, который без видимой надобности ошивался в коридоре, тоже проигнорировал. Сейчас лучше сосредоточиться на бумагах!
