Марина Серова - Тайна раскроется в полночь
Признаться, в два часа ночи у меня совершенно не было желания и сил мыть посуду, и я с легким сердцем отложила это мероприятие до утра. Между тем, заварив себе чашечку ароматного чая пуэр, я удобно устроилась в кресле перед окном и тут же обнаружила невинно лежавшую на подоконнике все ту же книгу – автобиографию Софьи Златогорской, которая едва не стала сценарием новых трагедий нечистого дома.
Мой сон окончательно улетучился, и мне вдруг захотелось еще раз, как говорила моя первая учительница, «с чувством, с толком, с расстановкой», спокойно и без пропусков перечитать ту часть книги, где описывались события юности адептши в доме ее деда в Тарасове – то бишь в нечистом доме.
Глава 32
«Впервые Гермес Трисмегист явился передо мной в загородном доме деда, куда мы уезжали в первых числах мая на все лето. Дом с первых же дней показался мне – как это назвать? – нечистым! Он оставлял мрачное впечатление, заставлял инстинктивно вжимать голову в плечи.
– Сто лет назад хозяином дома был лютый человек, – доложила мне горничная, помогая раскладывать мои вещи по шкафам и тумбам. – Люди говорят, в подвале дома он мучил своих крепостных и даже пил их кровь!
– Он что, был вампиром?
– А то! Вампиры существуют, сударыня, уж поверьте мне на слово!
Все это звучало достаточно нелепо и глупо – как страшилки для малых детей. И все-таки, ложась спать, я ощутила щемящее чувство страха. В тот же момент я услышала совсем тихую, еле слышную музыку – такая музыка звучит, когда утром на небе, как подсолнух, распускается огненный цветок солнца, когда падает роса с листьев деревьев и улыбается луна. И почти тут же зазвучал голос, в одно мгновение прогнавший все мои страхи, – он звучал вокруг меня и во мне, всюду, как голос мира:
– Софи, приветствую тебя! У меня множество имен, одно из них – Гермес Трисмегист. Я пришел, чтобы стать твоим Учителем Жизни. Встань, дитя мое, встань и спустись в подвал этого дома. Ничего не бойся – с тобою Сила!
Надо ли говорить, что я с улыбкой на устах вскочила с кровати, накинула бархатный халат, взяла зажженную свечу и выскользнула в коридор. Я сама не заметила, как миновала лестницы, в один миг чудом оказавшись за скрипящей дверью подвала.
И вновь зазвучал голос Трисмегиста: «Иди вперед, дитя мое… Далее, далее… Поверни направо… Еще несколько шагов… Остановись! Оглянись. Ты – в Зале Свободы. Видишь арку в самом центре? Это непростая арка, это – Арка Желаний. Встань под нее и загадай желание». Я прошла по потемневшему камню пола и остановилась рядом с высокой полуосыпавшейся Аркой Желаний. «Какое желание я должна загадать?» – Мой голос звучал тонко и слабо, а вместо ответа во мне зазвенели колокольчики под дугой конской упряжи, засмеялись беспечные дети, собирающие васильки, – мне нужна была подсказка, я закрыла глаза и прошептала: «Хочу познать жизнь!» В тот же миг я ощутила немыслимое счастье и… очнулась в своей кровати. За окном поднималось солнце, беспечно щебетали птицы в кроне деревьев, а я улыбалась миру…»
Прочитав первую главу, я невольно бросила взгляд на окно, с удивлением отметив, что воздух начинает неуловимо светлеть и точно так же, как в рассказе Златогорской, доносится еле слышный щебет птиц. Мистика! Я словно не читала книгу, а проходила собственный урок жизни.
Еще несколько листов и – вот он, первый урок смерти, с которого все и началось.
«Однажды мы беседовали с бабулей о смерти. Я сказала ей, что все это очень страшно и странно: почему умерших кладут в гроб и зарывают в землю? Во всем этом есть что-то ужасное, безжалостное.
– Чего больше всего боятся все люди? – с легкой улыбкой глядя на меня, спросила бабуля и сама же ответила: – Смерти! Почему? Потому что никто не знает, что там – за дверью смерти. Учись, дитя мое! Знание – великая сила, та сила, что не оставляет места страху.
Я вспомнила эти слова, когда Трисмегист однажды повторил их вслед за бабулей – или это моя любимая бабуля говорила словами Учителя?
В тот хмурый серый день мы хоронили моего дорогого кузена Сержа. Словами не передать, что я ощущала, когда смотрела на мертвое лицо в гробу – его удивительные глаза цвета неба были навеки закрыты, а мне так хотелось вновь увидеть их блеск и задор!..
После поминок все наше семейство разбрелось по своим комнатам, как выражается бабуля – «на сиесту». Я также уединилась в своей спальне: легла на кровать и закрыла глаза, чувствуя, как тут же по лицу потекли слезы. Серж, мой милый Серж, неужели я никогда больше тебя не увижу?..
Неожиданно все повторилось точно так же, как и в самый первый раз: я услышала тихую, еле слышную музыку, в которой были и мелодия дождевых капель, и шелест травы, и колокольчики детского смеха. Потом – во мне, вокруг меня, повсюду! – зазвучал голос Гермеса:
– Приветствую тебя, Софи! Не говори ничего, не пытайся объяснить – я все знаю. Как и все смертные, ты боишься смерти, а значит, должна пройти уроки смерти.
При этих словах я вся затряслась от ужаса: смерть! Страшное таинство. Смерть забрала у меня мою дорогую маму, а сегодня ее крыло накрыло любимого кузена…
Гермес был во мне и вокруг меня, он легко читал мои мысли и слышал мои слова еще до того, как я их произносила.
– Не плачь! – успокаивающе прозвучал его голос. – Встань и иди в Зал Свободы – ты знаешь куда. Не тревожься ни о чем, дитя мое! Просто встань у Арки Желаний и жди.
Скользнув как тень, я сама не заметила, как очутилась на том самом месте, у Арки Желаний, и в тот же самый момент кто-то опустил руку мне на плечо…
Огромная праздничная площадь, залитая солнцем, заполненная радостным народом, яркими красками и веселыми голосами; я шла, летела, приближаясь к высоким воротам Золотого Города из снов моего детства, и рядом со мной был Гермес Трисмегист – богочеловек с головой ибиса.
– Приветствую тебя, дорогая Софи, – в его голосе звучала мудрая улыбка. – Что ты теперь скажешь – смерть ужасна?
Счастье и радость переполняли меня, я беспечно кружилась в фонтанах смеха и улыбок окружавших меня людей, я жадно пила, наслаждаясь и блаженствуя, мудрые речи Гермеса, который произносил слова немного усталым голосом, звучавшим вокруг меня, во мне – повсюду.
– Все это для тебя – наш первый урок смерти, – говорил он, и в его голосе миллионы цикад звенели серебряными колокольчиками. – Ты должна понять, что смерть – это лишь наш проводник к Золотому Городу. Дитя мое, ты должна понять это трижды: умом, сердцем и душой. Сегодня ты поняла умом. Урок первый завершен.
…Испуганные лица склонялись надо мной, слышались рыдания и голоса, исполненные страха: «Боже мой, как ты нас напугала, несчастное дитя, на тебя обрушилась стена, ты едва не погибла!..»
Не было дивной площади, не было ворот Золотого Города и мудрого Гермеса Трисмегиста – надо мной стояли мои родные, с облегчением утирая слезы. Я ощутила тоску и бессильно закрыла глаза.
Вы говорите, что на меня обрушилась стена, а я отвечаю: нет, это Гермес положил мне руку на плечо! Вы говорите, что я едва не погибла, а я отвечаю: увы, я понимаю умом, что не дошла до рая всего лишь несколько шагов!..»
Я на минуту закрыла книгу, чтобы добавить себе в чашку новую порцию пуэра. Все правильно: Софья Златогорская не учила в прямом смысле слова, она говорила своим последователям о самых простых вещах – о жизни и смерти, о силе знания – но ее слова, идущие от самого сердца, и сегодня пленяют людей по всему свету. Разве каждый из нас не мечтает навеки избавиться от всех своих страхов? Разве все мы не мечтали в детстве о волшебной стране, где всех ждет счастье?
«Второй урок смерти был во многом подобен первому. В тот день весь наш дом был заполнен досужими разговорами. В Тарасове случилось нечто трагическое: дочь главного врача городской клиники застрелилась из-за несчастной любви к некоему гусару, прибывшему на каникулы из Петербурга.
– Это великий грех – предаваться любви до освящения союза церковью! – бесконечно повторяла наша славная кухарка Клавдия, переворачивая котлеты на гигантской сковороде с боку на бок.
Я смотрела на шипящие куски фарша и думала: неужели и когда я полюблю кого-то на веки вечные, меня точно так же будут обсуждать под треск жарящихся котлет?..
– Люди говорят, она была ужасна – вся в крови, – вклинилась в разговор, бойко чистя картофель, половая девка Светланка.
Я потихоньку поднялась и незамеченной выскользнула из кухни, вернувшись в тихую и темную гостиную, где тишину нарушал лишь треск последних, догоравших в камине поленьев.
Кровь! Я с детства боялась крови, каждый раз чувствовала головокружение, стоило лишь поцарапать палец. Кровь – смерть…
Только я опустилась в кресло, как услышал голос:
– Не грусти, дитя мое, жизнь соткана из миллиона глупейших страхов…
Голос Гермеса вновь зазвучал где-то во мне и вокруг меня:
