Марина Серова - Сердце красавицы склонно к измене
Он занимался вымогательством, торговлей оружием, наркотиками, поддельными документами — всем понемножку. Его я запомнила, выделив в отдельный файл. Между тем пришло новое сообщение от Юзера. Он пробил телефон наемного убийцы. В последнее время киллеру достаточно часто названивала студентка местного техникума. И звонила она последний раз из района, где проживал Тычков. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения, я позвонила студентке на домашний. Трубку взяла ее мать.
— А Светы нет дома, может, ей что-нибудь передать? — поинтересовалась она.
— Передайте ей пять тысяч рублей, она выиграла их по розыгрышу телефонных номеров абонентов у оператора сотовой связи, — сказала я, веселясь.
— Она выиграла в какой-то лотерее? — не поняла шутки женщина. — Как я ей их передам?
— Это не лотерея, — пустилась я в объяснения, — оператор сотовой связи, к которому ваша дочь подключила свой телефон, провел розыгрыш по номерам телефонов всех абонентов…
Объяснять ей пришлось еще три раза. Собиравший вещи Конюков, оказавшись рядом, поинтересовался, чем это я занимаюсь. Прикрывая микрофон сотового ладонью, я свирепо отмахнулась от него и вновь заговорила в трубку нежным голоском:
— Наконец-то поняли! Отлично! Чтобы забрать приз, вам надо прийти на телефонную станцию, имея при себе сотовый с выигравшим номером. — Я продиктовала ей номер, по которому звонили на трубу киллеру.
Женщина помолчала, потом спросила:
— А обязательно с телефоном-то приходить?
— Конечно, — ответила я, — вдруг вы его потеряли. Тогда приз не дается.
— Она не потеряла, у нее украли в ночном клубе, — печально ответила женщина.
— Заявление в милицию писали?
— Нет, а зачем, все равно они не станут искать какой-то телефон. Убийц и то не ищут, а вы говорите!
— В таком случае ваша дочь лишается приза, — сурово сказала я и отключила сотовый.
— Что-то все делаете, куда-то звоните, какая вы, однако, беспокойная, — заметил Конюков. Облаченный в темно-синий, почти черный костюм, он повязывал перед зеркалом галстук. — Давайте, Евгения Максимовна, расслабимся. Наемный убийца мертв, Тыртышная тоже.
— Расслаблюсь, когда поймаю заказчика, — ответила я серьезно. — Вы что, не поняли из письма, что Тыртышная к убийствам не имеет отношения? Поясню — она написала, что в случае ее смерти винит Хикматова, написала полный отчет о своих с ним делишках. Что ж, коли на то пошло, она не написала, что винить надо также человека, посредничавшего в организации наемных убийств и покушений. Это было бы вполне логично — топить всех. Затейник принимал заказы через проверенных людей, известных в преступной среде. Или скажете, что Тыртышная относилась к тому бандиту с большим доверием, чем к безобидному Хикматову, который всего лишь отобрал деньги у сына ее босса? Кого бы вы испугались, Андрей Кондратьевич, — пособника палача или грабителя?
— Ну, вообще вы верно говорите, — кивнул Конюков, — но, может быть, есть объяснение ее поступку. Не знаю какое, правда.
— Объяснение одно, — буркнула я, — заказчик не Тыртышная. Чтобы выяснить — кто, я выйду на посредника и вытрясу из него всю душу, если потребуется. Надо бы еще поговорить с секретаршей Портняжного. Вдруг она даст какую-то зацепку. Травил-то не наемник, а человек из офиса — это потом он уже нанял киллера, сообразив, что сам не справится.
— Кто же это может быть? — удивленно спросил клиент, повернувшись ко мне.
— Тот, кому это все выгодно, или человек, желающий отомстить всем вам за что-то, — ответила я. — Кто у вас в банке остался из претендующих на пост председателя правления?
Конюков с озабоченным лицом начал перечислять:
— Начальница департамента по связям с общественностью — нет. Ее Портняжный обхаживает как дочь. Никаких конфликтов. Зарплата больше, чем у меня. К председательскому посту не лезет. Ей бы только с секретаршей лясы точить да чаи гонять. Другие — кто: начальник департамента по работе с ЦБ Ерофеева вообще безвольная личность. Ей что скажут, то и делает. Она ни на что подобное не способна. Бухгалтера — и главный, и зам — им до председательского поста, извините, как до Китая раком. Остаются юристы — это вообще смешно. Я ни на кого не могу подумать.
— Тогда будем проверять всех, — вздохнула я.
У Конюкова зазвонил сотовый, и он ответил притворно радостным голосом: — Здравствуйте, Генрих Августович, как ваше здоровье? — Пауза. — А мое отлично, вот выписываюсь. — Снова продолжительная пауза. Слушая собеседника, он то хмурился, то делал удивленное лицо, а в конце с недоумением воскликнул: — Когда же я говорил, что собираюсь отказаться от кресла председателя правления? Нет, я никогда, только если в бреду или маразме… Хорошо… Да, приступить к работе я смогу прямо с завтрашнего дня. У меня, конечно, больничный, но я уже с ума схожу от безделья. — Закончив разговор, Конюков растерянно посмотрел на меня: — Представляете, звонил Портняжный и пригрозил, если я откажусь от должности председателя, он меня выкинет на улицу и позаботится, чтоб я хорошую работу больше никогда не нашел. Откуда он догадался, что я хотел отказаться? Подслушивает, что ли?
Я без разговоров достала из сумки детектор излучений и походила по палате, проверяя ее на наличие «жучков». Везде прибор фиксировал только стандартную частоту электросети и ничего более.
— Все чисто, Андрей Кондратьевич. Портняжный, конечно, мог за километр отсюда установить лазерный считыватель, который считывает информацию с колебаний оконного стекла, но для чего ему так тратиться. Чтобы послушать, сомневаетесь ли вы, быть или не быть вам председателем?
— Хватит вам надо мною издеваться, — надулся он.
Его слова заглушил рингтон для сотовых «Джентльмены удачи». Я убирала детектор в сумку и, не понимая, почему Конюков не отвечает, повернулась. Слова, готовые слететь с языка, застряли в горле. Ожил сотовый наемного убийцы. Стремглав я кинулась к компьютеру и отослала Юзеру сообщение, чтобы он, используя ресурсы информационно-аналитического центра ГУВД, попытался запеленговать разговор. Отправив сообщение, я дождалась, когда неизвестный перезвонит, и тогда ответила, имитируя голос убийцы, слышанный мной на крыше:
— Да.
— Привет, Затейник. — В бодром голосе говорившего мужчины слышалось как бы поскрипывание в окончании слов. — В план нужно внести небольшие коррективы. Но ты не парься, и спрос с заказчика будет соответствующий, и тебе кусок пожирнее. Как?
— Задвигай дальше, — бросила я, изо всех сил напрягая голосовые связки. Копировать женщине мужской голос чрезвычайно трудно. Если бы пришлось сказать фразу длиннее — я, наверное, засыпалась бы, а он моментально просек бы подставу.
— Расклад, типа, такой — чувачок с банка выписывается из больницы. Он с охранницей. От этой суки могут быть проблемы. Усек, Затейник? Придумай что-нибудь для нее. Ну, че? — Он затих, потом протянул неуверенно: — Эй, мужик, ты сам на себя не похож, что, проблемы с заказом? Ты отказываешься?
— Нет, все путем, — ответила я.
На том конце повисло молчание, потом связь резко оборвалась. Я не уставала удивляться, каким прямо-таки звериным чутьем обладают матерые уголовники. Юзеру удалось засечь звонок — тот же район. Сомнений у меня больше не оставалось. Посредником был Тычков. Последнее доказательство, я перезвонила по телефону, высветившемуся на дисплее сотового киллера. Только звонила уже со своего сотового, в который вставила запасную сим-карту. Тычков осторожно ответил:
— Да. Я слушаю. Кто это? Какого хрена молчишь, мудило? Эй, педераст, позвонишь еще раз и будешь молчать, я найду тебя, падла, и так распишу, что мама не узнает. Подыши мне, подыши!
«Голос тот же. Припугнуть, что ли, чтоб занервничал? Хуже-то не сделаешь. Он и так подозревает, что Затейник спекся». От этой мысли мои губы растянулись в улыбке.
— Заткнись, придурок! — рявкнула я на него. — Будешь гавкать, я тебе намордник надену.
— Че, да ты кто, долбанутая? Да я тебя раком поставлю, — заверещал Тычков, разъяряясь.
— Я та сука, которая может доставить беспокойство, — ответила я спокойно. — Затейник получил свое. Я выпотрошила его как свинью — очередь за тобой.
Тычков замычал что-то нечленораздельное и отключил сотовый.
— Там машина за нами приехала, пойдемте, — позвал меня Конюков. Он забрал сумку со своими вещами и двинулся к выходу. Я его остановила и отобрала ее, приказав оставаться в палате:
— Я сама схожу, проверю машину, а потом позвоню вам. Строго следуйте моим инструкциям.
Конюков послушно заперся в палате, а я спустилась вниз к машине, которую за нами прислал Портняжный. На улице продолжал моросить дождь. После несусветной жары воздух, остуженный ливнем, казался холодным и неуютным. Шагая по мокрому асфальту, я на ходу застегивала джинсовку. Прохладительных процедур на сегодня для меня было достаточно. Черный «БМВ М5» стоял на площадке недалеко от входа под светом фонаря наружного освещения. Двигатель включен и работал на холостых оборотах. За рулем шофер — молодой парень в черном костюме с аккуратной, прилизанной гелем прической. Он вышел и открыл для меня багажник, посмотрел с сомнением и спросил:
