Анна Яковлева - Научите меня стрелять
– Надо ехать, – просто сказал похититель.
Он взял меня за руку и в хорошем темпе перевел через дорогу. Мы подошли к тому самому черному лимузину, который стоял у обочины. Я успела разглядеть значок БМВ. Шалва щелкнул пультом, распахнул передо мной дверцу, и я втянула носом запах новой обшивки.
Сменив транспорт, Шалва сменил и направление. Закатное солнце теперь светило в спину, даже мне стало понятно, что мы едем на юго-восток.
«Вот теперь меня точно похитили», – совершенно отчетливо поняла я.
Страх омерзительным холодом сдавил грудь. Я полезла в сумочку, пытаясь успокоиться, достала пудреницу, помаду и, подкрасив губы, повернулась к Шалве Гургеновичу:
– Нам далеко?
– Далеко.
– А есть мы где-нибудь будем? Ты увез меня со свадьбы голодную.
– Скоро будет придорожное кафе хорошее, там остановимся и поедим. Если ты обещаешь хорошо себя вести, – добавил он.
– Можешь быть спокоен, именно так я и буду себя вести.
Он положил мне ладонь на колено и стал гладить:
– Кето, я еле дождался нашей встречи.
Я закрыла глаза, борясь с судорожным желанием отбросить его руку. Слишком хорошо я помнила, какой беспомощной чувствовала себя во власти Дуйкова. В голове настойчиво крутился вопрос: «Кто он в действительности, этот винодел?»
В сгущающихся сумерках мы подъехали к скоплению кафе и ресторанчиков, расположившихся вдоль дороги. Я почти вошла в роль счастливой влюбленной, которую похитили с ее согласия.
Войдя в кафе, я шепнула Шалве, что хочу в туалет. Мы заняли столик, когда к нам подошел официант, Шалва Гургенович попросил его проводить меня в дамскую комнату. Официант кивнул и пригласил меня следовать за ним. Мы прошли насквозь зал, небольшую кухню, и я оказалась… на улице. Во дворе стояло деревянное сооружение с вырезанным сердечком на двери. Вокруг расстилалось чистое поле.
Открыв дверь с сердечком, я подверглась газовой атаке и сочла за лучшее не входить внутрь.
Обойдя строение, я набрала телефон Пашки и объяснила ему, что теперь надо искать не фургон, а БМВ. И продиктовала номер.
– Где вы сейчас? – полюбопытствовал муж.
– Найди по запаху, раздолбай, – огрызнулась я.
– Кать, у тебя в сумочке радиомаяк, старайся с ней не расставаться ни при каких обстоятельствах. И еще. Я люблю тебя.
– Вы совсем обалдели с Белым? – осознав то, что сказал мне Егоров по поводу радиомаяка, зашипела я в трубку, но она пискнула несколько раз, и дисплей погас. Телефон разрядился.
«Радиомаяк? Что за бред? Кто им дал право?» – в бешенстве спрашивала я себя.
Очнулась я от холода. Спина, открытая почти до копчика, замерзла, и, вздрагивая, я все-таки присела за строением. Растеряв всю респектабельность, я вернулась в кафе.
Шалва перехватил меня на входе, обшаривая мое лицо настороженным взглядом, поинтересовался:
– Почему так долго?
– Там так гадко воняет, пришлось искать варианты, – с нервным смехом ответила я.
– Мой Кето, у тебя все будет самое лучшее, потерпи только, – нежно целуя меня в висок, пообещал Шалва.
Рука его между тем легла на мою сумочку, он мягко потянул ее к себе, открыл и извлек телефон. Я с интересом наблюдала, как Шалва пытается его включить.
Убедившись, что мобильник разряжен, похититель вернул его в сумочку, а сумочку – мне.
– Ты меня в гарем везешь?
Шалва Гургенович поднял брови:
– Зачем гарем, Кето, я христианин.
Я посмотрела на винодела с затаенной надеждой: вдруг и правда христианин? Хотя одно другому не мешает.
Нам принесли ужин, но сама мысль о еде была мне неприятна.
– Шалва, я хочу шампанского.
Шалва Гургенович пить не стал, а я подняла фужер и призналась:
– У меня есть тост. Хочу выпить за настоящих мужчин, решительных и смелых, которые хорошо знают, чего хотят и всегда добиваются своего. – Я осушила бокал и виновато посмотрела на Шалву Гургеновича. – Я все-таки нервничаю. Вдруг у нас с тобой не сложится?
– Ни о чем не беспокойся, Кето, верь мне, – погладив меня по руке, убедительно попросил похититель.
– Меня еще никогда не похищали, – хихикнула я, чувствуя, что хмелею.
«Если я напьюсь, может, он не станет приставать. А если станет, то пьяной мне будет не так страшно», – в отчаянии думала я.
Но как только ужин был съеден, Шалва заторопил меня:
– Кето, нам пора, поехали.
Он обнял меня и повел к выходу.
На улице резко похолодало, в машине тоже было холодно, и, несмотря на шампанское, меня бил озноб. Шалва снял с себя пиджак, набросил мне на плечи, прижал и крепко поцеловал. Я подалась к нему, пытаясь понять, где он прячет пистолет, но Шалва сделал над собой усилие, оторвался от меня, и мы тронулись в путь. Довольный, он бросил на меня смеющийся взгляд:
– Потерпи, мой Кето. Я сам только об этом и мечтаю.
Но я успела обшарить взглядом его большую фигуру. Что-то тяжелое находилось в кармане брюк, возможно, это было оружие.
Машина легко летела вперед, стрелка спидометра установилась на делении сто восемьдесят, меня немного укачало, я согрелась и задремала. Время от времени я открывала глаза, замечала указатели населенных пунктов и опять впадала в полудрему, в надежде, что все скоро закончится, нужно только немного потерпеть. Вопрос – сколько?
«Неизвестно, как обернется дело. Если эти два болвана, Пашка с Мишкой, не успеют, Шалва вывезет меня за границу без паспорта. И не поможет мне никакой радиомаяк, а в горах он совсем перестанет посылать сигнал. А может, мы вообще уже вне зоны его действия, тогда надежда только на себя. Я ведь не почтовый голубь, чтобы вернуться через границу. Значит, мне никак нельзя ее пересекать. Господи, – взмолилась я, – помоги».
Я тряхнула головой, избавляясь от навязчивых мыслей:
– Шалва, нам далеко?
– Еще немного, и мы будем на месте, нас ждут горячий ванна и мягкий постель.
В это самое время на горизонте появились огни.
– Что это, Шалва?
– Владикавказ.
«Елки-палки, совсем времени не остается, – заерзала я, – нужно что-то срочно придумать, чтобы задержаться в этом последнем русском городе».
Огни постепенно увеличивались в размерах, незаметно превращаясь в уличные фонари и рекламные вывески.
Мне вдруг пришла в голову утешительная мысль, что, возможно, Пашка и Мишка ждут меня, и сейчас, вот прямо сейчас нас остановит патруль, меня пересадят в родные «жигули» и увезут домой.
Мы въехали в город, который ничего не заметил и продолжал спать. Нас никто не остановил. Шалва беспрепятственно подрулил к частному дому с высоким забором из дикого камня и загнал БМВ во двор. Кутаясь в его пиджак, я вышла из машины. Лиана увивала вход от калитки до крыльца, тропинка терялась в саду.
– Чей это дом? – спросила я.
Не отвечая на мой вопрос, Шалва достал с притолоки ключ, открыл дверь и пригласил:
– Проходи, Кето.
Я вошла, принюхиваясь к незнакомому запаху чужого жилья.
– Это дом моих родственников, их сейчас нет, мы будем одни. – Он обхватил меня своими ручищами и прижал к себе. «Ну все, Егоров, я тебя предупреждала», – обреченно подумала я.
– Шалва, – зашептала я ему на ухо, – а ванна здесь есть?
– Все есть, и кровать тоже, – так же шепотом ответил он.
– А есть мы больше не будем?
– А что ты хочешь? – целуя меня в шею, поинтересовался Шалва Гургенович.
Отстраняясь от похитителя, я попросила:
– Придумай что-нибудь.
– Конечно, мой Кето, – заверил меня Шалва и исчез на кухне, а я пошла на разведку.
Обойдя все комнаты, я нашла дом вполне пригодным для жизни. В шкафу лежали новые комплекты белья и полотенец.
Кухня была уютной и чистой, на плите стояли кастрюли. Шалва заглянул в одну и произнес: «Вах, молодец», потом во вторую, и опять сказал: «Вах».
– Есть плов, – радостно сообщил он. – Хозяйка, накрывай стол.
– Нет, я гостья, а ты хозяин, ты накрываешь стол.
Он усмехнулся как-то загадочно, я поняла эту усмешку совершенно определенно: подожди, мол, привезу тебя домой, там ты быстро поймешь, кто в доме хозяин и как себя должна вести женщина. И я на всякий случай решила уточнить:
– Ты деспот?
– Нет, я тиран, – пошутил он.
– И с женщинами тоже?
– И с женщина тоже. Он всегда делает то, что я прошу.
– Ну если просишь, то, конечно.
Шалва разложил плов по тарелкам, нашел лаваш и вино. Мы подняли бокалы за наше путешествие. В окнах светлело, из кухни был виден сад, состоящий из ореховых деревьев. Я притихла и затосковала.
– Что такое, Кето?
Я пожала плечами:
– Ничего.
Шалва пересадил меня к себе на колени и попросил:
– Поцелуй меня.
Я чмокнула его в щеку и спрыгнула на пол:
– Мне надо в ванную.
И не успел Шалва что-то ответить, как я уже захлопнула дверь и включила воду.
Пока я плескалась, Шалва Гургенович несколько раз подходил в двери и спрашивал, не нужна ли мне помощь. Помощь мне была не нужна, и он удалялся. Наконец я завернулась в полотенце, щелкнула замком и замерла на пороге ванной, прислушиваясь к звукам в доме. Из спальни доносился храп. Я облегченно вздохнула: испытания на какое-то время откладывались.
