Роман Ким - Агент особого назначения
— Ты должна была известить нас! — кричал, задыхаясь, заведующий. — И вообще, ты не имела права задерживаться. Где остальные?
— Наши мужчины решили остаться и принять участие в облаве, — ответила круглолицая. — Хотели поймать бандитов, которые взорвали мост.
— Что это за бандиты?
— Говорят, что из племени камба. Они напали на сторожевой пост на дороге.
Заведующий вытер платком голову.
— Поймали их?
— Нет. Ушли в горы.
— У нас есть жертвы?
— Убили часового и повредили мост.
Со стороны сквера донесся вдруг отчаянный вопль:
— Юй-мин! У нас отнимают барабаны! Наряд не оформлен!
Круглолицая, схватив под мышку ружье, помчалась к скверу.
Ян спросил у женщины в ватной куртке:
— Вы не видели водителя Цэрэна?
— Да вот он, выгружает вещи из машины.
Ян и Вэй подошли к статному тибетцу в войлочной шляпе, с длинной серьгой в ухе.
— Вы Цэрэн? — спросил Ян. — Идите скорей в гунанбу, к начальнику.
— Вы ходили с Трэси в горы? — шепнул Вэй, притронувшись к рукаву тибетца.
Тот посмотрел на Вэя, потом на Яна, снял кожаные рукавицы и ответил:
— Ходил, а что?
— Вы видели таких… ма-маленьких людей? — Вэй судорожно глотнул воздух. — В го-горах?..
От волнения он стал заикаться. Цэрэн медленно покрутил головой.
— Не видел. Иностранец один ходил в горы. Я оставался на привале.
— А фотоаппарат у него был? И карты?
— Были какие-то бумаги в сумке. Больше ничего не знаю.
К Дому культуры подъехал маленький автобус. Из него выпрыгнул Сяо в брезентовом плаще, забрызганном грязью. Шапки на нем не было, волосы были выпачканы глиной. Увидев Цэрэна, он заговорил с ним по-тибетски:
— Значит, проводник у нас есть, можно будет выступить завтра. А профессор Вэй Дун-ан отправится сегодня. Он идет в другую сторону. Мы пойдем вместе с иностранцами до монастыря, за вторым перевалом.
— А как же переводчик?
— Нагонит нас у монастыря.
Цэрэн стал что-то говорить Сяо, указывая на горы. Сяо похлопал рукой по кобуре.
— Что он говорит? — поинтересовался Вэй.
— Предупреждает, что в горах действуют бандиты. Вчера убили ветеринара. Это орудуют еще непойманные «рогатые драконы».
— Я не умею стрелять, — заявил Вэй. — Ян, наверно, тоже.
— Научился в Шанхае, — сказал Ян. — Теорию усвоил, но в мишень пока не попадаю.
— В общем, все, кроме одного, умеют, — Сяо улыбнулся. — Но самым лучшим стрелком у нас будет переводчик. Получил весной второй приз по городу. Так что не страшно.
— Надо попрощаться с дядей, — сказал Вэй.
— Я поеду с вами, — Сяо сел в кабину водителя. — Мы завезем Яна на квартиру. Потом он приедет с вещами в гостиницу, там наш сборный пункт.
На рассвете следующего дня вся группа, включая двух иностранцев, выехала из города.
Сразу же после перевала дорога стала очень трудной. Часто тропа шла по краям громадных замшелых скал. В двух местах над ущельями были протянуты висячие мосты. Пришлось сделать большой крюк — спуститься в долину и затем снова подниматься вверх по крутому склону.
Впереди ехали Сяо и Цэрэн. Сяо все время смотрел в бинокль, очевидно опасался «рогатых драконов». Цэрэн получил двуствольное ружье, а Ян — револьвер. Передавая оружие Яну, Сяо тихо сказал:
— Будь начеку. Помни о бандитах.
К полудню достигли второго перевала и увидели у речки глинобитные домики с плоскими крышами — селение около монастыря. Сам монастырь находился у подножия высокой горы. Его окружала стена из кирпича-сырца. Из-за нее выглядывали позолоченные сурбаганы — погребальные памятники, похожие на бутылки.
Сяо подал знак остановиться. Перед монастырем на поляне стояло много людей, виднелись черные палатки, на шестах перед ними развевались белые флажки.
— Сейчас в монастырь трудно пройти. Отдохнем здесь, — сказал пекинский студент Тюрину.
— А что здесь происходит? Храмовый праздник? — спросил Гжеляк, вынимая фотоаппарат.
— Умер настоятель монастыря, — сообщил Сяо.
Все стоявшие на поляне перед монастырем смотрели на вершину горы, где среди белых валунов ходили ламы в длинных халатах. Над ними медленно кружились снежные грифы.
Вэй усмехнулся.
— Очевидно, настоятель должен переселиться в одного из этих снежных грифов и будет в следующем существовании питаться падалью. Не завидую ему.
— Не обязательно, — сказал Сяо. — Ламаисты считают, что человек может возродиться в любом виде — стать яком, вороной, рыбой.
— Или микропигмеем, — добавил Ян.
Церемония на горе кончалась. Ламы разрубили труп на куски и разбросали на камнях. Грифы, не дожидаясь ухода людей, начали потасовку между собою.
К Яну подошла подслеповатая старуха и стала предлагать лоскутки, на которых были написаны молитвы. За ней шел нищий и крутил небольшое колесо. К спицам его были приклеены кусочки бумаги — тоже с молитвами.
Мимо прошествовала, поддерживаемая под руки с обеих сторон, женщина средних лет, довольно благообразная, в роскошном парчовом халате. Она вытирала свое лицо красным шарфом и шумно отдувалась. За ней несли статуи божеств с пиками и мечами. Это была прорицательница, она только что пришла в себя после священного экстаза.
Монастырские служки вынесли большие медные чаны с чаем и поставили их на поляне перед палатками. Торговцы-разносчики установили свои лотки с лепешками, кульками с ячменной мукой и глиняными горшками с маслом.
— Здесь не только китайцы и тибетцы, — Ян показал на мужчин в тюрбанах и шапочках, — но и люди горных племен. Они ведь не ламаисты.
Сяо тихо сказал:
— Месяц назад по поселкам этого района ездили медицинские отряды и делали прививку против оспы. А недавно стали ходить прорицатели и говорить, что прививки рассердили небо и уже начались зловещие знамения — по ночам в горных лесах появляются разноцветные огни и загораются деревья. Потом пошли слухи, будто бы скоро все монастыри закроют, а женщинам будут делать уколы, после чего у них вырастут красные волосы. Позавчера вдруг умер настоятель от неизвестной болезни.
Сяо посмотрел на Яна и прищурил глаз.
— Как по-твоему, настоятель умер сам или…
— Надо расследовать. Интересное дело, завидую тебе. Очевидно, настоятеля прикончили «рогатые драконы».
Сяо кивнул головой:
— Эта контрреволюционная община ведет свое происхождение от синдиката преступников «Цинбан» и унаследовала все тайные методы бандитов. «Цинбанцы» и их соперники «хунбанцы» были мастерами по части убийств. В Америке тоже были такие синдикаты…
— Да. Я читал о них. «Крайм, инкорпорейтед» и «Мардер, инкорпорейтед». И еще «Мышьяковый синдикат» Петрилло. Они принимали заказы на устранение людей, превратили это в коммерцию…
Сзади них раздался истошный крик. Сяо оглянулся, охнул и бросился в толпу, Ян за ним. Около чанов катались и извивались на траве три человека. Их окружили со всех сторон. Из монастыря прибежали ламы-лекари. Протолкавшись к чанам, один из них зачерпнул чай деревянным ковшиком, поднес его ко рту, но тут же сплюнул и проорал что-то. Служки сейчас же опрокинули содержимое чана на землю.
И в этот момент запылали как от молнии ели и кусты можжевельника на краю поляны. В толпе заголосили. Многие бросились к монастырским воротам, смяли служек и подбежали к большим медным цилиндрам под навесом. Каждый старался пробиться вперед, чтобы повертеть цилиндры с наклеенными на них молитвенными бумажками. Такая же свалка началась и у черного полированного камня. Толпа повалила два сурбагана у ворот. Крики и вой становились все громче.
Ян оглянулся. Около него стоял Вэй, приоткрыв рот и втянув голову в плечи.
— Бежим туда,– шепнул Ян.– Начинается бунт.
— Вот он — Сяо! — Вэй показал в сторону палаток. — Там бегают люди с нарукавными повязками наверно ополченцы
На краю поляны тушили огонь — на помощь ополченцам прибежали молодые монахи с ведрами.
Ополченцы выкрикивали хором
— Спокойствие! Спокойствие! Прекратите суматоху.
Со стороны перевала приближались два грузовика с разноцветными флагами. Вслед за первыми машинами показалось еще несколько. Они шли со стороны леса на склоне холма.
В разноголосый шум толпы ворвались веселые звуки — загрохотали гонги и барабаны, запищали флейты. Эта музыка явилась полной неожиданностью для всех. Голосившие женщины замолкли. К монастырским воротам подъехала грузовая машина. В ней стояли девушки с красными нарукавными повязками. Они выкрикивали в рупор:
— Внимание! Внимание!
— Слушайте все! Подойдите ближе!
Ян и Вэй стали пробиваться к машине. Девушки снова забили в барабаны и гонги. На грузовике поставили ширму и началось представление.
Девушка в халате, игравшая роль прорицательницы, протяжно, нараспев говорила:
