Марина Серова - Душа темнее ночи
А это значит, мне нужны союзники.
Вернувшись из Петербурга, я позвонила Белогурову. Поблагодарила журналиста за помощь и попросила, чтобы он какое-то время не пытался меня найти.
– Что-о?! – опешил Антон. – И это после того, как я вам помог, да? Вот, значит, какая мне от вас благодарность причитается – совет не путаться под ногами?!
Я вздохнула. Белогуров прицепился ко мне как клещ. Я так и знала, что с парнишкой возникнут проблемы!
– А вы обещали, что мы с вами куда-нибудь сходим, посидим… И вообще… – продолжал растравлять свои раны Антон.
– Слушай, я не отказываюсь от своих слов! – рассердилась я. – Но пойми, речь шла о том времени, когда все будет кончено. А до этого мне, знаешь ли, еще далеко. Прошу тебя, Антон… Я очень ценю все, что ты для меня сделал! Но дай мне возможность завершить дело! Если ты будешь рядом со мной, это может плохо кончиться.
– В смысле?! – вскинулся Белогуров.
– Очень просто. Тебя могут взять в заложники. Или еще что. Сейчас ты – мое единственное уязвимое место, понимаешь?
Антоша немного подобрел.
– Я все понял. Ладно, не буду путаться у вас под ногами. Слушайте, а вы дадите мне эксклюзивное интервью, когда уделаете всех, как обычно? – вдруг радостно поинтересовался Антон.
Ну, акула пера!
– Обещаю, – сказала я и повесила трубку.
Вообще-то я не разделяла оптимизма Антоши. Шансы на то, что я «уделаю всех, как обычно», были высоки, но и риск велик.
Белогуров путает меня с персонажем, которого сам же и выдумал – неустрашимой, как буйвол, непобедимой, как супергерой, Евгенией Охотниковой.
Не хочется разочаровывать фаната, но, боюсь, такого персонажа просто не существует в природе.
В общем, мне нужны союзники, причем нормальные, а не такие, что представляют меня с лазерным мечом в руке, срубающей головы врагов, как героиня Умы Турман в фильме про Билла…
Я набрала знакомый номер:
– Сергей? Это я. Можем встретиться?
И продиктовала адрес.
Коваль прибыл быстро. Я прыгнула на пассажирское сиденье его внедорожника с ручным управлением и попросила:
– Гони давай!
Машина рванула с места. Мы минут пятнадцать попетляли по городу – Сергей был большой мастер отделываться от слежки, а потом остановились в тихом дворике. Коваль повернулся ко мне:
– Охотникова! Где тебя носило четыре месяца? Я жду объяснений, и не думай – не отвертишься.
Я пожала плечами:
– Да я и не собираюсь! Кстати, я тоже рада тебя видеть.
Я изложила Сергею историю моих приключений – с того дня, как я взялась охранять Авдюшкина, и до сегодняшнего утра.
– Ну, ты даешь, Охотникова! – присвистнул Коваль. – Такая история могла случиться только с тобой!
Я слегка обиделась:
– А вот и нет! Ты вполне мог бы оказаться на моем месте!
Коваль откровенно заржал:
– Ну, нет, подруга! Во-первых, я сам не занимаюсь охраной. На протезах не побегаешь, знаешь ли… А во-вторых, даже если бы я оказался на твоем месте, меня бы попросту грохнули вместе с клиентом.
– Почему же меня не грохнули? – Честно сказать, эта мысль не давала мне покоя.
– Ну, не знаю… может быть, потому, что ты красивая баба, Женька?
– Не вижу связи.
– Ну, им жалко было стереть с лица земли такую красотищу…
– Хватит ржать! – рявкнула я на не в меру развеселившегося приятеля. – Дело серьезное!
Коваль мигом стер улыбку с лица:
– Тут ты права. И, кажется, еще серьезнее, чем ты думаешь. Кстати, Охотникова, почему ты до сих пор здесь?
– А где мне еще быть? – удивилась я.
– Ну, к примеру, в городском УВД… Ты давно уже должна быть там, заяву писать.
Следовало признать, что Сергей абсолютно прав. Тот клубок криминала, политики и преступной медицины, что я обнаружила, явно был не по зубам одному человеку, то есть мне. Существовало только одно обстоятельство, которое удерживало меня от того, чтобы немедленно нестись в полицию. А именно – полное отсутствие доказательств.
Да, у меня были при себе записанные на диктофон показания вдовы Авдюшкина. Ну и что? Ну, рассказала мне Ольга, что Третьяк был школьным другом ее мужа и помог ему с приватизацией предприятия. И что из этого следует? Ольга не знает ничего, что прямо указывало бы на причастность Третьяка к смерти ее мужа.
Показания Лидии Барминой, казалось бы, помогут прищучить Сосковца. Но ведь женщина практически невменяема! Мало ли что пришло в голову психически неуравновешенной пациентке доброго доктора? Может, она просто обижена на него и хочет отомстить, оговорив психиатра? Ни один суд не примет показаний женщины со спутанным сознанием, а именно такой Бармину сделало «лечение» у Сосковца…
Все остальное – сплошь мои домыслы и догадки. Кто убил Авдюшкина? Да вот шофер, тот самый пропавший без вести Кирилл и убил! А что? Убил хозяина, угнал тачку и скрылся в неизвестном направлении. Вполне реалистично.
Третьяк имеет легальный бизнес, уважаемый в городе человек. Конечно, его прошлое ни для кого не секрет, но мало ли у кого какие скелеты в шкафах… И ничего, что скелетами Третьяка можно выложить целое футбольное поле. Теперь он солидный предприниматель, в друзьях у него такие люди, что мне и постоять с ними рядом не дадут. И на этого-то столпа общества я качу телегу?! Да кто я такая? Баба-охранница, странный персонаж. Бабам полагается дома сидеть, щи варить, детишек воспитывать, а не бегать по крышам с пистолетом… Да и с головой у меня не очень. Кто угодно подтвердит. Кипчак, к примеру. Или Ксения. Да любой из моих прежних знакомых! Иначе зачем я четыре месяца прожила под чужим именем, занималась непонятно чем?
Соска тоже в обиду не дадут. Ну не может врач баловаться такими делишками, если у него нет прихвата наверху…
А у Дудникова вообще депутатская неприкосновенность.
В общем, ощущение такое, будто я скачу в атаку с шашкой в руке и на коне, вот только противники мои на танках…
– Понимаешь, Сергей, мне пока нечем их прижать. Я должна собрать доказательства вины – ну, хотя бы в смерти Авдюшкина. Это единственный доказуемый эпизод во всем этом деле…
– Ну-ну, – усмехнулся Коваль. – Узнаю прежнюю Охотникову. Бодался теленок с дубом…
– А что ты предлагаешь? – разозлилась я. – Подложить бомбу в тачку продажного депутата? Найти фальшивые доказательства вины Третьяка? Подбросить ему в дом ствол, на котором десять трупов, а перед этим самой же эти трупы и организовать? Да, я могу…
– Не злись, подруга, – вздохнул Сергей. – Отлично тебя понимаю и сочувствую. Но объясни, что ты хочешь делать? Пока ты собираешь доказательства вины этих упырей, они тебя попросту прикончат. Церемониться не станут, я тебя уверяю…
Следовало признать, что Коваль прав.
– Мне нужно остаться в живых до тех пор, пока я не смогу прижать этих ублюдков, – честно ответила я. – Как только они сядут, я буду в безопасности, и все закончится. Думаю, достаточно убрать всего двоих – Третьяка и доктора. Депутат слишком дорожит своей шкурой и своим положением, чтобы решиться на что-то серьезное. Думаю, он у них фигура декоративная – как садовый гномик…
Коваль хрюкнул.
– А вот Третьяк действительно опасен. Помоги мне собрать доказательства его вины. Твои ребятки могут свободно разгуливать по городу в отличие от меня.
– Сделаю, что смогу, – кивнул Сергей.
– И еще… можешь раздобыть мне ствол?
Коваль загадочно улыбнулся, достал с заднего сиденья сумку и вытащил из нее мой собственный «вальтер» в потертой кобуре.
– Откуда?! – вскинулась я.
– Мне твоя тетушка передала. После твоей, так сказать, смерти… «Пусть, – говорит, – у вас побудет. А то влезут в дом какие-нибудь грабители, и что тогда? Утащат Женечкино оружие. Разве я смогу его защитить? А так, если Женя вернется, у вас он будет в целости и сохранности. Ну а если нет…» И сама в слезы.
– Ладно, спасибо, что сохранил, – поблагодарила я Сергея, пряча оружие в свою спортивную сумку. Лучше бы мне не светиться с этим пистолетом. Раньше я была кто? Телохранитель с лицензией и с правом ношения оружия. А сейчас? У меня и документов-то нет… – И еще, Сергей, мне нужна машина. Неуютно как-то без колес, – пожаловалась я.
– Хорошо, выделю тебе одну из моих разъездных тачек – из тех, на которых пацаны на задание мотаются, – легко согласился Коваль. – Давай через полчасика кто-нибудь из ребят подгонит тебе ее прямо сюда, лады?
Мы договорились, что будем поддерживать связь. Серега был готов хоть сейчас выделить мне своих гавриков для слежки за интересующими меня объектами, но мне нужно было хорошенько подумать, с чего начинать месть…
На прощание Сергей, вообще-то не склонный к сантиментам, вдруг смущенно улыбнулся и сказал:
– Знаешь, Охотникова… все-таки здорово, что ты жива. Без тебя этот городишко такой скучный…
И ударил по газам. Я поежилась на холодном ветру: ноябрь выдался совершенно зимний в этом году, а куртка у меня тонкая и не рассчитана на такие холода. Вот тебе, Охотникова, еще один стимул побыстрее закончить дела…
