Антон Грановский - Лицо в темной воде
– Думаю, что да.
Пакин наморщил лоб, стараясь осмыслить слова Дины.
– Но ты сказала, что твой муж очень богат, – сказал он с сомнением. – Зачем ему так много денег?
Дина разорвала травинку и выпустила ее из пальцев.
– Денег много не бывает, Пакин, – произнесла она. – В большом городе, из которого я приехала, все так думают. Ну, или почти все.
Пакин несколько секунд размышлял, затем проговорил:
– У меня есть все, что мне нужно. Крыша над головой, чтобы уберечься от дождя и снега, ружье, чтобы добыть еду, жаркая печь, чтобы согреться. Что еще нужно человеку?
– В городе человек заботится не только об этом. Ему нужны развлечения. А развлечения надо покупать за деньги. Так уж устроен наш мир.
– Ты можешь вернуться в город и объявить всем, что ты жива, – сказал Пакин. – Он не посмеет тебя тронуть.
– Мне придется потратить месяцы, чтобы доказать, что я – это я. Возня адвокатов, судебная волокита, статьи в газетах и в Интернете… Я не чувствую в себе силы, чтобы пройти через весь этот ад. Может быть, позже.
– Но разве не видно, что ты – это ты? – удивился Пакин.
Дина улыбнулась:
– Согласна, это абсурд. Но в большом городе люди привыкли к абсурду. Он окружает их ежедневно, со всех сторон.
– Если ты не хочешь возвращаться в город – тогда чего же ты хочешь?
Дина пожала плечами:
– Не знаю. Жить здесь, вдали от шума. Разводить огонь в печи, готовить еду, гулять по лесу. Может быть, даже охотиться. – Она вздохнула. – Я изменилась, Пакин. Этот лес сделал меня другой. Твоя прабабушка сделала меня другой.
– Лесные избы слишком тесны и мрачны, – сказал Пакин. – Они не для тебя.
– Но ведь можно построить большой красивый дом? Где-нибудь на поляне, недалеко от реки. Ведь можно, Пакин?
Он на несколько секунд задумался, а потом произнес:
– Можно.
– Я бы целый год оттуда никуда не выбиралась, – мечтательно проговорила Дина. – Просто бы жила. Без телефонов, без телевизоров… Можно было бы купить пару сильных коней и совершать конные прогулки. Ведь это же все реально, Пакин?
– Да, – согласился он. – Это реально.
Пакин опустил взгляд. Дина поняла, что смутила его.
– Ладно, – сказала она. – Что-то я размечталась. Я отдохнула, Пакин. Колено уже не болит.
Он кивнул и поднялся на ноги. Потом закинул на плечо рюкзак, взял ружье, протянул руку Дине и помог ей встать. На несколько секунд они оказались лицом к лицу.
– Я никому не дам тебя тронуть, – произнес Пакин уверенным, спокойным голосом.
– Да, я знаю. – Дина улыбнулась. – В какую сторону нам нужно идти?
– Вот в ту, – показал Пакин.
Девушка повернулась и первой зашагала по хрусткому валежнику. Пакин постоял несколько секунд, о чем-то размышляя, потом двинулся за ней.
Пару километров они прошагали молча.
– Интересно, а медведи здесь есть? – спросила вдруг Дина, с любопытством оглядывая лес, который казался совсем диким.
– Есть, – ответил Пакин, – но они сейчас не свирепые, сытые.
– Хорошо, если так. Далеко нам еще идти?
– Нет, – сказал Пакин. – Сейчас отдохнем, а потом сделаем еще один переход и будем на месте.
– Но я совсем не устала.
– Все равно нужно отдохнуть. Старая Элинэ велела, чтобы ты берегла свои силы.
Они остановились. Дина привалилась спиной к стволу дерева и перевела дух.
– Смотри! – Пакин указал рукой на большую сосну толщиной в обхват. – Видишь ее?
– Вижу, – ответила Дина.
На нижнюю ветку сосны был намотан кусок полуистлевшей от времени цветной материи.
– Что это? – удивилась девушка.
Пакин улыбнулся и произнес:
– Поющая сосна. Она поет песни из другого мира. Старая Элинэ часто здесь бывала, когда хотела поговорить с кем-нибудь из предков. Хочешь послушать?
– Конечно!
– Идем.
Пакин взял ее за руку и неторопливо подвел к сосне.
– Приложи ухо и послушай. Только не торопись.
Дина сделала, как он велел – прижалась щекой и ухом к стволу дерева, пахнущему смолой, и замерла. Сначала она совсем ничего не слышала. Потом ей стало казаться, что она и впрямь что-то слышит, – что-то вроде тихого завывания на высокой ноте.
– Жуть, – прошептала Дина. – Как будто кто-то плачет. Но не человек.
Неведомый певец взял ноту еще выше. Звуки эти странным образом подействовали на разум Дины. Перед глазами у нее проходили неясные, сумрачные образы. Незнакомые лица, бесцветные, подернутые туманом, смотрели на нее, шептали ей что-то, плакали, пели. В конце концов Дине стало невмоготу слушать эти унылые голоса мертвецов, она хотела отпрянуть от поющего дерева, но вдруг услышала отчетливый свистящий шепот.
– Сме-е-ерть… Сме-е-рть… Уже идет за тобо-ой…
А затем человеческие голоса, напевающие свои тихие, печальные песни слились в один тоскливый, страшный вой, и Дина поняла, что это воют волки. Она резко отскочила от дерева и вытерла рукавом куртки вспотевший от ужаса лоб.
– Что ты слышала? – спросил Пакин, внимательно глядя на нее.
– Так… – ответила она, не глядя ему в глаза. – Ничего особенного. Какой-то свист.
Пакин хотел еще что-то спросить, но вдруг напрягся, прислушался к чему-то и осторожно втянул ноздрями воздух. А затем прошептал Дине:
– Стой, не шевелись.
Она испуганно замерла. Совсем рядом хрустнул сук. Потом послышался шорох, будто кто-то задел ствол дерева и зашуршал корой. Пакин, уставившись на что-то позади Дины, бесшумно скинул с плеч рюкзак и поставил его на землю. Потом снял ружье с предохранителя и взял его на изготовку. Лицо его стало собранным и хмурым, а голубые глаза потемнели и стали темно-синими.
– Что там? – испуганно прошептала Дина.
Пакин приложил к губам палец, призывая ее к молчанию. И тут страшный рев потряс тишину леса. За спиной у Дины захрустело, зашумело, затопало. Пакин схватил девушку за плечо и резко толкнул ее в сторону, а сам вскинул ружье и выстрелил.
От грохота у Дины заложило уши. Лицо ее обдало волной звериного зловонного жара. Пакин снова нажал на спусковой крючок, но курок лишь сухо щелкнул в ответ. Краем глаза Дина увидела что-то огромное и темное, ринувшееся на Пакина.
Пакин отшвырнул ружье и молниеносно выхватил из-за пояса длинный нож. На лицо Дине брызнула жаркая кровь. Она осознала, что происходит что-то ужасное, и отчаянно закричала. А в следующую секунду потеряла сознание.
* * *– Очнись! – услышала она хриплый голос Пакина. – Очнись!
Дина открыла глаза. Пакин склонился над ней и вглядывался в ее лицо.
– Ты жива, – улыбнулся он. – Я так рад.
– Что… – тихо пробормотала Дина. – Что произошло?
– С тобой все в порядке? – тем же хриплым голосом спросил Пакин. – Он тебя не задел?
«Кто?» – хотела спросить Дина, но осеклась на полуслове, увидев, что лоб Пакина расцарапан, а из рваной раны на виске капает кровь. Глаза Дины расширились от ужаса, и она резко села на земле.
– Пакин, ты ранен?
– Немножко. – Пакин поднял руку и осторожно ощупал пальцами голову Дины, ее плечи, руки, грудь. – Нигде не болит?
– Нет, – сказала Дина. – Что произошло?
Пакин кивнул подбородком на что-то справа от нее. Девушка повернула голову и увидела огромную бурую тушу, размером больше быка, лежащую на вытоптанной просеке.
Повсюду валялись сломанные сучья, жухлая трава была забрызгана кровью. Шерсть чудовища была всклокочена, пасть приоткрыта, огромные клыки торчали из пасти, как гвозди, и были испачканы кровью.
– Что это? – спросила Дина севшим от страха голосом.
– Кодьяк, – ответил Пакин. – Хозяин леса.
– Он на нас напал? – не веря своим глазам, произнесла она.
Пакин кивнул:
– Да. Не знаю, почему он это сделал.
Взгляд синих глаз Пакина был спокойным, словно не было смертельной схватки, но по лицу его разлилась странная бледность, и даже его темные губы стали серыми.
– Он ведь мог тебя убить, – пробормотала Дина.
– Мог, – спокойно проговорил Пакин. – Но не убил. Моя первая пуля попала ему в самое сердце. Я лишь добил его ножом. А теперь вставай. Нам надо идти дальше.
Пакин выпрямился и протянул Дине руку. Она вдруг заметила, что замшевая куртка у него на боку порвана и вокруг дыры расползлось темно-красное пятно. Пакин проследил за ее взглядом.
– Это всего лишь царапина, – сказал он. – В вор-коле есть нитки и игла. Когда придем – я ее зашью.
Дина взялась за протянутую руку Пакина и поднялась на ноги. Пакин нагнулся за рюкзаком, но вдруг покачнулся. Дина заметила, что парень прикусил губу, чтобы не застонать от боли.
– Пакин, ты…
– Помоги мне надеть рюкзак, – попросил он Дину.
Она не стала возражать, поскольку он все равно не стал бы ее слушать. Девушка помогла Пакину надеть на плечи рюкзак.
– А теперь подай ружье, – снова попросил он.
Дина подняла с травы ружье и надела его Пакину на плечо.
– Ты сильно ранен, – тихо проговорила она.
– Нет. Это царапина. – Пакин ободряюще ей улыбнулся. – Теперь идем. Все будет хорошо.
