Юлия Алейникова - Крест Иоанна Кронштадтского
Светло-русые густые волосы с легкими кудряшками, правильный овал лица, матовый, безупречный цвет кожи, зеленые глаза, большие, яркие, необычного разреза, с легкой раскосинкой, пухлые губы и стройная фигурка с высокой грудью были картинно красивы. Но в отличие от сестры Леле не хватало женственности и обаяния. Она была подвижной, слегка угловатой, совершеннейшей девчонкой, хотя разница между сестрами составляла всего год. Да вон и коленка у нее разбита, и под ногтями траурная каемка, и носок один съехал, точно она перед тем, как на Петровку ехать, по деревьям с мальчишками лазала, рассматривал девушку Кочергин. И когда на стул села, ладошки под себя засунула, словно для того, чтобы меньше вертеться. Да, кажется, сестры по характеру были очень разными. Вряд ли Леля одобрила бы роман старшей сестры со взрослым мужчиной, тем более интимную близость. А могла бы еще и маме нажаловаться. Но все же они были сестрами и жили вместе, и как бы Лида ни скрытничала, сестренка могла бы что-то узнать.
– Здравствуйте, Леля. Меня зовут Павел Евграфович, я расследую обстоятельства гибели вашей сестры, а с лейтенантом Алексеевым вы уже знакомы, – доброжелательно представился Кочергин, когда Леля устроилась на стуле и, осмотрев кабинет, удостоила его взглядом.
– Здравствуйте, – кивнула девочка, не демонстрируя ни тени страха.
– Леля, вы не могли бы мне рассказать о друзьях и знакомых вашей сестры. Что это были за люди? Кто вам нравился, кто нет, почему? Как к ним относилась Лида? Обо всех ее знакомых мужского пола, включая соседей. Все, что вспомните, даже мелочи.
– Я, конечно, могу, – покладисто согласилась Леля. – Только это долго будет. И потом, не мог же знакомый человек или сосед к тому же такое… – Леля не договорила, сглотнула, помотала головой и твердо продолжила: – Нет. Из Лидиных знакомых такого сделать никто не мог. Нет.
– Возможно, – мягко согласился Кочергин. – И все же я должен добросовестно проверить все версии.
– Ладно, – отчего-то мялась девушка. – Я могу, конечно, рассказать, хотя…
Кочергин внимательно всмотрелся в девушку.
– Леля, мне кажется, вам что-то известно об обстоятельствах гибели вашей сестры. – На этот раз голос его звучал строго и даже требовательно. – Если вам известно, кто это сделал, или вы хотя бы догадываетесь об этом, вы должны немедленно сообщить мне все известные вам факты. Во-первых, это ваш долг, а во-вторых, этот человек крайне опасен, и, если он станет подозревать, что вы что-то знаете, может случиться самое страшное! Вы меня понимаете, Леля? – настойчиво, стараясь поймать взгляд девушки, переспросил Кочергин.
– Да, – взглянув на него, кивнула Леля. – Но я не знаю, честно. – Сказав это «честно», она закусила губу, словно боялась проболтаться.
О чем?
– Леля, если вы мне сейчас же не скажете всей правды, мне придется вызвать сюда вашу мать, и дальнейший разговор пойдет в ее присутствии, а мне бы хотелось ее пожалеть.
Упоминание о маме произвело на девушку ожидаемое впечатление.
– Что вы, не надо! Она и так еле держится, все время лекарства пьет. Она очень Лиду любила! Очень! Даже, может, больше, чем меня! – горячо заговорила Леля. – Не надо ее вызывать, пожалуйста. Я и так все расскажу, хотя и обещала этого не делать.
– Обещали? Кому? – Брови капитана Кочергина сошлись в ровную строгую линию.
– Одному человеку, – опустив глаза, проговорила Леля, словно все еще раздумывая, стоит ли продолжать.
– Леля! – строго одернул ее Кочергин.
– Хорошо. Только это был секрет, и я дала слово, честное комсомольское, а теперь… – расстроенно проговорила девушка.
– Леля! – На этот раз в голосе Кочергина прозвучала сталь, а в глазах сверкнула угроза. Да что думает о себе эта девчонка?
– Этот человек подошел ко мне вчера на улице, – торопливо и испуганно заговорила Леля. – Я домой шла из булочной. Он окликнул меня по имени и сказал, что хочет поговорить о сестре. Я подошла.
– А вас не насторожило, что незнакомый мужчина останавливает вас на улице и хочет поговорить о сестре? Вы не подумали, что это может быть убийца? – глядя на Лелю с едва сдерживаемым раздражением, проговорил Кочергин. Что за безмозглые девицы пошли? Никаких нервов не хватит.
– Нет, конечно. Ведь это был офицер госбезопасности. Иначе бы я не подошла. Я же знаю, что нельзя с незнакомыми на улице разговаривать. И потом, Лида…
– Та-ак, – протянул совсем другим голосом Кочергин. – И что это был за офицер, он представился? Предъявил документы?
– Нет. Документы он мне не показывал. Просто представился, – пожала плечами Леля. – Вы же мне тоже документы не показали.
– Я сижу в своем кабинете в здании Московского уголовного розыска, у меня на двери табличка с фамилией, я вызвал вас официальной повесткой. И да, я просто представился, – едва сдерживаясь, проговорил Кочергин. – А вот лейтенант Алексеев, разговаривая с вами впервые вне здания МУРа, должен был предъявить вам свое удостоверение. Предъявлял? – обернулся он к Николаю.
– Предъявлял. А как же.
– Вот, – наставительно заметил Кочергин.
– Да, но этот человек приходил не как служебное лицо, а просто по дружбе, – пояснила Леля, глядя на Кочергина, как на тупицу, до которого все долго доходит. – Это был Лидин знакомый. Он просто подошел узнать, нашли Лидиного убийцу или нет.
– Да что вы? А вы раньше этого человека видели? Или вам Лида о нем рассказывала? – стараясь держать себя в руках, спрашивал Кочергин.
– Нет, Лида не рассказывала. Она мне про свои дела никогда ничего не рассказывала, потому что я секреты хранить не умею, особенно от мамы. А если бы мама узнала, что она со взрослыми мужчинами встречается, то наверняка бы даже выпорола Лиду, – выразительно раскрыв глаза, пояснила Леля. – Вообще-то она никогда нас не лупит, только в случае крайней нужды. За всю мою жизнь раза три, кажется, так было. Два раза меня и один раз Лидку.
– Жаль, – искренне высказался Кочергин, на что Леля тут же надулась. – Дальше, – поторопил ее капитан, всем видом показывая, что он не мама и либеральничать не станет.
– Лида не рассказывала, но Сашка, это мой друг, – пояснила Леля, слегка краснея, – он видел Лиду с этим человеком.
– Когда? – встрял в разговор Николай, которому этот самый Сашка клялся, что человека, к которому Лида садилась в машину, он не видел.
– Давно. Наверное, еще месяц назад, – задумчиво хмурясь, предположила Леля.
– А откуда вы знаете, что он видел Лиду именно с этим человеком? – спросил Кочергин, делая знак Коле, чтобы тот помалкивал.
– Сашка видел, как я с ним разговаривала, и вспомнил.
– Он тоже присутствовал во время вашего разговора? – с удивлением уточнил Кочергин.
– Нет, – ничуть не смутившись, пояснила Леля. – Мы с ним накануне поссорились, и он за мной следил, когда я в булочную ходила, караулил удобный случай помириться.
Молодец, парень – порадовался Кочергин.
– Вот. И потом, когда тот человек ушел, Сашка подошел ко мне и сказал, что видел раньше этого человека с Лидой.
– Хорошо. Об этом поговорим позже. Чего этот офицер хотел от вас?
– Он спросил, сообщили ли нам, кто убил Лиду. Я говорю, что еще нет, следствие не закончено и преступника не нашли. А он сказал, что дело уже раскрыто, просто нам не говорят, потому что оно особо секретное, и если мы хотим узнать, что на самом деле случилось с Лидой, то он может помочь по-дружески. Только ему не хотелось бы встречаться с мамой, чтобы у нее не было вопросов, откуда он Лиду знает. Потому что Лида ему рассказывала, какая у нас мама строгая, и ему бы не хотелось ее расстраивать.
– Да что вы? И он предложил рассказать все вам? – с деланым простодушным интересом спросил Кочергин, поражаясь наивности Лидиной сестры.
– Он обещал достать какой-то документ, в котором все объясняется, чтобы я могла передать маме, иначе мы никогда не узнаем всю правду о Лиде, – простодушно продолжала рассказ Леля.
– И для этого…
– И чтобы достать этот документ, заключение следствия по делу, так кажется? Он говорил, но вот я плохо запомнила, – состроив жалобную гримаску, пояснила Леля. – Так вот, ему надо было заплатить какому-то важному человеку, чтобы он снял копию с этого секретного документа, потому что вообще-то он не имеет права. Он бы заплатил сам, этот Лидин знакомый, но сумма очень большая, а у него таких денег нет, а тот на меньшую сумму не соглашается.
– Интересно…
На этот раз капитан был абсолютно искренен. Появление нового действующего лица в форме офицера МГБ, да еще вымогающего у семьи покойной деньги, было новым поворотом в деле и пахло настоящей уголовщиной. Что лично его, Кочергина, устраивало целиком и полностью. Уголовники – это его профиль.
– И о какой же сумме шла речь?
– Он прямо не сказал, сколько надо. Сказал, что очень много, – серьезно, по-взрослому вздыхая, объяснила Леля. – Но дело в том, что у нас все равно денег нет. Только на Лидины похороны. – Тут голос девушки дрогнул, впервые с начала разговора.
