Алексей Самойлов - Бриллиантовые яйца
– Какое молочко? – не понял Бегемот.
– Коровье. Тёлок хочу, самых сочных и мясистых! – Вадик сально ухмыльнулся. – А оплатить можно алмазами.
Лицо Бегемота превратилось в одно большое «Что???». Между тем, в ресторане появился ещё один человек, и Вадик обернулся. Мужчина спокойно прошёл через пункт охраны и двигался к ним. Бегемот, заметив его, сделал вид, что пришёл в себя. А вот третий явно оказался для Вадика лишним, потому как показал на него рукой и обратился к Бегемоту:
– А это что за птица?
Чтобы хоть как-то спастись, Вадик поднялся и с мраморным спокойствием на лице протянул незнакомцу руку:
– Соловей-разбойник.
Мужчина, по возрасту и одежде близкий к Бегемоту, а вот по фигуре и лицу откровенно проигрывающий ему, чувством юмора не блистал:
– Трубачёв Роман Валентинович. Геннадий Васильевич, а где Степанов?
Бегемот оправился от второго шока подряд, и в тот же момент все три «тополя» окружили Вадика небольшой рощицей. «Слава Богу, паспорт Штефа додумался оставить в машине!» – начал молиться Вадик, с отвращением ощущая, как по новенькому Армани елозят грязные руки бегемотовских обезьян. На стол легли две мобилки, портмоне с жалкими остатками Штефовских «фисташек», ключи от «ауди», сигареты и недорогая газовая зажигалка.
– Я всё объясню! – Вадик лишился тёмных очков, и почувствовал на себе гневный взгляд Бегемота, – Валера попал в книжный переплёт, и послал меня вместо себя!
– Я его впервые вижу, – Трубачёв кивнул на Вадика, обратившись к Бегемоту, – у нас он не работает, это точно.
– У нас тоже, – согласился Бегемот, – ладно, Соловей, садись. А то у нас лишних подгузников нету…
– Да я дружбан Штефа, блин! Андрюхой зовут! – погнал Вадик, – он мне звонит ночью, говорит, мол, напали на меня в темноте, по балде дали, ограбили! Мол, у меня стрелка важная, сходи ты на неё, потом мне всё передашь! Ну, пообещал в «Метлу» сводить! Я что, я за дружбана всегда! Сами видите, не выспался даже, сразу же примчался!
– Это Степанову по балде настучали? – скептически усмехнулся Трубачёв, сев сбоку от Вадика. Апельсиновый сок моментально возник и перед ним.
– Да я тоже не поверил! – Вадик отчаянно жестикулировал пальцами, – говорю, блин, Валерка, ты чего, лоханулся так? А он мне, мол, сзади кто-то как хряпнет, хорошо ещё, жив остался! Но, сказал, за день-другой оклемается.
– Так какого ты тут комедию ломал? – закивал Вадику Бегемот.
– Так я хотел как лучше! Чтобы без проблем… Я же не знал! – Вадик развёл руки и ошпарил ненавистью Трубача.
– А получилось через задницу! – хохотнул Трубач, – Геннадий Васильевич, мне Степанов не звонил, не докладывал. И вообще, это надо было обсудить с Александром Григорьевичем. Что же вы меня в последний момент поставили в известность?
Бегемот постучал по «Картье», как до этого Вадик – по своим командирским. И пояснил:
– За Мамона можете не беспокоиться. Это наше сугубо частное дело, и вы бы могли не утруждать себя приездом. Но коль вы уже тут, может быть, объясните, почему вместо вашего сотрудника приезжает непонятно кто? И почему он выдаёт себя за Степанова?
Вадик зацепился за слово «сотрудник». Ласковое, однако, обращеньеце к обычному грузчику с пистолетом.
Бегемот кинул ключи от Вадиковой тачки одному из «тополей». Всё пропало. У Вадика осталось минуты три, от силы четыре, пока мартышка будет обыскивать машину и найдёт там Вадиковы документы, одежду, паспорт Штефа…
Зазвонил телефон Трубача, и Роман Валентинович, явно напрягаясь, ответил:
– Да, Александр Григорьевич… – и отошёл в сторону.
Бегемот затеребил краешек галстука и вытянул «Собрание» из портсигара. В том, что он общается с подчинёнными Мамона, нет никакого криминала. Всегда можно отбрыкаться тем, что он заподозрил их в хищении камней и проверяет.
Трубач подошёл к столу и, прикрыв трубку, негромко сообщил:
– Его интересует Степанов. Почему не отвечает по мобильному.
– Дайте я объясню! – будто бы спохватился Вадик, – я знаю!
– Стоп! – жестом пресёк базары Бегемот, – Роман, скажи, что ничего не знаешь. Сейчас мы разберёмся, а потом доложишь.
Трубач вновь отошёл. Вадик взял мобилку Штефа со стола:
– Геннадий Васильевич, позвонить надо.
Поблагодарив Штефа за то, что на его трубке была отключена защита SIM-карты, Вадик набрал левый номер и вслух посетовал на то, что у разных экономных гадов есть плохая привычка вырубать телефоны. И убрал трубку в карман.
На появление мартышки с пакетом он отреагировал, сложив руки в молитвенном жесте.
По приказу Бегемота обезьяна вывалила содержимое пакета прямо на пол перед столом. Камуфляж Вадика, рубашка, кроссовки. Изъятые из машины документы подчинённый передал из своих рук в руки боссу. Трубач очень хотел заглянуть через плечо Бегемоту, но не хватало ни роста, ни наглости. Две обезьяны дежурили прямо позади кресла, в котором трясся и курил молящийся Вадик.
И Бог услышал его! Бегемот, видимо, не ожидал, что увидит такое, поэтому над договором из прокатной конторы завис надолго. И мобильник Штефа запищал. Обезьяна перехватила руку Вадика, но Бегемот махнул – мол, не страшно. Вадик приложил аппаратик к уху и попытался говорить поменьше, при этом имитируя голос Штефа, который слышал только тогда, в лесу:
– Да.
– Степанов! – зарычал Мамон, – ко мне! Ты нашёл его?
– Да, – блефанул Вадик и прокашлялся.
– Через сорок минут у «Красного дракона». Подойдёшь к водителю. Один.
– Да… Александр Григорьевич… – хрипло ответил Вадик, отключил телефон Штефа и провозгласил: – Извините, ребята, но меня вызывает начальник.
Физиономии Бегемота и Трубача вытянулись.
– Кто вам сказал, что я не работаю в бригаде Степанова? – Вадик встал и начал собирать свои и Штефовские вещи со стола, – я же вам объяснил это! Валера не послал бы на эту стрелку кого угодно! Так что извините за недоразумение!
Пока Вадик запихивал одежду в пакет, Бегемот с Трубачом переглядывались и пожимали плечами. Вадику вернули всё и спокойно дали уйти. На улице он облегчённо вздохнул, нацепил очки и, помахивая пакетом, направился к машине. Бегемот догнал его, он был один.
– Какая неосторожность! Вас же могут пристрелить! – не смог сдержать издевательство Вадик.
– Вадим Анатольевич… Моё предложение остаётся в силе. Степанову передайте привет и скажите, чтобы он не беспокоился… – затараторил Бегемот, – вот мой номер, как только освободитесь, я готов с вами встретиться и продолжить разговор. Надеюсь, вы, как умный человек, будете молчать о нём.
– Иначе меня могут пристрелить? – Вадик опустился на сидение и показал «ОК» Бегемоту, прилепив листочек с номером на приборную панель.
Проехав мимо «Митсубиси-паджеро» Трубача, Вадик вырулил с парковки и показал средний палец неоновой вывеске «Дискобар Сириус».
Глава 17. Ложь
Самый простой способ оказаться обманутым – это попытаться обмануть более хитрого…
Приехав домой на такси, Штеф направился к соседу Карташе. Тот вышел в одних трусах и долго пытался сообразить, что от него требуется. Затем хлопнул себя по лбу и вынес Штефу ключи от его «девятки».
– Где этот грёбаный племянник? – рычал Штеф, нависая на несчастным Карташей.
– А что случилось? Куда ты пропал?
Конечно, Штеф не опустился до того, чтобы пересказывать какому-то сопляку историю текущих несчастий. Выяснив всё, что нужно, Штеф в гневе пнул дверь своей квартиры, куда не мог попасть без ключей, и спустился вниз. Таксист всё ещё верил, что получит какие-нибудь деньги, но, увидев страшно злую физиономию лысого амбала, решил не связываться и уже хотел смотаться. Штеф положил тяжёлую руку ему на плечо:
– Расслабься, братан, поехали!
Штефу было чем озадачиться. Задание Мамона не выполнено, а значит, время пребывания Штефа на бренной земле истекало. И всё-таки он пока ещё держал себя в руках. Страх, конечно, подлым червём подтачивал изнутри, да от Мамона не убежишь – это надо было делать вчера, как только босс поставил ему условие. Спасительным вариантом оставалась поимка проклятого лоха Витьки, пусть даже с опозданием. Что же касается нападения, то дошлый мент навёл Штефа на мысль: а правда, какой-такой идиот решится ни с того, ни с сего блеснуть своей дерзостью? И уж точно, не пьяница – ведь удар оказался настолько сильным, что сразу же свалил с ног! Так что Штеф всё больше думал о неслучайности этого нападения на него. Лоха Витьку он отмёл сразу же – из-за роста. Кто же тогда? Карташа – хлюпик, к тому же у него кишка тонка. Может, какой-нибудь ревнивый приятель Олеси?
«Девятка» стояла там, где её вечером оставил Карташа. Документы на машину валялись в бардачке, и вместе с ними – несколько русских купюр. Довольный таксист поспешил поскорее уехать, а Штеф, не теряя времени, продолжил так неожиданно прерванные вчерашние поиски.
